— Мне жаль, Фейн, поверь. Это была не моя идея. Я не хотел, чтобы меня посвящали в таинства магии погоды. Я умолял короля оставить меня в покое. Мне было неприятно сознавать, что я вынужден нарушить данное тебе слово. Но после нашего поединка состоялось заседание Тайного Совета, и там разгорелся спор. Это было… ужасно. Обвинения, выдвинутые Конройдом Джарралтом…
— Это он заставил тебя нарушить слово? — перебила его Фейн. Она была холодна и сдержанна. — Какой нехороший человек.
— Я сопротивлялся, я возражал. Я говорил им, что дал тебе обещание. Но все были настроены против меня. Даже отец не поддержал меня на этот раз. В конце концов было решено действовать в интересах государства.
Очистив десертным ножичком плод тешу, Фейн стала нарезать его ломтиками.
— Я не сомневалась, что так оно все и будет.
— Я не лгал тебе, Фейн. Я не просил посвящать меня в тайну магии погоды. Но меня заставили нарушить данное тебе слово. У меня не было выбора.
— Значит, ты отречешься от трона в мою пользу, если Тайный Совет примет решение провозгласить тебя Заклинателем Погоды, я правильно тебя поняла? — спросила Фейн, не глядя на брата и продолжая завтракать.
— Да! — воскликнул Гар, но тут же осекся, вспомнив дождь, который недавно самостоятельно вызвал в стеклянном сосуде. — То есть, возможно, отрекусь… В общем, не знаю… — Совсем растерявшись, принц встал с колен и начал нервно расхаживать по патио. — Все не так просто, Фейн. Решение вопроса о престолонаследии не зависит от наших с тобой желаний. Главным для нас всегда должно быть благополучие страны. Наш долг состоит в служении государству. Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой.
Фейн взяла булочку и намазала ее сладким маслом.
— Ты совсем запутал меня, Гар. Ответь мне на простой вопрос: ты отречешься от трона, да или нет?
Глядя ему в глаза, она не спеша ела бутерброд. Гар остановился и снова опустился на одно колено на мраморный пол.
— Я вряд ли смогу это сделать. Если выбор падет на меня, то… Но, Фейн, я уверен, что до этого дело не дойдет. Ты — великолепный маг, я не сомневаюсь, что выберут именно тебя…
Фейн откинулась на спинку стула. Выражение ее лица оставалось невозмутимым.
— Значит, когда ты клялся, что трон при любых обстоятельствах будет моим, ты шутил или лгал?
— Нет! Я говорил совершенно серьезно и искренне, Фейн! Поверь мне. Помнишь, мы даже плевали вместе на ладонь!
Фейн улыбнулась.
— Я помню, — сказала она и, наклонившись вперед, вдруг плюнула брату в лицо. — Теперь мы в расчете.
Достав из кармана носовой платок, принц вытер ее слюну с лица.
— Давай спокойно поговорим, Фейн. Я хочу, чтобы мы оставались друзьями, чтобы у нас…
— А я этого не хочу, — отрезала она и направила на него острие десертного ножичка. Такое оружие, конечно, не было опасным, но испугало Гара больше, чем сотни пущенных в него огненных сгустков. — Я хочу только одного — чтобы ты немедленно ушел отсюда.
Гар сунул носовой платок в карман и встал. Острие ножичка все еще было направлено в него.
— Я не могу уйти, так и не поговорив, Фейн.
Глаза принцессы горели непримиримой ненавистью.
— Тем не менее ты уйдешь!
Гар протянул к ней руку.
— Фейн, прошу тебя…
Принцесса с воплем, похожим на орлиный клекот, бросилась на него. Десертный ножичек поцарапал кожу, и из ранки пошла кровь.
Принц выбежал из патио, пряча раненую руку от глаз слуг. Перед его глазами стояло искаженное лютой ненавистью лицо сестры.
— Вы не возражаете, если я поставлю чернильницу на место? — спросил Эшер, третий раз ловя парящую в воздухе чернильницу.
Довольный собой Гар усмехнулся.
— Нет, не возражаю.
— Спасибо, мне надо срочно дописать письмо Пеллену Оррику. К сожалению, письма не пишутся сами собой.
— А тебе бы этого очень хотелось, да?
— Что вы все время околачиваетесь здесь? Хватит портить тут воздух! Почему бы вам с Дурмом не отправиться на какую-нибудь магическую прогулку?
— Главный Маг сейчас занят и появится немного позже.
Эшер застонал.
— В таком случае, почему вы не ждете его внизу, в вестибюле? Не мешайте мне, Гар, я тону в этих бумагах!
Гар взглянул на заваленный письмами, рапортами и докладами стол.
— Я вижу.
Вздохнув, Эшер откинулся на спинку стула.
— Я не справлюсь с такой уймой дел, если в ближайшее время у меня не появится помощник, — сказал он. — Только не говорите, что пришлете на помощь Уиллера. От него пользы, как от козла молока.
Губы Гара скривились в усмешке.
— В таком случае подбери себе помощника сам. Если такой человек, конечно, существует в природе. Можешь предложить ему тридцать тринов в неделю.
— Двадцать пять, — поправил его Эшер. — Не надо баловать людей, а то они могут много о себе возомнить.
Гар рассмеялся.
— Ну, хорошо, поступай, как знаешь, это не мое дело.
Они помолчали.
— Она до сих пор не разговаривает с вами? — наконец снова заговорил Эшер.
Гар понимал, что речь идет о Фейн. Вздохнув, он потер уже почти зажившую рану на предплечье и покачал головой.
— Нет.
— Ей нужно время, — промолвил Эшер, стараясь говорить убедительно, но это у него не получалось. — В конце концов она пойдет вам навстречу.
— Нет, Эшер. — Голос принца звучал печально. Он хорошо помнил выражение лица Фейн и не питал иллюзий. — Этого никогда не произойдет.
Эшер понял, что надо сменить тему разговора.
— Когда вы намерены предстать перед местными жителями в новом качестве? — спросил он. — Судя потому, как лихо летают чернильницы от одного вашего взгляда, это событие уже не за горами?
Гар нервно засмеялся.
— Не знаю, это будет решать Дурм. Но в любом случае я должен быть готов к официальному представлению, я должен уметь полностью контролировать свою магическую силу и доказать всем, что я истинный маг. Мне нельзя ударить в грязь лицом. Ты же знаешь, Эшер, что раньше я вызывал только чувство жалости и презрения. Меня зачастую не считали за человека. Во всяком случае, мои соплеменники.
— А госпожа Скоби? Ты забыл о том, как она навязывала тебе в невесты свою дочь?
Гар передернул плечами.
— Нет, такое трудно забыть. Боюсь, что после того, как я обрел магический дар, она удвоит свои усилия.
Эшер усмехнулся.
— Ничего, не расстраивайтесь. Теперь она будет не одна. Вы — счастливчик! Вас теперь примутся атаковать все белокурые красавицы столицы.
— Это верно, — с лукавой улыбкой подтвердил Гар. — Признаюсь, это обстоятельство вовсе не огорчает меня. Но мне еще рано думать о женитьбе. Сначала мне надо распрощаться со своим прошлым и завоевать доверие придворных и народа. Все это время меня считали ошибкой природы, калекой. И вот у меня появился шанс доказать людям, что я полноценный человек, истинный доранец. Если я не использую этот шанс, второго у меня не будет.
