Все расселись на отведенные им места. Лика сидела в стороне, почти за углом, образованным прямоугольной колонной, поддерживающей балкон. Надо же, у нас в корпусе есть оказывается, помпезный актовый зал с балконом и современной сценической аппаратурой. Но занавес, отделяющий сцену, был закрыт тяжелым вишневым бархатом. Перед сценой на маленьком подиуме стояла кафедра. И все, никаких микрофонов, впрочем, зал небольшой и акустика итак неплохая.
Лике удалось устроиться так, что бы на нее поменьше обращали внимания. На кафедру вознесся Ларрий.
- Господа,- начал ректор,- усилия святой инквизиции по формированию единого порядка и всеобщего торжества цивилизации трудно переоценить. Сегодня мы имеем высокую честь лицезреть и слушать наместника Святой инквизиции на Земле, его превосходительство Диррека вар Хоннера, в недалеком прошлом третьего заместителя префекта Альвэ.
Лика безуспешно стреляла глазами по рядам преподавателей. Рудольфа после слов ректора о третьем помощнике префекта Альвэ заметно передернуло, остальные то же не сияли от счастья. На кафедру взошел пожилой, благообразный, но очень серый мужчина. Поднимался он с заметным усилием, тяжело. Лика внимательно разглядывала незнакомца. Второй раз встретишь на улице, не узнаешь. Если, конечно, он не будет наряжен в этот странный сюртук с женской застежкой. Лицо совершенно не выразительное, но глаза, глаза незнакомца, острые и пронзительные жили собственной, отдельной жизнью. Колючие и режущие как ножовка или проволока "егоза", как-то слишком выделялись эти глаза на абсолютно постном лице префекта. Взгляд профессора ощупывал каждого в зале. Молчание затянулось, прошло много времени. У нас, что минута молчания, размышляла Лика.
- Господа,- слово упало кирпичом. Наконец, родил, пронеслось в мышкиной голове. - Вы удостоились огромной чести, быть представителями Кольца миров на этой планете! Вы отягощены огромной ответственностью, быть проводниками и исполнителями воли Кольца. Этот мир в ваших руках, его народы трепещут перед вами.
Ага! Уже так сильно трепещут, просто дрожат, хрюкала про себя Лика. Тебя бы голубок, на главную городскую площадь, ты бы там речи потолкал, интересно было бы полюбоваться.
- Миры Кольца доверяют вам свою волю. Несите ее зажженным пламенем в души аборигенов, Святая церковь взрыхлила и удобрила почву своими молитвами и своим подвижничеством. Святая церковь взлелеяла всходы любви к богу и спасителю, посеяла на Земле бесконечное уважение к цивилизациям Кольца. Ваша задача безжалостно искоренять семена зла, свободомыслия и непокорности Владетелям миров. Ваша задача выполоть сорняки из душ народов этой планеты. Вы возделыватели и хранители будущего урожая. Его время придет, меньше, чем через год, вы отделите зерна от плевел и взрастите новый ...
Вся лекция оказалась в том же духе. Скучно, но не понятно, чего добивается лектор своим выступлением. Его слова, красивы, но скоро набьют оскомину, нельзя же без вреда для мозгов долго слушать эту жвачку. Чего он хочет, лихорадочно размышляла Мышка. Чего он зыркает по сторонам своими пронзительными глазками. На лице ничего кроме глаз не работает, но глаза, глаза фиксируют каждое движение в зале. Хорошо, что мы пришли последними, а то сидеть бы сейчас в первых рядах. Грэгор не идиот, потому нас и позвали так поздно. На нашу группу особой надежды нет. Слова лектора продолжали падать на мозги монотонно с весом железобетонных плит и точностью хронометра. У Лики внутри холодело, жгло руки, ощущение навалившейся тяжести давило вниз и сбрасывало в глубокий, холодный омут. Даже дышать стало тяжело. Хотелось разреветься от обиды и жалости ко всем обитателям Земли, чьим делом, судя по содержанию лекции, был каторжный труд на благо Владетелей Кольца. Ошейником сдавило шею странное чувство. Что же он делает, кричало полузадохшееся сознание, в последней попытке вынырнуть на свободу и глотнуть свежего воздуха, он же раздавит меня. Да кто этот тип? Он меня, меня, кодировать вздумал! У него ничего не получиться! Я! Я- ... это я! Хотелось встать и заорать во все горло, куда ему пойти со всеми своими проповедями. На месте удерживал дико возмущающийся инстинкт самосохранения. Какая-то часть сознания кричала: думай, думай и анализируй, не поддавайся чувствам, он нарочно тебя провоцирует. Он заставляет таких как ты, проявить себя, чтобы сразу, на месте отделить зерна от плевел...
Префект продолжал говорить. После эмоционального замешательства Лика смогла включиться в смысл его речи не сразу.
- ... как часовой механизм, все детали которого идеально дополняют друг друга. Вы новая надежда миров Кольца, вы молодое зерно древней науки управления человеческими судьбами...Задача, которая стоит перед нами, трудна и ответственна, вы несете в себе часть общей энергии миров, вы тот механизм, который создаст новый порядок в этом мире. Этот механизм работает как часы. Он точен и настроен любящими и умелыми руками, все мы дети единого бога и он управляет нами через свои воплощения в лице Владетелей миров. Мудрость, ответственность за судьбы мира лежат на их плечах. Вы должны всемерно содействовать становлению общего порядка любви и гармонии. Вы тот механизм, который осуществляетконтроль за исполнением воли Единого. Вы несете мораль великих цивилизаций на своих руках, протяните их диким народам, никогда не знавшим культуры и зажгите огонь служения в их душах...
И так далее до бесконечности. Лика зевнула потихоньку и снова начала озираться по сторонам. Глянула на часы, он говорит сорок минут, как это еще никто не заснул. Неужели сорок минут, что же я делала, спала, что ли? Ничего кроме воли и механизма в голове не отложилось. Да, значит люди никто, песок под ногами служителей воли владетелей миров. Замечательно, я значит, то же песок. Местный аборигенный песок, так сказать, а они, то есть служители - механизм. Ну если в этот механизм попадет песок... Или, даже одна маленькая песчинка. Лика с огромным удовольствием представила себя песчинкой в отлаженном механизме колеса подавления. Усмехнулась про себя. Вот это промывание мозгов, хочется встать и маршировать в колонах по четыре и орать от счастья. Хайль, или в этом же роде. Проходили мы это. Что ж вы, ничего новенького не придумали, господа хорошие. А впрочем, кодирует его выступление профессионально. Здорово кодирует, если даже мне хочется маршировать. У всех в зале такой важный и ответственный вид, что можно в колоны прямо сейчас. Лопнуть от такой ответственности можно. А все местные люди, такие дикие и примитивные, ну прямо как я. Поражаюсь, как мы еще не угрохали эту планету в своей дикой примитивности. Лика собралась зевнуть и потянуться, когда почувствовала всей кожей, как кто-то коснулся ее состояния, чужой взгляд контролировал выражение ее лица. Она тут же приняла такой же торжественно вдохновенный вид, как все, от греха подальше.
