Глава 4. Свет мой зеркальце
Стоя у зеркала я с интересом разглядывала отражение. С недавних пор у меня это стало любимым занятием. Не потому что была тщеславна, или самой себе нравилась, любоваться тут было нечем. Просто, я менялась. Каждый день. И в последнее время эти изменения становились все заметнее.
В детстве волосы у меня были темными, как у папы, но лет с двенадцати стали светлеть. В пятнадцать голову украшали уже каштановые локоны. И мне этот цвет нравился, наверное, потому что я любила всё шоколадное.
А вот сегодня на меня из зеркала смотрела довольно светлая шатенка, с легким отливом в рыжину. Честное слово, даже веснушки вылезли, чего со мной никогда не случалось. Да что там волосы, даже кожа светлела, начиная пугать своей фарфоровой гладкостью!
После разговора с цыганкой я этого подсознательно ждала, но изменения шли так медленно, что были почти незаметны. Успевали к ним привыкнуть и окружающие, и я сама. Но последние три месяца стали особенно ударными. Вроде бы, вот она я: те же губы, нос, разрез глаз, но четче стали выделяться скулы, утонченность приобрел овал лица. К посветлевшим волосам добавилось и изменение радужки глаз. О прежнем болотно-коричневом цвете я даже не вспоминала. На похудевшем лице глаза казались сине-зелеными омутами, как неспокойное зимнее море...
Означает ли это, что мой организм принял имеющуюся магию? Я здесь видела несколько иное. Раньше вся работа велась в основном с сырой силой – сгустки огня, попытки вызвать порывы ветра, поймать управление потоками воды. А после отъезда Лира мне соревноваться было уже не с кем. Я начала углубленно работать с внутренними потоками, развивать концентрацию и внимание. Сила сначала слушалась неохотно, но мы очень быстро друг под друга подстроились. Все эксперименты с плетениями были удачными, да и магия теперь отзывалась молниеносно. Я научилась её филигранно дозировать, и это давало надежду на создание своей собственной практики, а через парочку лет и отдельного кабинета.
Сегодня хотела навестить главного лекаря, чтобы попробовать некоторые целительские плетения. Одно дело испытывать на себе, другое – вливать силу во внешний объект. Эрру и папу я боялась лечить, хотя порой и возникала такая необходимость. Взять, к примеру, элементарное обезболивание. Тут они сами виноваты, ведь всегда относились к магии с осторожностью, а недоверие крайне негативно сказывалось на результате. Я начинала волноваться и боялась сделать что-то не так. А вот главный лекарь мне в экспериментах не отказывал. Наоборот, всегда выдавал на всё согласных пациентов, чем безгранично радовал.
Но, выглянув в окно, в больницу идти я передумала. День выдался теплым и заманчиво солнечным, самое время для пикника.
Честно сказать, всю ночь не спала. Сегодня было полнолуние, и с каким-то нездоровым интересом я прислушивалась к каждому звуку на улице. Волки выли, но к моим окнам никто не пришел. С одной стороны – это успокаивало, а с другой – удовлетворения никакого. Авантюрная составляющая моей неспокойной души требовала приключений.
В итоге, чуть среди ночи не сорвалась в пещеры. Даже чувство страха гасло перед желанием узнать правду – на самом ли деле оборотень такой огромный, или это лишь игра моего расшалившегося воображения.
Так что, к любимому обрыву я отправилась в дурном расположении духа, желая улучшить настроение принятием солнечных ванн. Прихватила с собой плед и корзину с продуктами. С корзиной, конечно, погорячилась, просто действовала согласно годами выработанной привычке – брать побольше, ведь Лир всегда голоден.
Хотелось кричать. Громко, надрывно, выплескивая скопившуюся в сердце тоску. Или швырнуть тяжёлую поклажу прямо с этой скалы. Пусть хлеб достанется чайкам и морским гадам, а корзину швыряет из стороны в сторону на высоких волнах. Лишь бы не скатиться снова в отчаянье, не зачахнуть в мареве давних надежд.
Как Лир умудрялся жить в моих мыслях даже сейчас, когда я старательно гнала от себя любые воспоминания? Надеюсь, что с переменой места жительства и появлением новых проблем, всё переменится. Я буду думать только о заработке, и времени на перебирание крупиц прошлого просто не останется.
На этот раз удалось справиться с эмоциями даже без блока. Взять под контроль усиленное сердцебиение и расслабиться, подставляя лицо ярким лучам полуденного солнца. Я совершенно не боялась испортить кожу, и тем более обзавестись новой порцией ярких веснушек. Пусть плодятся, неидеальной быть гораздо интереснее. Своеобразный вызов мачехе и всему её окружению, ведь Эрра на протяжении многих лет старалась представлять меня именно такой:
– Какая изящная фигура у Камелии...
– Кружева у дочери получаются не хуже, чем в салоне мадам Эмантиделис...
– Девочка недавно смогла призвать воду, это спасло мои розы...
Бла, бла, бла!
Она же специально меня нахваливает, пытаясь замуж сбагрить побыстрее. Желательно до того, как я уеду из Градона. Боится, бедная, что в неприятности вляпаюсь и не хочет отпускать в столицу одну. Беспокойство Эрры небезосновательно, ведь призывать на голову всякий хлам я умею лучше всего. Но лицемерить-то так явно зачем?
Солнце припекало уже нещадно, так что настроение снова норовило скатиться в темную бездну. И даже новое платье, которое на днях подарила мне Эрра, не радовало.
Еще и волосы раздражали жутко. Отрастала эта пакость невероятно быстро, я замучилась их кромсать. Не так давно вызнала заклинание у судьи, котором он газоны и кусты подравнивал. А то Эрра отрезать мне длину категорически отказывалась. Уперлась рогом, что волосы – украшение женщины и ни в какую не переубеждалась. Теперь же плетение, наложенное на ножницы, легко убирало ненужное, ровняя длину до плеч. Можно, конечно, и без ножниц попробовать, но боюсь остаться с коротким ёжиком.
А уж как омрачила мой день неудача с оборотнем! Я старалась не зацикливаться, но неразгаданная тайна манила сильнее сдобных пирожных за стеклом прилавка. Слишком она была притягательной для лета, лишенного интересных событий.
