— Значит, по-тихому не выйдет. Нужно уносить отсюда ноги, пока энергия духа не утратила цвет. Собери крылатых, пусть расчистят путь.
Райз не собирался вызволять второго пленника Аелитт. Под контролем некроманта, оставшегося в другом крыле подземелья, если и были фурии, то всего несколько, что не представляло ни ценности, ни опасности, чтобы ради него тратить время.
Когда они бежали вверх по лестнице, в груди снова кольнуло и кольнуло весьма болезненно. Следующий укол, случившийся уже на последних ступенях, куда сквозь дверь доносился шум начавшихся в крепости драк, выбил из легких весь воздух. Горло сдавил кашель.
— Райз? — обеспокоенно позвал Къярт.
— Молчи и держись за мной.
Сцепив зубы, Райз открыл дверь.
По ту сторону было людно. Призванные крылатые сцепились с еще живыми фуриями, не позволяя приблизиться к двери в подвал. Летела кровь, клочья волос, ошметки крыльев. Когда голова одной из живых отделилась от тела, внутренности скрутило жгутом.
Клятая Аелитт.
— Сюда, — прошипел Райз и бросился по кратчайшему пути, что вел из крепости.
Фурии были рождены для сражений: отчаянные, упрямые, живучие. С такой живучестью нельзя было разобраться быстро. Ее приходилось выбивать с пронзительными воплями и грохотом, отрывать кусок за куском, проливать литрами густую кровь.
Никогда прежде он не видел сколько крови. На стенах, на потолке, на его ботинках, скользящих по рыхлой плоти чьих-то внутренностей. Райз почувствовал ее в горле, когда сверху кинулись сразу трое фурий, и от их сердец остались одни выжженные дыры.
Они вбежали в главный холл крепости, и вокруг замелькали крылья призванных, защищая от ринувшихся к ним со всех сторон фурий. Различить что-либо в разросшемся, как скверна, хаосе, не представлялось возможным. Уколы в груди собрались в один цельный, не проходящий комок боли.
Умерла еще одна из фурий, и Райз поперхнулся. Он сплюнул кровь на землю и тут же нарвался на пропитанное тревогой:
— Что такое?
— На выход, живо, — процедил он и толкнул створку двери главного входа, но та не сдвинулась даже на сантиметр. — Проклятье!
Один из призванных вырвался из развернувшегося за их спинами побоища и одним ударом плеча распахнул двери. Дохнуло свежестью, и Райз не вышел — вывалился в объятия осени.
Во дворе царило спокойствие. Большую часть времени фурии находились внутри крепости, и сейчас, в замершем под стылым небом саду, над облетевшими листьями стояла кажущаяся дикой тишина.
— В стене нет прохода, — прохрипел Райз, шатко сбегая по ступеням. — Нужно перебраться через стену.
Къярт позвал призванных, но ни один из них не пришел. Стоило им отвлечься от драки, предпринять попытку вырваться, как фурии налетали на них и в бешенстве разрывали на части.
— Проклятье!
Райз схватил Къярта за руку и потянул прочь, в сторону невысокой пристройки.
Укрывшись за ее углом, он сжал весь оставшийся алый дух в горошину, направил его в стену и активировал. Грохот разлетающихся камней прозвучал глухо, словно бы источник звука находился где-то далеко — куда дальше, чем надоедливый, несмолкающий, монотонный писк.
— Вперед, — Райз толкнул Къярта к выходу и, собравшись с силами, побежал следом.
Фурии пытались догнать беглецов и расквитаться, но призванные стояли на их пути непреодолимой стеной.
Райз не слышал треска, с которым одна из них проломила деревянный заслон на вершине башни. Он успел только увидеть скользнувшую по земле тень, но фурия уже была слишком близко, чтобы что-то предпринять.
Он собирался оттолкнуть Къярта из-под ее удара, но тот опередил его, и Райз отлетел в сторону.
Последней пришедшей в голову мыслью было осознание, что его сердце перестало биться.
