Алина Илларионова - Клинки севера

– Плохо, что ль, горемычный? – вернул эльфа в реальность сочувственный голос.

Горемычным себя л’лэрд не считал, но рана действительно разнылась, а поэтому он не ограничился лаконичным «да».

– Я пришел в город только что, и у меня срезали кошелек. Мне нужно в силль-миеллонское посольство на Третьем Лепестке, но не хочу обращаться к вашим стражам. – Раненый поднял голову.

– Э-э-э… – округлил глаза субтильный мужичок.

Монументальных габаритов женщина, сидевшая в крытой телеге, опустила бумажный кулек и переглянулась с мужем.

– Если вы окажете любезность, то я буду благодарен от всего сердца, а мои соплеменники щедро заплатят вам за доброту. – Эльф сдобрил голос толикой чар, чувствуя, что вот-вот ничком растянется в луже.

Женщина, смахнув воображаемую слезинку, жалостливо покачала головой.

– Охо-хонюшки, что ж творится-то! Нелюди какие! Средь бела дня да у честного люда на глазах исподнее отымут! Полезайте, конечно, помощь ближнему своему – дело, так сказать, богоугодное.

И прибыльное, подумал эльф, залезая в телегу.

– И то верно, голуба моя! – угодливо пропел мужчина и щелкнул вожжами. – А со стражничками гуторить и впрямь не о чем – как есть олухи лопоухие!

Нелюдь флегматично потер длинное острое ухо. Он давно отвык сердиться на людишек, у которых, как известно, речевой орган редко подчиняется мыслительному.

При виде зачарованных от непогоды белых стен за высокой витой изгородью, опрятной терракотовой черепицы и курящегося над трубой дымка у эльфа открылось второе дыхание. Резво для раненого он выпрыгнул из телеги, хотя, оказавшись на мостовой, пошатнулся. Дверь особняка распахнулась на стук немедленно, будто усердная служанка ждала за ней, подглядывая в замочную скважину.

– Ох, Пресветлая! – Полуэльфочка прижала ладони к щекам. – Л’лэрд…

– Прикажи налить в ванную шалфея. Халат подать полосатый – это побуждает к размышлениям о двойственной природе всего сущего, – распорядился Шантэль Тирриашаль д’ривен, прежде чем провалиться в спасительный обморок.

Здесь и далее стихи и песни автора.

Безмен – 1, 022 кг.

В учебных заведениях Неверры зимние каникулы начинаются 14 лютня, накануне Ярицы, и длятся до 8 славицы. Летние приходятся на 1 краснодола, а две недели обязательной практики перенесены со скошеня на златень, дабы число самоволок на пляж не превышало норму.

Ларами в Скадаре называют семерых богов Линий, покровителей Мира.

Грая – мелкая гарпия.

Свитлица – аналог Ивана Купалы. Празднуется селянами на исходе самого долгого дня в году, 22 травоцвета, и продолжается всю ночь до первых петухов. Сопровождается гаданиями, гуляниями и потехой, зачастую совсем непотребной, вроде выказанной в окно пятой точки, завидев которую всякий должен отметить: «Ото ж, какие щеки отъела – носа не видать!»

Скадарское имя Привратницы-Смерти.

Уважительное обращение к чистокровной эльфийке.

Раздел – экватор.

Нарвал – скадарский боевой корабль.

Крепкий виноградный напиток, аналог коньяка. Свое название получил по имени провинции Кодьяр.

Имеется в виду папье-маше.

Жребий брошен (лат.).

Человек человеку – волк (лат.).

Гвардеец Винтерфелл к истории отнесся предвзято. Владимир говорил о трагических событиях в Персии 30 декабря 1829 года, когда толпа религиозных фанатиков разгромила русскую дипломатическую миссию в составе 37 человек. В их числе погиб А.С. Грибоедов, известный русский литератор и дипломат. Чтобы сохранить дипломатические отношения, персидский шах преподнес императору Николаю I богатые дары, в том числе знаменитый алмаз «Шах». Родственники единственного выжившего Юрия Нечаева-Мальцева были удостоены привилегий. С ними, владельцами одного из крупнейших в России стекольных заводов, был заключен договор о беспошлинной торговле стеклом на рынках Персии.

Прозвище студиозусов начальных курсов Синей кафедры.

Вереск аватары считали растением смерти и убирали им погребальные плоты.

Сорт яблок размером с некрупный редис. Был выведен в скадарской провинции Кутай, но в настоящее время культивируется и в южных районах Неверры.