– Ага, – подтвердила женщина, – оно самое. Электричество. Так называли его в стародавние времена. Я-то знаю.
– Вам вовсе не обязательно заходить в колыбель, – неожиданно предложила Сюзанна. – Просто отведите нас куда-нибудь, откуда она видна. А дальше мы пойдем сами.
Женщина недоверчиво на нее покосилась. Потом Дживз притянул голову толстухи к себе и стал что-то шептать ей в ухо. Трое оставшихся младов стояли чуть поодаль, выстроившись неровной линией и глядя на Эдди с Сюзанной невидящим взором, как люди, еще не очухавшиеся после неслабой воздушной бомбежки.
Наконец женщина оглянулась:
– Ладно, мы вас отведем к колыбели, и скатертью вам дорога.
– Я тоже так думаю, – согласился с ней Эдди. – Ты и Дживз, вы пойдете с нами. Остальные свободны. – Он окинул их мрачным взглядом. – Только имейте в виду: хоть одно брошенное из засады копье, хоть одна стрела или кирпич – и эти двое умрут на месте. – Угроза его прозвучала так слабо и так бессмысленно, что Эдди тут же пожалел о сказанном. Разве этих придурков волнует судьба этой парочки или любого другого, отдельного взятого, «собрата» по клану, если они каждый день отправляют двоих-троих в мир иной. А-а, ладно, – подумал он, глядя вслед удалявшимся младам, которые улепетывали, не оглядываясь – теперь уже поздно. Раньше надо было думать.
– Идемте, – сказала женщина. – Хотелось бы поскорее от вас отделаться.
– Взаимно, – откликнулся Эдди.
Но прежде, чем они с Дживзом сдвинулись с места, женщина сделала одну вещь, при виде которой сердце у Эдди немного смягчилось: опустившись на колени, она убрала волосы с лица мужчины в «шотландском килте» и запечатлела на грязной щеке его поцелуй.
– Прощай, Уинстон, – шепнула она. – Подожди меня там, где расступаются деревья, а вода сладка. Подожди, я приду к тебе. Обязательно, как рассвет гонит сумрак на запад.
– Я не хотела его убивать, – вдруг сказала Сюзанна.
– Я хочу, чтобы ты это знала. Но мне не хотелось самой умирать.
– Да. – Лицо, повернувшееся к Сюзанне, было суровым и на удивление спокойным. Глаза женщины были сухи. – Только если вы думаете войти к Блейну, вы все равно умрете. И, скорее всего, вы умрете так, что еще позавидуете Уинстону, бедняге. Он жесток, этот Блейн. Самый жестокий из всех злобных духов в этом жестоком и злобном месте.
– Пойдем, Мод. – Дживз помог ей подняться на ноги.
– Да. Надо с этим покончить. – Она смерила взглядом Сюзанну и Эдди. Взгляд ее был исполнен решимости, но и смятения тоже. – Прокляты будут мои глаза за то, что смотрели они на вас. И прокляты будут ваши револьверы, ибо все наши беды – от них.
И при таком отношении, – еще подумала про себя Сюзанна, – ваши беды, сестрица, не закончатся и через тысячу лет.
Мод быстрым шагом пошла по улице Черепахи. Дживз вышагивал рядом с ней. Эдди, которому приходилось катить коляску с Сюзанной, едва поспевал за ними. Очень скоро он стал задыхаться. Высокие здания с резными арками уступили место увитым лозою строениям, рассеянным по широким, давно не знавшим ухода лужайкам. Когда-то, наверное, здесь был богатый и дорогой район. Одно из зданий особенно выделялось на общем фоне: незамысловатая внешне постройка в форме куба из белых каменных плит и рядом колонн, поддерживающих нависающую крышу. Эдди опять вспомнились фильмы о гладиаторах, которые так ему нравились в детстве. Сюзанне, получившей более полное и классическое образование, вспомнился Парфенон. Оба сразу заметили изумительный каменный бестиарий – Медведя и Черепаху, Рыбу и Крысу, Коня и Собаку, скульптурные фигурки, выстроившиеся по краю крыши в колонну по два, – и поняли, что наконец-то пришли, куда надо.
Все дорогу их не покидало неприятное ощущение, как будто за ними наблюдает множество глаз – глаз, исполненных ненависти и в то же время благоговейного страха, – и теперь оно только усилилось. Над городом разразилась гроза. Первый гром прогремел, когда Эдди с Сюзанной увидели монорельс: как и гроза, он врывался в город с юга, сливался с улицей Черепахи и входил прямиком в Колыбель Лада. А когда они подошли к нему, старые ссохшиеся тела на столбах по обеим сторонам проспекта задергались и заплясали под порывистым ветром.
22
Они бежали еще долго-долго, Бог его знает – сколько (Джейк ничего уже не соображал; его хватило только на то, чтобы отметить, что барабаны опять замолчали), а потом Гашер снова остановил его резким рывком. На этот раз Джейк сумел устоять на ногах. У него открылось второе дыхание. Гашеру, старой развалине, было хуже.
– Уф! Мой старый насос дает сбои, мой сладкий.
– Плохо дело, – безучастно откликнулся Джейк и отлетел назад. Гашер со всей силы вмазал ему по щеке.
– Ну да, ты и слезы не уронишь, если я здесь скопычусь. Знаю я, как же! Только ты не надейся, мой юный друг… старина Гашер многих уже проводил и еще многих проводит, и не для того я родился на свет, чтобы отбросить копыта у ног такой, как ты, сладенькой душки-ягодки.
Джейк с безразличием выслушал весь этот бред. От твердо решил для себя, что Гашер отойдет к праотцам уже сегодня. Он лично за тем проследит. Может быть, Гашер прихватит с собой и его, но Джейку было уже все равно. Он утер кровь с разбитой губы и вперил задумчивый взгляд в свою испачканную ладонь, удивляясь при этом, насколько же быстро желание убивать завладевает человеческим сердцем.
Гашер, заметив, что Джейк разглядывает окровавленные свои пальцы, расплылся в ухмылке:
– Что, текут соки? вот так-то. И это еще не последние соки, которые твой старый друг Гашер повыдавит из твоего стройного юного деревца, пока не доведет его до ума. А уж до ума он его доведет, будь уверен. – Он указал вниз, на выщербленную мостовую. Проследив взглядом за пальцем Гашера, Джейк увидел ржавую крышку люка, прикрывавшую вход в подземную шахту. На ней стояло заводское клеймо, которое Джейк уже где-то видел не так давно: «ЛИТЕЙНЫЙ ЦЕХ ЛаМЕРКА».
– Там сбоку есть ручка, – доверительно сообщил Гашер. – Видишь? Вот и давай займись: поднимай крышку. И поживее. Тогда, может быть, ты предстанешь пред светлые очи Тик-Така со всеми зубами.
Джейк без слов взялся за ручку и потянул. Достаточно сильно, но все-таки не со всей силы. Лабиринт узких улочек и переулков, по которому прогнал его Гашер, мог бы повергнуть в уныние кого угодно, но здесь, наверху, было хотя бы светло. Джейк не знал, что их ждет в подземелье под городом, где непроглядная тьма исключает не то что возможность, а даже мечты о побеге… и он не спешил это выяснить. Во всяком случае, до тех пор, пока его не принудят уже конкретно.
