Охранник показал открытые ладони и смиренно отошёл.
А если он наврал? — Поинтересовался караванщик.
— Не наврал. — Уверенно ответила Холька. — В его положении трудно врать.
Люциус подтвердил её слова кивком. — Он ничего особого и не мог знать. Теперь нам точно надо будет взглянуть на эту вещь, когда прибудем в Королевство. И поболтать с адресатом.
* * *
Лагерь стал постепенно засыпать. Холька сидела чуть в стороне, куда не доходил свет от огня и вновь наблюдала за небом. Сейчас по нему активно ходили тучи, но по сравнению с тем, что было полгода назад, когда ещё была Эпоха Тьмы, и небо было затянуто тучами всегда, нынешнюю погоду можно было назвать ясной.
Энрик осторожно подошёл.
— Чего не спишь? — Она будто почуяла его за своей спиной.
Лёгкий холодок опять пробежал по его телу. Но сейчас её голос звучал очень спокойно, почти как у Люциуса, и Энрик не стал отходить. — Простите. Можно вас спросить?
— Отчего же нельзя? Садись.
Он осторожно сел и тоже посмотрел на небо. Как только вечные тучи исчезли староста, например, часто в ясные ночи гулял под открытым небом.
— Простите если это глупый вопрос. Почему вы меня спасаете?
— А какая разница? Ты жив, тебя защищают. Ты всё ещё нам не веришь?
— Вы так легко убиваете людей. Как вам можно верить?
Она улыбнулась. — И правда. Но мы — воины. А воины должны убивать. Это наша обязанность. Я лично стараюсь убивать злодеев.
— Но вы били и стражу. Они тоже злодеи?
Она подумала. — Нет. Но так велело мне моё сердце. Надеюсь, что никто из них не умер. Но они слишком хотели причинить вред слабому.
Он смущённо отвернулся. — Я это не заслужил.
— Возможно. Но я так не считаю. И потому действую, как мне виднее. Если я чувствую, что кого-то нужно защитить, я делаю это. И пусть другие меня осудят.
— Но… — заговор он неуверенно — …вы же рыцари. У вас есть правила. Разве нет?
— А зачем эти правила? — Она внимательно посмотрела на него голубыми глазами. — Ответь мне.
— Ну. — Он смутился, потому что не понимал, чего она хочет услышать. — Потому что так правильно.
— А почему правильно?
Он задумался. — Потому что так всем лучше.
Она улыбнулась. — А кто решил, что так будет лучше? Кто пишет законы?
— Великое Пламя, конечно. В нём жрецы увидели первые законы и переписали их для людей. — Он в точности пересказал то, что говорил ему Отец Диодор.
Она вновь улыбнулась. — Если эти законы придуманы Пламенем, то могут ли они быть плохими?
— Нет, конечно. — Этот вопрос удивил его. Зачем она спрашивает такие очевидные вещи?
— Но ведь есть несправедливые законы.
— Отец Диодор говорил, что господа искажают волю Пламени, чтобы получить богатство и власть.
— Именно поэтому ради блага других иногда законы можно и нужно нарушать.
— А вдруг Пламя вас покарает?
Она вновь улыбнулась. — Может быть однажды это случится. Но я уже ошибалась и знаю, как горько осознавать это. И всё же думаю, что это лучше, чем делать только то, что говорят тебе другие.
Он смотрел на Хольку совсем удивлённо. — Даже если они мудрее?
— Даже если они мудрее.
Энрик печально посмотрел в землю.
— Ты тоже поступил, как считал лучше, Энрик. Ты хотел, как лучше.
— Но я подставил семью. Сбежал не потому, что хотел лучше, а потому что — я трус.
— И ты хочешь стать лучше. И я тебе помогу. Если ты не будешь меня бояться.
— Вы оба странные. Вас нельзя не бояться.
Она пожала плечами. — Да, наверное я не создана для мирной жизни. Но я не хочу тебе зла. И Люциус не хочет. Просто у нас свои дела. Очень важные для нас. Он боится, что ты нам помешаешь.
Он неуверенно посмотрел на Хольку. — А я не помешаю?
— Ничуть. А в будущем, может и поможешь. Главное, духом не падай. — Она протянула к нему руку. Он не стал уворачиваться и она потрепала его по голове.
