Внезапно тишину ночи нарушили далекие звуки музыки. Лисса встала с постели и выглянула за дверь - Ланса как обычно не было на месте. Свежий прохладный воздух ударил в лицо, девушка протерла слипавшиеся глаза, с которых моментально слетела сонная завеса. В нескольких шагах от соседнего дома полыхал яркий костер, возле которого расселись деревенские жители. Девушка разглядела фигуры Вина и Дугласа.
Она не стала дожидаться возвращения духа, который бы рассказал ей о ночных посиделках, и начала облачаться в чистую одежду.
- Ты куда? - шепотом спросила Марго. В ее голосе звучало любопытство и бодрость.
Графиня поднялась с кровати вслед за подругой. Обе девушки мигом выбрались из своего жилища и присоединились к компании за костром. Лисса присела на деревянный пенек возле брата, Марго же устроилась рядом с Вином. Несмотря на хмурый взгляд тайи ведьмочка не ослушалась жеста Молоха и присела на низкую скамью между колдуном и релийским графом.
Вокруг костра расположилась дюжина людей. Лисса не могла различить кто из них колдун, а кто простой человек, прислуживавший своим покровителям: темные одеяния были заменены на белые широкие шаровары и длинные сарафаны. Кроме подруг около огня отдыхали еще две женщины: одна из них провела девушек к дому, а другую Лисса заметила при прибытии в деревню, и тогда на ней были одежды колдуньи. На самом высоком месте восседал мужчина, чье лицо заросло густой бородой, его темные волосы спадали на плечи. Он держал в руках необычный инструмент и извлекал из его струн нежные звуки. Когда девушки присоединились к ночному сборищу, певец заканчивал петь. Его голос был волнующим, мягким словно бархат, но содержание его пения Лиссе так и не удалось уловить.
- Об Орфилоне создано много прекрасных песен, - заговорила колдунья, похожая на светляков, когда в воздухе повисла тишина, - но в твоих устах, Ногир, они становятся еще прекрасней. - Лисса вновь почувствовала присутствие Ланса. Дух представлял ей незнакомых людей: светловолосую колдунью звали Агрионой, и она довольно таки хорошо сохранилась для своей сотни лет, заметил он.
- А что ты нам споешь из преданий еще более древних времен? - спросил мужчина, сидевший по другую сторону от Молоха. Его голова была полностью обрита, а лицо говорило о зрелости и опытности человека.
- Что может быть древнее Орфилона, Бад? - засмеялся юный мальчишка, напомнивший Лиссе младшего брата Мориса, хотя он и был на вид старше того на несколько лет.
- Я то до сих пор не могу поверить, что жизнь в Мории уже течет более пяти сотен лет, и за это время сменилось столько правителей, что можно легко запутаться в их именах. А Орфилон по легендам жил еще ранее - как вообще за эти годы сохранилась память о нем?!
- Хорошо, что в нашем народе не так уж много таких глупцов и простаков, как ты, Сэм, - ответил ему Бад. - А начало морийских времен в этих землях следует считать с приходом сюда минорцев. Случилось это десятки сотен лет назад, но благодаря сказителям мы до сих пор можем судить о тех далеких временах.
- Туманны и неясны слова песен о жизни в Прибрежной земле, - ответил певец. - Я напою вам лишь то немногое, что ведаю.
В давние годы в Прибрежной земле
Люди служили Владыкам младым.
Знание света и силы во мгле,
Ведомы были секреты все им.
Долгую жизнь, изобилие в доме
В дар получили от юных богов,
Люди забыли недуги и горе,
Слушали волю и чтили господ.
Прибрежный край был в окруженье
Лесов, степей, воды и льдин,
И множились его строенья,
А в каждом правил бог один.
Вечный владыка в деревне сидел,
Лик его ясен был, взор как стрела,
Мощи его неизвестен предел,
В заботах о смертных доля текла.
И возведен был град чудесный
На бреге моря, в шуме волн.
Им боги правили совместно
Искусств изделий полон он.
Тогда несчастия не знали -
Дождь, ветер, солнце и луна -
Всем Вечные повелевали,
И численность людей росла.
Пальцы Ногира быстро перебирали струны, но звуки не всегда попадали в такт его слов. Иногда музыкант замолкал и вспоминал очередную строчку песни, а вскоре и вовсе замолчал.
- Очень грустную историю ты завел, мой друг, - обратился к менестрелю Молох. - Многие о ней слыхали, многие не хотят даже вспоминать, а некоторые и не знают, о чем ты поешь. Позволь мне поведать нашим гостям, которым нынче еще не спится, о тех бывалых временах, когда на этих землях обитали лишь воинственные племена южан, основным занятием которых было возделывание почвы, а предки минорцев проживали далеко на севере от наших лесов. Нагир рассказал о беззаботных днях, в которых протекала их счастливая жизнь среди вечно юных всесильных богов, походящих на людей своим образом и подобием. Я же начну повествование с бедствий, выпавших на их долю.
Стало меняться размеренное спокойное бытие людских племен в Прибрежном краю. В поселениях уже властвовал не один, а несколько богов. Все больше подношений приходилось приносить в пользу Владык. Но беднее становилась земля, истощились ее недра. Были распаханы все луга, высушены реки, вырублены леса. Поселения людей, во главе каждого из которых стоял Вечный бог, заполнили всю территорию Прибрежного края.
И вот обрушилась великая засуха на некогда процветающий край. Три месяца не было дождей. Приходили люди к своим Владыкам, но те лишь разводили руками.
- Моя на то воля, ибо не слушали вы моих слов, и лишил я вас своей милости, - отвечали Вечные, чтобы не признавать свое бессилие и немощь.
В некоторых же деревнях решили Вечные разрушить дамбы, сдерживавшие течение реки и оросить поля, на которых погибал от засухи урожай. Увидели люди живительную силу воды, возродившую зелень полей и спасшей их от голода. Проникли в их думы сомнения во всемогущество своих Владык. Видели жители, что и боги не вечны и не всесильны в своих владениях. Иногда появлялся в деревне новый бог, который становился Владыкой, а куда пропадал прежний правитель, никто не ведал. Говорили Вечные, что не только людскими делами занимаются они, что и им необходим отдых и покой от мирской суеты Прибрежного края: отправляются они в далекие земли, где творят великие дела, непонятные обычным смертным. Но никто больше никогда не видел бога, если его место захватывал другой Вечный. Прежний хозяин не возвращался в родные края и оставался лишь в памяти своих людей.
Не стало хватать места в Прибрежной земле. Заговорили люди о новых краях, куда удалились их старые правители. Там можно было найти уединение, вернуть былое процветание и богатство. Но отказывались Вечные покидать свои владения. Росло недовольство людей, и ослабла их вера в богов. И тогда в городе поднялись самые умные и храбрые жители и обратились к своему народу:
