— Такой, который при должных ритуалах взорвётся. Он создаст разлом в ткани вашей бесцветной реальности. Разлом, равный тем, которые занимают полюса этого сломанного мира, — демон принц улыбнулся. — Теперь-то вы понимаете, что вы не важны, потому что уже проиграли.
— Ну, я этого не понимаю, — выпалил Хаммерсон. — К чему клонит это чрезмерно разговорчивое пятно сажи? — он посмотрел на Гельта, который беспомощно покачал головой.
— Это означает конец всего, гном, — произнёс Теклис. — Конец света.
Теклис осел на землю. Он чувствовал себя так, словно вся его сила исчезла. Всё, что он сделал, каждая жертва, которую он принёс…всё впустую. Он почувствовал, как Лилеат дотронулась до него, чтобы поддержать, но он отшатнулся от неё. Он заставил себя встать и огляделся. Все взгляды были прикованы к нему, ожидая ответов, которые мог дать только он. Ответы, которые он не хотел давать. Он закрыл глаза и прочистил горло.
— Хранители мудрости Хоэта сформулировали теорию, что наш мир пережил приход Хаоса лишь благодаря ужасному равновесию, возникшему между двух полярных разломов. Они взаимоисключали действие друг друга и становились стабильными. Но если такой же разлом откроется в Мидденхейме без противовеса… — он замолчал, не в силах подобрать слова.
— МИР БУДЕТ ПОГЛОЩЁН, — закончил Нагаш.
— Это займёт годы, дни или считанные мгновеня, — продолжил Теклис. — Но если этот разлом откроется, если уже не открылся, конец неминуем, — он огляделся. Ужас и страх читались на каждом лице.
«Я сделал это»-подумал он. Если бы он не забрал Пламя Ульрика, Мидденхейм мог бы выдержать осаду. Тирион был бы мёртв, но мир мог выжить. Он пожертвовал всем, чтобы воскресить своего брата, и теперь всё это было напрасно. Мир был обречён в любом случае. Он закрыл глаза и прижался головой к посоху. «Моя вина»-подумал он. «Прости меня, пожалуйста».
Когда он открыл глаза, он увидел человека, Волкера, смотрящего на него. Глаза человека стали жёлтыми, и что-то ужасное и волчье накладывалось на его черты лица. Другие этого не видели, он знал это, за исключением возможно Лилеат и Нагаша. Но божественная искра была в нём, притаилась во тьме души Волкера, выжидая. Волчий бог встретил его взгляд и облизнулся. Теклис вздрогнул и отвернулся. Не удивительно, что бог выжил. Теклис поставил мир на кон и проиграл, и теперь расплата близка.
— АРТЕФАКТ НУЖНО ЗАХВАТИТЬ, — прохрипел Нагаш.
— Мидденхейм слишком далеко, лич, — сказал Малекит. — Слишком большую территорию придётся покрыть, и слишком много врагов межу нами и Мидденхеймом. Мировые корни увяли, и у нас нет необходимой силы, чтобы осуществить такое вторжение, — Вечный король откинулся на спинку трона. — Демон прав. Мы проиграли битву ещё до того, как вытащили мечи.
Наступила тишина. Теклис пытался что-то придумать. У него всегда был план, даже в самые тёмные времена. Но ничего не приходило на ум. Не было такого пути, который бы не вёл к уничтожению. Он почувствовал прикосновение руки и повернулся, когда Лилеат прошла мимо него. Она немного дрожала, и он до сих пор гадал, что произошло между ней и Джерродом перед тем, как на них напал Бе’лакор. У него не было времени спросить, и он сомневался, что она ответит.
— Невозможно или нет, это нужно сделать, — сказала она холодным и жёстким голосом. — Артефакт нужно уничтожить. Вместе у вас есть сила, чтобы сделать это и помешать этому безумию овладеть нами.
— Ты вообще не слушаешь что ли, женщина? У нас не поучится, — прорычал Малекит. Он ударил кулаком по трону. — У нас нет ни солдат, ни времени.
— Ну так используй магию, чтобы получить и то, и другое, — холодно сказала Лилеат, не взглянув на него.
— Мне известны такие заклинания, я использовал их, чтобы помочь нам сбежать из Аверхейма, но я не смогу перенести так много и на такое большое расстояние, — сказал Гельт. — Да даже если бы и смог, применение таких заклинаний в непосредственной близости от разлома может привести к катастрофическим последствиям. Мы можем ускорить катастрофу, которую надеемся остановить.
— Тем не менее это должно быть сделано, — произнесла Лилеат. — Других вариантов нет. Есть только один путь, и в одном точно можно быть уверенным — если мы не будем действовать, мир погибнет.
— Мир уже погиб, — сказал Бе’лакор. — Вы просто хотите отложить похороны, — он посмотрел на Малекита. — Ну, Король-колдун? Я договорился за свою жизнь?
Малекит безмолвно сидел какое-то время. Затем он резко засмеялся.
— О да, можно и так сказать. Ты будешь жить, ну или как-то так, — он махнул рукой. — Тебя сломают на Наковальне Ваула, демон, и запечатают в итилмар, — он посмотрел на Вечную королеву.
Алариэль протянула руку и вырвала рубин из своей короны. Она передала его Малекиту и произнесла:
— Этот рубин станет твоей тюрьмой. Твоя сущность будет запечатана в его гранях, как только мой…муж сломает твои кости и сорвёт с них плоть.
Если Малекит и заметил замешательство Алариэль при упоминании его в качестве супруга, то он не подал виду. Вместо этого он взял рубин и продолжил:
— Таким образом ты будешь сокрыт глубоко под поляной Звёздного света, в тюрьме из корней и камня, которая переживёт даже Рана Дандру. Ты выживешь в темноте и тишине, в то время как мир будет жить или умирать вокруг тебя, — Малекит наклонился вперёд. — Твоя история закончена, демон. Она подошла к своему окончательному позорному финалу.
Бе’лакор зарычал и собрался броситься к возвышению, но алебарды Чёрной стражи сверкнули, и существо упало, скуля. Он проклинал и кричал, когда его оттаскивали прочь, Карадриан и Малекит последовали за ним, чтобы проследить за его заключением. Теклис смотрел, как они уходят. Совет распался, так и не приняв решения, но он ожидал чего-то подобного.
— Глупцы, — сказала Лилеат, наблюдая, как Воплощения расходятся, чтобы обсудить произошедшее со своими союзниками и советниками. — Почему они не видят то, что ясно как день?
Теклис не ответил. Он глубоко вздохнул. Воздух был густым от сухого запаха смены сезонов, когда зима овладела лесом. Наконец он сказал:
— Ты сказала мне, что мы можем выиграть. Это всё ещё правда?
Лилеат отвернулась.
— Нет.
— Это вообще когда-нибудь было правдой? — мягко спросил Теклис.
Лилеат посмотрела вверх.
— Я с самого начала знала, что этот рок обрушится на нас, — она горько засмеялась. — Иначе какой из меня прорицатель?
— Ты лгала мне, — сказал Теклис, стараясь не выдавать дрожь в голосе.
