- Вы хотите сказать, что уничтожение трех деревень на юге Огня, только начало? - полковник явно обладал сильной харизмой - будь на месте любой другой человек, то бывший джинчурики не поверил ни единому слову. Шиноби внимательней посмотрел на собеседника и поймал себя на мысли, что этот иностранец-иномирец начинает ему нравиться своей прямотой и сообразительностью.
- Я даже не стал бы это считать началом, - покачал головой тот. - Началом наступит тогда, когда эти твари начнут молотить лапами в ворота Деревень. Можете мне поверить, дальше будет только хуже...- человек замолк и продолжил спустя миг. - Особенно теперь, когда Падшие попали к Орочимару. Хината рассказала мне, что он такое,- ответ полковника опередил вопрос Казекаге, и Гара чуть улыбнулся - ему понравилось, как Баньши охарактеризовал Змеиного саннина. - Как вы считаете, чем он теперь займется?
- Хм, зная его тягу ко всему запретному и склонность к жутким экспериментам... - глава Суны задумался. - Даже не знаю, но вряд ли что-то хорошее для Конохи...
- Они что, просто разговаривают? - не поверил своим глазам Канкуро. Еще минуту назад джоунин с усмешкой наблюдал, как его брат готовит этому выскочке неприятный сюрприз, но когда Казекаге прекратил технику, то Собаку немного напрягся. Кукольник повернул голову к сестре, которая лишь пожала плечами, мол, я откуда знаю. - О чем, черт побери, можно разговаривать?!
- Согласитесь, перспективы не из приятных, - шиноби медленно кивнул, признавая мою правоту. "Железный парень, - промелькнуло у меня в голове. - В плане нервов". Казекаге выглядел весьма обеспокоенным возможными вариантами событий - все сказанное мной шиноби воспринял всерьез и сразу, что давало ему огромный плюс в плане моего уважения к нему. Которое и так было выше нормы, после того, как он решил отвлечь меня разговором, пока готовил ловушку подо мной (подрагивание земли, я всё же уловил, хоть оно и еле чувствовалось) и соизволил поинтересоваться причинами моего, довольного наглого, предложения, а не бросился в драку. Чувствовалось, что парень не просто так получил место главы деревни - сначала думает, а потом делает. - А что даст наша с вами схватка? По сути ничего, кроме выяснения моего потенциала, который, так или иначе, узнают все, включая вас. По мне так лучше приложить эти силы на поиск и уничтожение Падших.
- Резонно, - кивнул он и начал поднимать руку...
Рука Пустынного застыла, направленная на полковника, и все шиноби затаили дыхание - этот жест был, предвестником смерти. Шум стал еле слышным, а многие гадали, что за технику применит бывший джинчурики.
"Сейчас он скажет...", - мысли шиноби застыли, в предвкушении, но Гара поднял руку, привлекая внимание судьи.
- Я сдаюсь, - негромко сказал глава Суны, и над полигоном воцарилась абсолютная тишина...
- Ч-ч-ч... ЧТО ОН СКАЗАЛ!?! - челюсть Наруто валялась метрах в десяти от него, а глаза плясали джигу где-то на макушке. Кое-кто из присутвующих рухнул в обморок (этим "кем-то" оказался Канкуро с Темари, и пара-тройка куноичи Листа, которые пялились на Казекаге влюбленными глазами), кто-то взвыл дурным голосом (не хрен было ставить на кон все жалование и давать обещаний о кропотливой работе на год вперед), кто-то ойкнул, задумавшись о своей участи (не хрен было принимать такую ставку), ну а основная масса зрителей просто пребывала в глубочайшем шоке. Собаку но Гара, Пятый Казекаге, один из сильнейших шиноби в мире, бывший джинчурики Однохвостого Шикаку... сказал, что сдается??? Блондин покосился на своих товарищей по команде, пребывающих в глубоком шоке - даже Сай стоял, округлив глаза и открыв варежку. "А интересно, как сейчас выглядит Шино?" - подумал генин, но тут же отмел эту мысль в сторону. - Гара, ты что свихнулся!? - заорал Узумаки во всю мощь легких, наплевав на все и вся.
- Казекаге-сама, вы можете повторить сказанное? - осторожно попросил Генма (ну, а кто же еще может быть судьёй), подозревая, что Собаку находится под техникой контроля сознания или нечто подобным.
- Я сдаюсь, - громче повторил песочник и покосился на джоунина. Тот понял, что экс джинчурики полностью контролирует себя, и объявил итог "боя". Тем временем пришелец склонил голову в знаке благодарности и протянул руку, закованную в броню. Казекаге коротко пожал её и направился к "трибуне", где валялись в отрубе его брат и сестра.
- Победитель - полковник Баньши-сан... - над ареной пролетел всеобщий вздох - надежда на, то, что ВСЕ присутствующие ослышались, исчезла. Генма посмотрел на последнего объявленного участника и понял, что тот еще не пришел в себя. - Следующий бой: саннин Джирая-сама против полковника Баньши...
Лис пришел в себя и тупо осмотрелся по сторонам. Если бы его в этот момент увидел Наруто, то блондину была бы гарантирована палата в психушке, ибо сознание парня не выдержало бы потрясения - на морде зверя было написано ТАКОЕ удивление и недоумение, вкупе с обидой...
"Где я? - подумал Девятихвостый, прежде чем на него нахлынули воспоминания. - А, вспомнил, - задумался и скривился так, словно съел мешок лимонов и закусил возом полыни. - Все вспомнил, - безумие отступило, открыв его истинную сущность его души, которая весьма и весьма отличалась от той, которую видел мир шиноби. Зверь покосился на решетку и печать-замок, который удерживал его внутри парня. Потом он осторожно подошел к воротам, уменьшившись в размерах, осторожно просунул голову между прутьев и внимательно осмотрел "запор" клетки. Задумался и вернулся в центр камеры, застыв там словно изваяние. - Так, тот, кто придумал эту печать, был гением - на такой запор не то, что меня, можно само порождение Бездны посадить до скончания веков. Только не совсем понятно, что именно он удерживает... - Его глаза посмотрели на воду, в которой он стоял по самое брюхо, размером то он был не больше Десятихвостой. Мокнуть Унариеру не хотелось, и демон быстро сообразил себе помост из чакры. Улегся на него, свернувшись клубком, и снова задумчиво посмотрел на преграду к свободе. Внезапно его осенило. - Бездна, какой же я дурак!!!" - Биджу встал на лапы и начал готовиться к побегу...
Едва прозвучало его имя, как Эро-саннин встрепенулся и затравленно посмотрел на место, где стояла Цунаде. Пятая только развела руками, мол, поступай, как знаешь. Джирайя покосился на противника, и тут его память подкинула ему одно весьма неприятное воспоминание последних дней. Это сыграло решающую роль, и ученик Третьего твердым шагом направился к центру площадки. Полковник с интересом наблюдал за противником.
- Прежде чем мы начнем, полковник, я хотел бы у вас кое-что спросить, - начал Джирая, готовясь к бою.
- Я весь во внимании, - слегка насмешливо произнес оппонент, чуть смещая ногу назад.
