— Вы мыслите, милорд, опираясь на известные вам законы и полагая их абсолютными, — ответил Джордмонд. — Но в этом лесу поселилось Безумие. Как вы можете требовать от этого места, чтобы его пространство подчинялось законам здравого смысла?
Но возразил Лорд Архайн:
— Я не чувствую, чтобы это пространство как-либо искажалось.
— Вы не понимаете меня, милорд, — устало вздохнул Джордмонд. — Если бы пространство искажалось, здесь, скорее всего, бы обитал Повелитель Направлений, а не Владыка Бреда.
Тогда, видя, что его усилия бесполезны, Лорд Архайн отозвал свои лезвия. И увидел он, что более не сверкают они — выщербленные, покрытые ржавчиной, глухо ткнулись лезвия в траву перед ногами Архайна.
Воскликнул Хозяин Железной Башни:
— Проклятье! Ведь не из металла сотворил их я, а из призрачной сути стали и серебра, неподвластной никакой порче или ржавлению!
С кривой усмешкой сказал Лорд Зерем, Творец Чудовищ и Повелитель Бестий:
— Вот что значит — полагаться на неживые предметы в борьбе с противником, обладающим хоть некоторой толикой воображения! А ведь вам должно быть известно, Лорд Архайн, что хотя металлы и камень древнее, чем дерево, но дерево без труда крошит своим корнями скалу. Вместе с тем, с такой же легкостью животные пожирают листву деревьев, а насекомые и кроты — их корни. И сейчас я покажу вам, Лорды, что и у нас найдется кое-что, что неприятно удивит этого самозванного садовода!
Сказав так, вызвал он подчиненных ему тварей и приказал им разрушить Рощу. И были там и огнедышащие рептилии, и гигантские медведи-обезьяны, чьи спины возвышались над самыми высокими деревьями, а когти были длинной в тридцать футов, и демоны с пилами вместо зубов, и червекроты с когтями, вокруг которых светились иные когти, острейшие — когти из призрачных алмазов. И, вскинув руки, исторг из своих ладоней Лорд Зерем тысячи мелких тварей, напоминавших саранчу, но бывших много крупнее и опаснее. Даже и тяжелой секирой было бы сложно разрубить панцирь любой из этих тварей, они же испытывали постоянный неутолимый голод и готовы были пожирать все живое. Поглощая, они плодились с ужасающей скоростью — уже через минуту из яиц, отложенных родителем, появлялось потомство и принималось с такой же алчностью искать пищу, и, в свою очередь, откладывать яйца. Улыбался Лорд Зерем, напуская саранчу на эти деревья.
Но вскоре увидели Лорды, как исчезла улыбка с его лица. И стал он делать различные пассы, и творить заклинания, и прямо обращаться к своей Силе — но видели Лорды, что все сильнее и сильнее проявляется беспокойство на лице Повелителя Бестий.
Спросил Лорд Архайн:
— Скажите, любезный Лорд Зерем, отчего ваши медведеобезьяны ведут себя столь странно?
Ничего не сказал Лорд Зерем, но вместо него ответил Джордмонд-Законник:
— Нетрудно ответить, отчего. Они сошли с ума и теперь рвут когтями друг друга, а не Рощу.
Сказала Леди Астана:
— Я вижу, ваша саранча ползает по этим деревьям, но не причиняет им никакого вреда. Скажите, милорд, почему так?
Снова промолчал Лорд Зерем, но сказал за него Джордмон-Законник:
— И это легко объяснимо. Может быть, вы заметили, Леди, что первый поток саранчи делал то, что желал их создатель. Но вышедшие из их яиц, рожденные внутри ауры Безумной Рощи — эти твари уже не были собственностью Повелителя Бестий. Они пожрали собственных родителей, а сами стали частью этого проклятого леса.
С ухмылкой спросил Лорд Шаркэль:
— А что там с вашими кротами, милорд?
На этот раз разомкнул губы Лорд Зерем. Тяжело молвил он, с превеликим трудом выдавливая из себя слова:
— Я больше не чувствую их.
Сказал ему Келесайн Майтхагел, Повелитель Молний:
— Ты — глупец. Твои творения выглядят грозно; они опасны для плоти, их сложно уязвить льдом и огнем — но как ты представляешь себе поединок между твоим творением и Безумием? Величайшая глупость — направлять живое существо против Силы, что поселилась здесь. Взгляни — твои же собственные творения: огнедышащие рептилии, демоны с пилами вместо зубов, медведеобезьяны и прочие — обратились теперь против нас самих и идут сюда, чтобы пожрать нас!
Когда же Лорды уничтожили обезумевших тварей Лорда Зерема (а это не заняло у них много времени), сказал Лорд Келесайн:
— Я вижу, что многие из вас хотели бы испытать свою мощь на этой Роще, но призываю вас оставить это развлечение. У Хозяина Рощи довольно сторонников — вам еще удастся сегодня показать свою удаль. А место это надлежит обратить в пепел немедленно. Скажи нам, милорд Джордмонд, постигший все законы, что правят миром — как наилучшим образом добиться успеха в этом предприятии?
— Немногое я могу сказать вам, — отвечал Джордмонд-Законник, — ведь магия этой Рощи не построена в соответствии с законами мира Сущего, но проистекает из Царства Бреда, не имеющего никаких законов. Скажу лишь, что многим из вас следует опасаться столкновения с этой Силой, и в особенности — Зерему и Астане: в поединке Сил с этим Лордом-разбойником они будут весьма уязвимы. Однако есть среди нас и те, кто менее прочих уязвим для Безумия — я говорю о тебе, Леди Гизгана, Госпожа Бледного Света, и о тебе, Лорд Архайн, Хозяин Железной Башни, и о тебе, молодой Лорд Навранд, Хозяин Драгоценных Покоев. Также среди нас есть и тот, кто сам имеет преимущество пред этой Рощей. Это — Повелитель Молний.
Согласно кивнул Лорд Келесайн и сказал тем троим, чьи имена Джордмонд назвал перед его именем:
— По одиночке мы долго провозимся с этим лесом. Не лучше ли нам соединить силы, сотворить единое заклятье и совместно обратить самые разрушительные аспекты нашей волшбы против язвы на теле мира?
И вот, вперед вышли Келесайн, Архайн, Навранд и Гизгана.
Поднял Лорд Келесайн руки — огромным веером длиной в полумилю забилось в его руках соцветие ослепительнейших нитей.
Коснулся его плеча Лорд Архайн, поднял другую руку к небу — и очищающее серебро влилось в те молнии, и невидимые грани, подобные граням наилучших стальных клинков, окружили их.
Раскрыла ладони Леди Гизгана — и нечто незримое даже для очей колдунов присоединилось к тому заклятью. А было это незримое — лунный свет в новолуние, свечение с той стороны зеркал, отражение, возникающее в глазах, внутренний свет камней и металлов, хрустальное блистание.
Взмахнул рукам Лорд Навранд, и остановил ладони — одну над другой, словно в круг заключил нечто. И тотчас заклятье оказалось как бы внутри некоего кристалла — прочного, нерушимого. Нисколько не утеряв своих боевых свойств, сделалось само заклятье неуязвимым для всякого внешнего проникновения.