* * *
Они немного посидели, после чего Энрик лёг рядом, у повозки. Едва он закрыл глаза, как услышал тихую красивую музыку. Открыв глаза, он увидел как Холька сидела на том же месте, поднеся ко рту тонкую трубку. Оттуда доносилась красивая тихая мелодия. Пальцы женщины поочерёдно опускались на трубку и поднимались и по мере этих движений музыка менялась.
Эта мелодия ещё больше клонила Энрика в сон. Он вновь лёг и заснул под умиротворяющую симфонию этого инструмента и лёгкого ветра.
Следующие два дня караван спокойно шёл вперёд. Во время остановок Холька вновь продолжила учить Энрика сражаться на мечах. — Если ты протыкаешь — наваливайся всем телом. Держи меч обеими руками, упирайся в него боком. Как только меч войдёт во врага, тут же упрись в него ногой и оттолкнись. Вон дерево. Попробуй, воткни клинок в него и вытащи.
Энрик с разбегу воткнул меч в ствол, но вытащить не сумел.
Он оглянулся на Хольку, но так не торопилась помогать ему.
— Теперь вытаскивай. — Сказала она с лёгкой насмешкой.
Он потянул меч вверх-вниз, несколько раз потянул на себя и наконец вытащил.
— Ничего страшного. — Поощрила его Холька. — Дерево крепче человека. Из настоящего врага ты бы его легко вытащил.
Энрик нашёл в телега несколько маленьких мешочков и по дороге собрал в них попавшийся песок, кору дерева и пару растений. Они могли пригодится, как ингридиенты для заклинаний.
На третий день караван вышел на широкую степную полосу и далеко впереди показалась высоченная стена из жёлтого кирпича. То и дело её прерывали высокие жёлтые башни с черепичными куполообразными крышами. Перед огромными металлическими воротами расположился целый палаточный лагерь, в котором было много повозок и знамён. Въехав в него, рыцари заметили среди людей немало смуглых и даже несколько чернокожих.
— Их не пускают внутрь? — Спросила Холька караванщика.
— Наоборот. Они специально сидят на нашей стороне, чтобы дороже продавать товары. В Королевствах строго следят за ценами, а у нас тут можно какие угодно набивать, лишь бы покупали.
Караван остановился недалеко от ворот прямо на дороге, а караванщик в сопровождении слуги, начальник стражи и троицы пошёл вперёд.
Перед воротами стояла шеренга закованных в серые латы стражников. Их куполообразные шлемы венчали красные плюмажи. За ними ходил и поглядывал на всех высокий человек в разноцветном парадном плаще с меховым воротником.
Завидев приближающуюся группу, он вышел вперёд с двумя солдатами.
Подняв открытую ладонь, он громко произнёс: Иоахим Калават, Главный надзиратель Ворот Золотого Когтя. Ваше разрешение на въезд.
Караванщик снял с плеча кожаную сумку, вынул оттуда скрученную в свиток плотную бумагу с прикреплённым ярлыком и поднял её Надзирателю.
Тот взял бумагу, раскрыл, прочёл и вернул караванщику. — Дайте мне список сопровождающих.
Тот протянул ему сложенный лист бумаги, на котором была заметна красная печать.
— Список товаров. — Тот протянул ещё одну бумагу.
Надзиратель отошёл за линию солдат к стоящему у стены столу, взял лежавшую на нём печать, приложил её к обоим листам и вернул их караванщику. — Теперь мои люди пересчитают вас и ваши повозки. — если всё в будет соответствовать. — пропустим.
— На нас бандиты по дороге напали. — Осторожно отметил караванщик. — Убили двоих охранников.
Калават кивнул. — Учтём.
Несколько слуг с символом золотого когтя на плащах принялись осматривать караван.
Один из них остановился перед Энриком и спросил у него. — Ты тоже охранник?
Тот поклонился — Да, господин.
Тот хмуро оглядел его, но ничего больше не сказав, прошёл дальше.
Через час эта проверка закончилась. Ворота медленно раскрылись, охрана отступила и караван медленно прошёл через них.
Далеко впереди степь заканчивалась лесом. Дорога теперь была вымощена камнем и не страдала от слякоти. Вдоль неё через каждые несколько километров стояли небольшие дозорные вышки, с вершины которых оглядывали прохожих и проезжающих один или два стражника.
