— Опаздываете, господин Ксефон, — сделал ему замечание директор. Викентий сочувственно покачал головой. Мол, понимаю, что проиграл спор, так что теперь на нем, несчастном ребенке, зло срывать? Видно, эту фразу Викентий не только подумал, но и сказал директору. Тот наградил преподавателя довольно мрачным взглядом, но смолчал. Похоже, у него тоже накопился свой счет к этому надутому павлину. Нехорошо, конечно, так отзываться о преподавателе, но что делать, если это правда?
В комнату мы с Ксефоном зашли почти одновременно. Директор молча указал на открытую площадку перед кафедрой, за которой собрались все члены комиссии — шестеро чертей. Викентий, как куратор Ксефона, встал рядом с ним. Директор школы пристроился около меня.
— Господин председатель, — шагнул вперед Викентий, опережая директора. Нет, я, конечно, понимаю, что ему не терпится похвастаться победой, но зачем же лезть вперед того, кто старше и по возрасту, и по должности? Элементарную вежливость он мог бы соблюсти?
Директор наградил Викентия испепеляющим взглядом, но смолчал.
— Я, Викентий, руководитель летней практики, представляю вам моего ученика Ксефона, — продолжил тем временем Викентий.
Ксефон важно вступил вперед и поклонился.
— Я горд честью, оказанной мне. И я готов и дальше служить на благо ада так же, как служил до этого дня.
Бедный ад.
— Господин председатель, — вышел вперед директор школы. — Представляю вам одного из лучших и достойнейших учеников нашей школы — Эзергиля. Не будет преувеличением сказать, что его ожидает прекрасное будущее. И я очень удивлюсь, если однажды его имя не прогремит по всему аду и раю.
И даже быстрее, чем он думает. Стоит только моему дяде обнародовать решение правительств ада и рая. Тем не менее похвала мне была чрезвычайно приятна. Я даже покраснел от смущения, чего со мной отродясь не случалось.
— Думаю, прочитав его отчет, вы оцените таланты этого юного дарования и не будете судить его слишком строго. Одно могу сказать, я, как директор этой школы, очень рад, что именно здесь учится этот черт.
Закончив, директор отступил, предоставив слово мне. Я слегка помялся, но быстро взял себя в руки.
— Господин председатель. — Я выполнил полупоклон. — Господин Морсифий, директор нашей школы, говорил тут много лестного про меня… Единственное, что я могу обещать, так это постараться оправдать оказанное им доверие.
Я отступил назад. Странно, но моя речь, похоже, понравилась комиссии. Только двое взирали на меня без всякого сочувствия. Один из этих двоих поднялся.
— Это все, конечно, хорошо, но настоящий черт должен побеждать. Любые оправдания потом не изменят положения. Практика этих двоих учеников несколько необычна. Она подразумевает, что победитель из них может быть только один. В связи с этим нами было принято решение объединить два слушания в одно. — Оратор посмотрел на седого старца, восседающего в центре стола. Тот, в ответ на этот вопросительный взгляд, согласно кивнул. — Оно состоится, — продолжил оратор, — завтра в двенадцать часов дня. До этого времени комиссия ознакомится с отчетами практикантов. Завтра будет объявлен результат. Кураторам просьба передать комиссии отчеты учеников.
Викентий торопливо выхватил папку из рук Ксефона и подскочил к седому старцу. Слегка склонился, протягивая ее ему.
— Прошу вас, господин председатель.
Председатель поднял взор на Викентия. Я поежился.
До этого момента я совершенно не воспринимал его всерьез, но этот взгляд… Пылающий и пронзающий насквозь. Не хотел бы я заполучить такого врага.
— Благодарю вас, господин Викентий, — без всяких эмоций отозвался председатель. — Я внимательно ознакомлюсь с отчетом вашего протеже. — Однако председатель даже не протянул руки, чтобы взять папку. Викентий вынужден был положить ее на стол перед сидящим старцем. Но и тогда тот не удостоил ее взглядом.
Морсифий же не торопился. Он аккуратно принял у меня из рук отчет. Положил его перед собой и что-то зашептал. Потом слегка подкинул его. Хлоп, и ему на ладонь приземлились две совершенно одинаковые папки. Еще бросок, и папок стало четыре. Отложив две папки в сторону, он еще раз подкинул оставшиеся. После этого совершенно спокойно собрал все папки в кучу и подошел к столу.
— Господин председатель, прошу прощения за это небольшое нарушение правил, но я подумал, что лучше каждому члену комиссии иметь собственный экземпляр отчета, чтобы ознакомиться с ним спокойно. Поверьте, он этого стоит. Именно поэтому я позволил себе воспользоваться услугами копирщиков.
Директор школы разжал кулак и продемонстрировал на ладони целую колонию существ, чем-то отдаленно напоминающих муравьев. Я без труда узнал в них копирщиков — довольно полезных существ, способных скопировать все что угодно. Причем копия будет настолько точной, что никакая экспертиза не покажет отличий.
Председатель с некоторым интересом посмотрел на Морсифия.
— С этим отчетом я тоже внимательно ознакомлюсь, — кивнул он. Директор же школы обошел всех, раздавая копии моего отчета. Один из членов комиссии, тот самый, что говорил, несколько раздраженно покачал на руке папку и кинул ее на стол.
— Господин Морсифий, как я уже говорил, я вовсе не желаю читать оправдания вашего дорогого ученика и гордости школы. Если ваша гордость школы не может справиться с простым заданием, то я могу только посочувствовать вашей школе. А господин Викентий вкратце ознакомил меня с делом. Уверяю вас, мне этого достаточно, чтобы вынести решение.
— Вот как? — поинтересовался директор, о чем-то размышляя. Искоса он посмотрел на председателя комиссии. Тот сохранял полнейшую невозмутимость. — Все же, я полагаю, вам стоит ознакомиться с этим отчетом.
— И не подумаю. — Похоже, этот черт пошел на принцип. Нет ничего хуже таких вот принципиальных личностей, которые слушают только себя.
Морсифий поднял брошенную папку.
— Как скажете, — совершенно спокойно отозвался он. — Со своей стороны прошу зафиксировать, что многоуважаемый Кордул сам лично отказался читать отчет моего подопечного. Это должно быть включено в протокол.
Кордул махнул рукой.
— Делайте что хотите. — Он развернулся и направился к выходу. Председатель проводил его взглядом. Дождался, когда за ним закроется дверь.
— Кордул всегда отличался некоторой поспешностью в суждениях, — заметил он, словно ни к кому не обращаясь. — Выводы же лучше делать, ознакомившись со всем предлагаемым материалом.
Эти слова словно послужили сигналом. Все остальные члены комиссии поспешно разобрали предложенные им копии. Председатель повернулся ко мне и несколько секунд пристально изучал меня. Я себя почувствовал словно под рентгеновской установкой.
