- Всё в порядке. Дайте мне мою палочку. Я знаю это заклинание, попробую левой рукой воспроизвести нужные движения.
Тут она заметила Джефа и устало улыбнулась:
- Здравствуй дядя. А у нас тут… рабочий момент.
- И часто у вас такие «рабочие моменты»? Что случилось?
- Мы слишком поздно узнали место и время планирующегося нападения УПСов. Появились там, когда враги уже почти захватили здание. Они… прикрывались женщинами и детьми, убивали… врачей. Мы оказались в проигрышной ситуации. Да ещё численный перевес. Сьюзен…, - её лицо исказило горе. - В общем, было не до осторожности. Обычно такого не случается.
- Я думал, вы только готовитесь к возможным нападениям этих… Упивающихся.
- Нет, мы с июля проводим против них боевые операции. Но раньше… у нас не было тяжёлых потерь.
Нортон разговаривал с племянницей и краем глаза следил за мальчишкой, который, как он убедился за проведённое здесь время, и был главным в этом… желторотом воинстве. Мальчишка как мальчишка, ничего особенного. Невысокий, худощавый… нет, скорее жилистый. Он видел, что в бою парень становился подвижным как ртуть, и было непросто даже проследить за его передвижениями. Сейчас он без сознания лежал на операционном столе, а Сезар и Рон водили над ним палочками. Раны, глубокие, но не смертельные, затягивались прямо на глазах. «Магия. Никогда не смогу к этому привыкнуть». Гарри открыл глаза и с трудом сел, опираясь на руки. Его взгляд поймал взгляд Джефа:
- Мистер Нортон. Я сожалею, что Вам пришлось это увидеть.
И ни стона. Хотя бывший коммандос видел, что ему больно. Слова сорвались сами собой:
- А это… волшебство сразу всю боль снимает? – уж он то знал, как болезненны могут быть такие раны.
- Нет. Ощущение, как будто меня три дня лупили палкой.
- А ты когда-нибудь получал удары палкой? – Джеф хотел сейчас разговорить, этого замкнутого парня. Он просто слегка подтрунивал над ним. Но юноша отнёсся к его словам со спокойствием, рождённым… опытом.
- Приходилось. И палкой, и ремнём, и ногами, и чем придётся.
Сезар стал мрачным как туча, а Рон высказал сквозь зубы много колоритных пожеланий каким-то «магглам».
Мальчишка взглядом успокоил своих друзей, сполз, пошатываясь, с операционного стола, подошёл к Гермионе, и что-то зашептал, проводя раскрытой ладонью над раной. Через три минуты от глубокого ранения не осталось и следа. Бледный как стенка юноша замер, а затем, как, будто на что-то решившись, обратился к Джефу:
- Мистер Нортон, мне нужно с Вами поговорить.
Прошло три дня. Джеф Нортон опять был на работе. Проводя рутинные проверки, он не переставал думать о разговоре, который у него состоялся тем вечером с Гарри Поттером. Интересный парень. Сначала он поинтересовался, что бы Джеф хотел узнать о происходящих событиях. А когда всё ещё считающий магический мир сказкой Нортон попросил рассказать о войне, невесело усмехнулся и предложил показать. Удивиться тогда Джеф не успел. Зелёные глаза, в этот момент не защищённые очками, вдруг заслонили всё вокруг, и Нортону показалось, что его затягивает в омут. То, что он видел своими глазами в воспоминаниях Гарри, не сотрётся из памяти никогда. Замученные люди, сожжённые тела, страшные пытки, проводимые сволочами, которых и людьми-то назвать противно, рыжеволосая девочка, с которой подружилась его дочь, привязанная к кровати. И снова смерть. Ранения дорогих ему людей. Родители, погибшие, защищая своего новорожденного ребёнка. Того самого Тедди, в котором души не чает его Рози. И страх… Постоянный страх, что кто-то из близких и друзей погибнет, и он, Гарри, не сможет этого предотвратить. Осознание Силы, распирающей его, и жёсткий ошейник обязательств перед своим миром… да и перед его миром тоже. Непоколебимая уверенность, что, уничтожив сопротивление магов, этот их Воландеморт начнёт уничтожать обычных людей. Менее чёткие, видимо «заимствованные» из чужих воспоминаний сцены пыток и насилия. Да-а, за свою пёструю жизнь Джеф Нортон видел многое, но то, что пришлось пережить этому мальчику… То, что он до сих пор нёс на своих плечах как крест… Магический мир вдруг как-то сразу перестал быть сказочным и приобрёл реальные черты. Было очень неприятно осознавать, что, по крайней мере, последние три года спокойная и цивилизованная Англия «ходила по лезвию бритвы». Не отпускать в магический мир Рози не было выходом. Как объяснила Гермиона, это было всё равно, что лишить её зрения или части души. Да и сам магический мир находился не за тридевять земель и, очень может быть, мог о себе напомнить карательным рейдом Упивающихся, от которых у норм… магглов не было защиты. После увиденного в воспоминаниях Гарри картина гибели собственной семьи рисовалась в малейших подробностях. Но окончательно он убедился в реальности происходящего тем же вечером. Не успел Гарри ему ответить на возникшие после «просмотра» вопросы, как в лазарете материализовался этот, как его… морской эльф (забавные существа, невольно вспоминались бабушкины сказки, услышанные в детстве) и, волнуясь, затараторил что-то о раненном тёмном маге. Мальчишка взвился, как будто его пружиной подкинуло, и исчез… Через минуту он вернулся. А на руках у него… ЭТО сложно было назвать человеком. Самое удивительное, что весь покрытый ранами, окровавленный полутруп, глядя на которого даже не было понятно, клочья кожи или одежды свисают с его тела, был жив. И даже как-то сумел добраться до этого убежища. Гермиона тихо простонала:
- О, Моргана… - и помогла другу уложить пострадавшего на операционный стол. Сейчас же в операционную лазарета вернулся Сезар… Дальнейшее Джеф воспринимал с благоговейным восторгом. Руки Гарри летали над неподвижным телом, Сезар вливал что-то в рот пострадавшему, заботясь, чтобы тот не захлебнулся, Гермиона помогала избавиться от остатков одежды. Похоже, парень ругался себе под нос на каком-то незнакомом жутковато-шипящем языке. Сезар спросил коротко:
- Что?
- Тебе в общем или конкретно?
- Как сможешь.
- Хреново. Разрыв диафрагмы, перелом двадцати рёбер, множественные ранения лёгких, переломы всех крупных костей, разрывы мышц и связок, и почти не осталось кожи на спине. «Заклятие Плети», множественный «Круациатус», последствия попытки взломать сознание… Дальше перечислять некогда… В общем, Риддл опять перестарался.
Нортон похолодел. Сочетание даже нескольких из этих травм было несовместимо с жизнью. Но маг был всё ещё жив. А дальше начались настоящие чудеса. От рук Гарри к телу полилось какое-то зеленоватое свечение, и где оно касалось тела… Джеф задохнулся от изумления. Раны затягивались, кожа восстанавливалась. Судорожные хрипы и подёргивания грудной клетки перешли в ровное спокойное дыхание, исчезала кровь. Светлели и пропадали лопнувшие сосуды, страшной вязью покрывавшие тело. Через полчаса на столе лежал спокойно спящий человек. А целитель вдруг рухнул, как подкошенный. Когда они подлетели к парню, он сам походил на покойника.
