Еще задолго до зари, я ощутил, что почва под ногами утратила былую твердость. Мраморные плиты странно вибрировали, штукатурка сыпалась со стен. Уж не началось ли землетрясение?
Масляная лампа упала на пол, и язычки пламени быстро поползли по арсеналу. Я оттолкнул в сторону растерянного Кристиана и поспешил к окну. Так и есть, существо, похожее на мрачного, злобного демона, отдирало черепицу от крыши и намеревалось разрушить кладку камней. Из-под ядовито-зеленой шкуры выпирали кости, зубы были слишком остры, даже для дракона и поэтому легко справлялись с такой задачей. Худое, продолговатое туловище с заостренными крыльями вызвало у меня омерзение. Вспомнился некто у кургана, скрытный, уродливый, жадный до чужих сокровищ. Некто, пытавший предупредить меня об опасности и теперь в конец потерявший рассудок. Только безумный подданный способен так бестактно перечеркнуть планы своего господина.
-- Наконец-то! - прошептала Одиль, но не устояла на ногах и выронила ларец. Дорогие украшение рассыпались по полу. Конечно же, княжна наклонилась, чтобы собрать их. На помощь ей устремился вездесущий Камиль. Может, мне всего лишь показалось, а может, он и вправду сунул к себе в карман какую-то безделушку.
Один камень выпал из кладки и упал прямо возле меня, раздробив плиты пола. Щепки и мелкие камушки посыпались со всех сторон. Одиль уже стояла у выхода. Темные локоны плащом развевались у нее за спиной. Кажется, она смеялась, звонко и злорадно. Я обернулся, ища Кристиана, но его уже рядом не было. Должен быть, он последовал за княжной. Я выбежал в коридор. Безумный дракон уже улетал с места преступления, но замок рушился. Можно ли будет починить крышу и заделать разлом дырой сиявшей в стене. Сквозь него в помещение лился лунный свет и летели сухие листья. Не выпуская из руки обнаженной шпаги, я прошелся по коридору, свернул за поворот и вместо противника столкнулся с разгневанным князем.
-- Где, ты был до сих пор, почему не убил этого мерзавца? - накинулся он на меня с фамильярностью, которой не было в наших отношениях вот уже столько лет. Неужели, что-то изменилось? Я сощурился и злобно прошипел в ответ:
-- Где бы ни был, вас это не касается.
-- Глупец, неужели ты не понял, что...- сжав кулаки продолжил он, но я жестом велел ему замолчать и прислушался к отдаленным звукам. Где-то вдали слышался грохот колес, экипаж мчался по пустынной долине, кучер гнал лошадей во весь опор, слышался свист кнута и взволнованные крики девушки, выглянувшей в окно кареты.
-- Тише! Прислушайтесь! - велел я. Одиль так спешит, что подгоняет кучера.
-- В замке не осталось ни одной ценной вещи, неотразимая княжна все забрала с собой, - пробормотал Ротберт с явным недовольством.
-- Все и всех. Если я правильно понял, в замке не осталось ни одного слуги, - я принюхался к воздуху. Только запах разрушения ударил мне в ноздри. Кроме нас с князем здесь не было ни одной живой души.
-- Нет! Ошибаешься! - с самодовольным видом заявил князь. - Здесь остался ты. Разве можно найти себе слугу лучше тебя.
Услышав его самоуверенные слова я несмотря на трагичность ситуации звонко рассмеялся, так, что этот смех металлическим звоном пронзил развалины, долетел до каждой щели и через провал стены устремился в ночь.
-- Вы с ума сошли, - смело заявил я.
-- Разве? - он ни чуть не обиделся тому, что я насмехаюсь над ним, и в моем присутствие вел себя на удивление развязно. - Кто может быть более полезным вассалом, чем дракон?
Он твердо верил в то, о чем говорил, приосанился и даже помолодел, будто вновь сумел поймать долгожданную удачу.
- Вы догоните Одиль и вернете назад, в конце концов, вы ее отец, она послушается вас, - чуть ли не скомандовал я. - И сделайте мне одолжение, когда настигнете карету, перережьте горло Кристиану. А, в общем, не мне вас учить, вы можете придумать наиболее болезненный и изошренный способ казни.
-- А ты куда? - недовольно осведомился он, но я уже запрыгнул на стену в месте пролома и, как волк-оборотень, жадно смотрел на зародившуюся луну. Ярость рвалась наружу. Дракон когтями рвал меня изнутри требуя мести.
-- Я должен восстановить порядок, - охрипшем от волнения голосом произнес я. Ротберт не желающий наблюдать за превращением, устремился в погоню и не видел, как крылатое золотое создание понеслось в ту сторону, где за холодным океаном лежал в пепле и забытье просторный материк. Промозглый ветер не мешал мне преодолевать препятствие. Расстояние было для меня ничем. На этот раз, достигнув унылых берегов, я не стал, как бедный родственник сиротливо топтаться у кургана, а моментально проник внутрь, в самое чрево земли.
В просторной подземной зале было довольно тепло, благодаря нескольким большим металлическим лампам. Значит, несмотря на свою змеиную кожу, мой старый друг любит погреться. Сокровища нетронутыми грудами лежали прямо на мощеной каменными плитами почве. С какой небрежностью хозяин кургана обращается со всеми этими дорогими безделушками, например, золотой посудой, кубки, подносы, кувшины были свалены в углу так, словно сделаны из дешевой меди, а не из драгоценных металлов. Оружие, инструктированное самоцветами, лежало в одной куче. То здесь, то там сверкали крупные опалы или рубины вделанные в рукоятку. Такие же крупные камни лежали в раскрытых ларцах. На ряду со старинными украшениями, затейливыми головными уборами, тяжеловесными ожерельями и подвесками в сундуках переплелись сделанные сравнительно недавно и более изящные ювелирные изделия. Мой знакомый, оказывается, не был затворником и брал из близлежащих населенных пунктов все, что мог там найти.
Меня заинтересовало то, что меньшая часть червонцев поблескивает в сундуках, а большая свалена горками на полу, некоторые монеты откатывались в сторону и мешали идти. Значит ли это, что с тех пор, как я первый раз заехал сюда и услышал под землей звон пересчитываемых монет, хозяин до сих пор не успел сосчитать свое имущество. Все, что сосчитано лежит в сундуках, а то, до чего еще не дошли руки оставлено в беспорядке. Оглядев горы золота, я решил, что червонцев здесь больше, чем звезд на небе и не сразу заметил мрачный силуэт в самом отдаленном углу. Длинные руки в перчатках из змеиной кожи зажгли последний светильник. Вспыхнувший огонек выхватил из темноты осунувшиеся продолговатое лицо. Долгий перелет дался моему верноподданному не без труда. Теперь он был устал и зол. Мой внезапный приход не мог его обрадовать. Плечи под черной одеждой чуть ли не дрожали от плохо сдерживаемой ярости.
-- Зачем? - только и спросил я, когда горящие глаза устремились в мою сторону. Они сами сверкали, как две лампады и если бы могли воспламенять на расстояние, то я давно бы уже сгорел.
