Лира отказывалась себе признаться в этом, но она встрепенулась, обрадовалась. Приятно чувствовать себя кому-то в чём-то нужной!
— То есть, вам нужна помощь голоса Бездны?
— Именно. Ты согласишься?
— А у меня есть выбор?
— Не язви. Выбор есть всегда. Диос, я не хочу, чтобы ты считала себя моей пленницей! Это сотрудничество, полезное обеим сторонам, — Мира замолчала. А Лира подняла голову: ей послышалось знакомое трепетание крыльев бабочки. Но под сводами храма заплутал лишь одинокий огонёк свечи.
— Хорошо, я попробую, — прошептала она.
— Отлично! Прислушивайся к себе почаще. Может быть, ты найдёшь путь к Первому вампиру. Тогда сразу сообщи мне. А сейчас беги к своему Палачу, Диос, — Мира улыбнулась. — Надеюсь, в новых битвах мы с твоей Бездной будем по одну сторону.
— Я вас не жалею, — тихо сказала Лира. — Уважаю.
Мира удивлённо подняла брови.
— Даже так? Не буду особенно радоваться, твоё уважение — вовсе не залог преданности!
— У меня одна Госпожа.
— Да, я понимаю, — прозрачные синие глаза госпожи Вако усмехались. — Страшная война, Диос! Но, я думаю, она справедлива. Это не моя война, и не война Ордена, даже не война Дэви. А знаешь, чья?
— Чья?
— Правды! Ложь копилась в Земле Страха столько столетий: гигантские напластования лжи… И однажды они взорвались, как вулкан!
Лира вспомнила историю Арденсов, услышанную давным-давно от Винсента, и скривилась:
— Наверное, вы правы… Вот только странная правда: никого не щадит!
Мира улыбнулась.
— А правда беспощадна, Лира, — она вздохнула. На этом их единственный разговор закончился.
Скоро Лира нащупала нить к Первому вампиру. Но охотникам это не сообщила, решила прежде проверить сама. И через неделю после разговора с Мирой сбежала. С собой она взяла только сумку с некоторыми записями да дорожный плащ Ульрика.
Причиной бегства был не только Старейший, но и обида. Она жгла глаза Лиры всю неделю, но не выливалась слезами. Только отойдя подальше от убежища, девушка решилась пролить эту влагу, едкую, как кислота. Подумать только! Всю неделю она откликалась на имя Лилиана! Всю неделю отвечала на влюблённые взгляды Ульрика натужной улыбкой! Она надеялась, наедине возлюбленный будет звать её Лирой, но Ульрик прилежно играл назначенную им роль. Сам он взял себе имя Лорн — имя великого предка Лиры — не иначе, чтобы позлить последнюю Диос!
У стоянки извозчиков Лира утёрла слёзы, пригладила волосы, расправила воротничок платья — постаралась приблизиться к образу молодой, красивой, благовоспитанной леди. Но холодный ветер растрепал волосы и опять завернул угол воротничка. А глаза — как скрыть эти сочащиеся кислотой колодцы? В них потерянная, но не забытая вечность carere morte. И на самом дне теплится, никак не желая погаснуть слабый, жалкий огонёк любви.
Лира развернула дорожный плащ, надела его, накинула капюшон. Став безликой серой фигуркой, она почувствовала себя чуть лучше. Девушка выбрала экипаж с поднятым верхом. Даже не поглядев на возницу, пробормотала:
— Западный вокзал, пожалуйста, — тут Лира нервно оглянулась: ей послышались быстрые шаги Ульрика у себя за спиной.
На вокзале у входа в здание собралась толпа. Люди волновались, переговаривались. Они читали какой-то листок, вывешенный на стене рядом с дверями. Но Лира не стала останавливаться: она торопилась на поезд.
Девушка прошмыгнула в здание и сразу направилась к кассам. Купила билет в Дону и мимоходом удивилась, что обычной очереди нет. Паровоз подали к платформе, и она снова прошла мимо толпы, так и не поинтересовавшись, что случилось.
Купе было пусто, и Лиру обрадовало это обстоятельство. Попутчики ей были не нужны, она любила быть одна. Девушка устроилась у окна и следила, как дома Сальтуса уменьшаются в размерах и постепенно сливаются с синей полосой леса на горизонте.
Она направлялась в Дону. Зов Старейшего исходил оттуда, с юго-востока…
В пути, предвкушая встречу со столицей, Лира вызывала в памяти любимые с детства картинки Доны: Набережную, Золотой мост, северные вокзалы-Близнецы, театр на Греди, парк Академии… Но грезила так недолго. Ульрик — вот был единственный воистину яркий мысленный образ.
«Ну не глупа ли ты, Лира? Сбежала сейчас, когда он назвал тебя невестой. Сейчас, когда он согласился забыть Бал Карды и отвратительную роль Лиры Диос. Наконец, сбежала, ничего не сказав о задании Миры — боялась, что он последует за тобой! Ты скоро станешь женой Палача, а супруги во всём должны быть вместе… Что же бежишь прочь, одна? Какие несвоевременные капризы!»
Лира горько усмехнулась и неожиданно пожалела, что одна в купе. Ах, сейчас она была бы рада поделиться с кем-нибудь своим недоумением, своими вопросами. Вывалить на незнакомца этот огромный груз и с удовольствием смотреть, как сторонний неэмоциональный человек расставляет всё по полочкам.
Поезд прибыл в Дону тёплым, почти летним вечером. Идя по вокзальной площади, Лира наслаждалась: высокое, глубоко-синее в зените, оранжево-жёлтое на западном крае небо, тёплый ветер, несущий сотни чарующих запахов от распускающийся цветов. В такой спокойный, уютный вечер на улицах должно быть много нянек с детьми и парочек!
Но Лира не видела ни тех, ни других, и войти в волшебное состояние покоя и отрешённости не удавалось. Дона была сама не своя. У людей тревога на лицах, все спешили куда-то: не обычная радостная вокзальная суета — встречи, прощания… — иное, непонятное.
Лира даже остановилась, огляделась, силясь понять, в чём причина тревожной суматохи, и мальчишка — разносчик тут же сунул ей в руку газету. Лира машинально полезла за мелочью в карман, но мальчик уже убежал. Тогда Лира развернула газету. Это был «Вестник». Сразу бросился в глаза крупно набранный заголовок на первой странице:
«КОНЕЦ ДИНАСТИИ АССЕДИ!»
Лира ударилась в чтение, не замечая болезненных тычков — её толкали спешащие к стоянке извозчиков люди. В «Вестнике», против обыкновения, была написана какая-то чушь: все, ведущие свой род от Арденса, якобы собрались в одном месте и совершили коллективное самоубийство. Статья была желчная, ядовитая, полная издевательств над умершими, совершенно чуждая пафосному «Вестнику» и заканчивалась фразой: «Покончено с последним страхом Земли Страха, а значит, существовать этой жалкой стране осталось недолго!» — Эта фраза по мнению автора статьи должна была звучать оптимистически.
Лира недоумённо нахмурилась, она вгляделась в название газеты и теперь разобрала помельче набранные после узнаваемого «Вестника» слова: «новой жизни». «Вестник новой жизни», значит. То-то и бумага показалась ей дешёвой и неприятной на ощупь. Но правду ли здесь пишут? Она оглянулась на прохожих и прочитала тот же вопрос на их лицах. Тогда Лира бросилась к стоянке извозчиков.
