Коршун резко подлетел к полянке и, едва достигнув земли, обернулся Херклаффом. Невидимый Дубов оказался в нескольких шагах от людоеда и прекрасно мог разглядеть его фрак, жабо и монокль. Злобный блеск маленьких глазок заморского чародея недвусмысленно говорил о его намерениях.
Поскольку единственным, кого Херклафф мог видеть, был Чумичка, то все внимание людоед обратил к нему:
— О, мейн либе фреуде фон Чумичка, как я радостен, что вижу вас! Вы будете мой самый деликатессен зафтрак!
Вместо ответа Чумичка щелкнул пальцами, и в людоеда полетела шаровая молния. Впрочем, тот ее погасил еле заметным небрежным движением:
— Примитифно, мой друг. Лучше сообщите мне, где тут есть господин Иван-царевич. Его я буду кушат на обед, дабы не ходил, куда не есть надобно!
— Получай, вражья сила! — не выдержал Чумичка и, вмиг обернувшись львом, кинулся на Херклаффа. Того, похоже, все потуги Чумички лишь развлекали. Ленивым жестом людоед обратил льва в мышку, а сам, сделавшись огромным полосатым котом, принялся за ней гоняться. И когда кот схватил мышку за хвост, та дико заверещала и превратилась обратно в Чумичку. Впрочем, и кот тут же обернулся Херклаффом.
— Найн, херр Чумичка, ваша квалификация меня не удофлетворяйть, -противно захихикал людоед. — Пожалуй, я возьму вас к себе в ученик.
Чумичка и сам понял, что тягаться с Херклаффом в обычном чародействе ему нет смысла, и решил прибегнуть к крайнему средству. Он выхватил из-за пазухи магический кристалл и принялся что-то нашептывать.
Этого Чумичке делать, конечно же, никак не стоило. Увидев вожделенный предмет в руках своего противника, Херклафф мелко задрожал — он понял, что если сей же миг не овладеет кристаллом, то его ждут, мягко говоря, большие неприятности, но если кристалл окажется у него, то он не только избежит этих неприятностей, но и вернет себе былое могущество.
К счастью, людоед и понятия не имел, что познания Чумички в чудо-стекле равнялись нулю. Позабыв о тонкостях колдовства, Херклафф подскочил к Чумичке и вцепился в кристалл. Поскольку расставаться с ним Чумичка намерения не имел, то между двумя чародеями возникла, говоря дипломатическим языком, конфликтная ситуация, а попросту — небольшая стычка, переходящая в свалку. Все еще невидимые Ольга, Полкан, Перемет и Иван-царевич с немалым любопытством наблюдали за магическим противостоянием Херклаффа и Чумички, и лишь боярин Василий, знавший о свойствах кристалла не понаслышке, понял, какие беды грозят роду человеческому, если волшебное стекло возвратится в собственность Херклаффа. Поэтому Дубов, не мешкая, набросился на людоеда.
Теперь исход сражения был решен, и несмотря на бешеное сопротивление, вскоре Дубову и Чумичке удалось не только утихомирить неугомонного чародея, но и для пущей надежности связать ему руки за спиной.
— Тойфель побери, ваша есть фзяла, — вынужден был признать Херклафф, уныло наблюдая, как Чумичка отправляет вожделенный кристалл в недра своего тулупа.
— Да, наша взяла, — со значением подтвердил Чумичка и крикнул: -Выходите, хватит прятаться!
Тут к немалому удивлению Херклафф увидел, как прямо из воздуха появились еще четыре человека, и в их числе женщина. И если один из них, в синей куртке и резиновых сапогах, был для Херклаффа неизвестным, то при виде остальных людоед заметно побледнел и, мелко задрожав, пал на колени.
— Ага, значит, узнал, — удовлетворенно прорычал воевода Полкан, надвигаясь на Херклаффа.
— Их бин не есть виноват, — забормотал колдун, — меня заставил херр князь Григорий…
— Счас ты увидишь своего хера Григория! — не выдержав, выкрикнула Ольга, по-кошачьи растопырив пальцы с длинными острыми ногтями.
— Господа, только без самосуда! — вновь испуганно выкрикнул Василий.
— Ну что вы, никакого самосуда мы и не допустим, — расплылся в добродушной улыбке боярин Перемет. — При Шушках я работал в судебном приказе и законы знаю. А по закону господину Херклаффу причитается…
Однако господин Херклафф не дослушал, что ему причитается по закону. Внезапно он задергался, стал извиваться, будто угорь на сковородке, и не успели самосудьи опомниться, как людоед превратился в струйку дыма, очень резво растворившуюся в воздухе.
— Куда? — гаркнул Полкан. — А ну стоять на месте!
Но было уже поздно — Херклаффа, что называется, и след простыл.
— Опять ушел, — раздосадованно покачал головой Чумичка.
— Ну и пес с ним, — подытожил Полкан. — Давайте лучше решать, что дальше делать. Не оставаться же здесь.
— Лично я иду туда, — Иван-царевич махнул в сторону трясины, — но вас не зову: это дело семейное, к тому же и небезопасное…
— А нам, я так думаю, для начала нужно отправиться в королевский замок, — предложила Ольга.
— Как прикажешь, княжна, — развел руками Перемет. — Должно быть, король и рыцари уже там.
— Да не должно быть, а точно! — уверенно заявил Полкан. — Ежели они, конечно, действовали согласно моим задумкам.
— Если бы они действовали согласно твоим задумкам, то еще три года собирались бы, — не удержалась княжна Ольга от привычной подколки.
— В любом деле сначала подумать надобно, — назидательно прогудел воевода. — А в нашем особливо.
Чумичка поднял с земли чудо-клубочек:
— Идите, куда он укажет. Сначала выведет на дорогу, а дальше…
— А, ну дальше ясно, — перебила Ольга.
— Летали, знаем, — добавил Полкан.
Иван-царевич с некоторым удивлением глянул на Чумичку, но ничего не сказал — он уже убедился, что все, что тот ни делает, в конце концов оказывается к лучшему, да и княжне со спутниками надежный провожатый сейчас был куда нужнее.
Ольга, Полкан и Перемет тепло попрощались со своими избавителями, Чумичка бросил клубок оземь, и тот покатился вверх по склону пригорка.
Когда все трое скрылись из виду, Иван спросил у Чумички:
— Стало быть, путешествие на Черную трясину придется отложить на потом? Клубочка-то теперь у нас нет.
— Обойдемся без клубочка, — ухмыльнулся колдун. С этими словами он вновь распахнул тулуп и, порывшись в одном из карманов, извлек горсть плоских камешков. Они были разного цвета, размера и формы, но объединяло их одно — каждый имел посередине дырку.
Василий припомнил, что когда-то, будучи в Крыму, собирал такие же камешки на берегу, а те, у которых была дырка, почитались «счастливыми».
— Тряпки найдутся? — оборотился Чумичка к спутникам.
— Поищем. — Иван Покровский чуть не с головой залез в свой бездонный рюкзак и вскоре извлек оттуда несколько тряпочек, довольно прочных, хотя и не особо чистых. — Сгодится?
— Сгодится, — кивнул Чумичка. Он оторвал от тряпочки полоску, продел ее в камешек и завязал узелком. — Помогайте.
