Луиджина обогнула кресло и воззрилась на отползающего по ковру эльфа. Левая нога убийцы согнута, как у кузнечика, а из глаз сочится кровь. Он ответил прямым взглядом, сипло рассмеялся:
— Ты всё равно умрёшь! Яд уже попал в кровь!
— Вот как? — Сказала Лу, проводя пальцем по ранке и морщась.
Выступила кровь, стекла тонкой струйкой до ключицы, подчёркивая элегантность шеи. Императрица тепло улыбнулась и погрозила испачканным пальцем.
— Я управляю кровью, дурачок. Что мне стоит остановить её в любом участке? Проклятье, да я даже могу гнать её без сердца. А теперь будь хорошим мальчиком и говори, кто послал тебя.
— Ни за что! — Выпалил эльф. — В мире нет ни единой пытки, которая сломает меня! Бог Света хранит мою душу!
Императрица опустилась рядом с ним на корточки и дурашливо ткнула в кончик носа. Склонила голову набок, волосы алой волной коснулись ковра. Ранка на шее закрылась и срослась без следа. А кровь за спиной зависла в воздухе, тонкими нитями протягиваясь с пола и потолка. Собралась в отдельные сгустки, что начали сжимать в тёмно-бордовые «жемчужины».
— Пытки? Ну что ты, как маленький. Я верю в твою стойкость и храбрость! Нет, я поступлю иначе...
— К-как? — Пролепетал заговорщик и судорожно сглотнул.
— Если кровь долго не поступает в плоть, та начинает гнить. — Пояснила девушка, задорно сверкая глазами и улыбаясь. — Ты будешь гнить заживо, начну с кончиков пальцев, а потом буду продвигаться на толщину волоса каждый день. Уж поверь, умереть тебе не дам.
Взгляд убийцы остекленел, на лбу выступила испарина. Рука метнулась к кинжалу на поясе, девушка расхохоталась такой наивной попытке. Эльф выхватил оружие и... вогнал себе в висок.
***
Ролан устроился под телегой в спальнике, на всякий случай расстегнув до середины. Нежарко и в случае чего выскочить дело двух секунд. В ночи шумят сверчки, в чаще кричит одинокая ночная птица. До смены караула больше шести часов, можно поспать. В стороне двое дворфов следят за костром и тихо переговариваются, передавая чарку бормотухи. Ролан закрыл глаза и разом распахнул.
Мир переменился, тени стали резче, а ночь будто светится изнутри... чёрным светом. Через лагерь движется огромная фигура в чёрных латах. Над шлемом реет туманный венец, вытягивается за спиной призрачным шлейфом. Лорд Дикой Охоты. Ролан видел его лишь раз, но та встреча наградила чудовищным шрамом. Который сейчас разрывается от боли.
В контурах демона нет чёткости, будто соткана из грязного тумана. Смазывает при каждом шаге и оставляет рассеивающиеся образы.
Руки не слушаются Ролана, как и всё тело. Парень с ужасом осознал, что не дышит. Даже сердце не бьётся... В плечо пнули. Наваждение исчезло, разогнанное зычным орочьим голосом:
— Вставай, твоя очередь дежурить.
Парень подскочил и со всего маху грохнулся лбом об дно телеги. Охранник гулко загоготал и отошёл к костру. Опустился рядом с дремлющими дворфами, перевернулся на живот и захрапел, положив голову на локоть.
Ролан шипя выполз из-под телеги, хмуро огляделся. Небо на востоке едва заметно светлеет, а воздух стал ощутимо холоднее. Трава влажно блестит, а на кончиках скопились крупные капли.
Пост представляет собой телегу, стоящую вдали от костров, чтобы свет не портил ночное зрение. Внутри широкая скамья с зарубками, по ним можно понять, кто дежурил в эту смену. Каждый полдень слуги срезают метки или забивают смесью опилок и клея. Рядом стоит маленький гонг, покрытый вактийским узором змееобразных драконов, кусающих друг дружку за хвост. Ролан поднял мрачный взгляд на умирающую луну и пробормотал:
— Мне что, кошмары снятся?
Похоже на то, ответил внутренний голос, мало ли что может присниться. Однако чутьё вопит, что это неспроста.
Глава 15
Караван очень скучное и мучительно медленное предприятие. Ролан покачивается в седле казённой лошади, мечтая идти. Бёдра сводит, а зад отбило до чёрных синяков. Под копытами гремит сухая земля, покрытая сеткой трещин. Впереди волочится телега, накрытая плотной тканью. Парень, двое орков и трое дворфов на карликовых конях замыкают вереницу. Скакуны подземного народа представляют собой нечто среднее между пони и благородным скакуном. Шкуры пятнистые с блестящей короткой шерстью. Дворфы восседают на них с умилительным достоинством, за котором обычно прячут неуверенность. У каждого к седлу приторочен запасной топор, с лезвием, прикрытым кожаной накладкой.
— Почему топоры? — Наконец спросил Ролан.
Ближайший дворф повернулся и вскинул бровь. Человек вздохнул и указал на оружие.
— Почему топоры? Вы же подгорный народ, мне казалось, что молоты сподручнее в тех условиях.
— А мы сейчас в пещере? — Буркнул бородач, закатывая глаза.
— Нет, но...
— Вот когда будем в пещере, будут боевые молоты. Ты мог заметить, что ростом мы не вышли, и с мечом будем ужасны.
— Эм... — пристыженно протянул Ролан, осознав, что дворф с мечом по росту будет похож на ребёнка с ножом для резки рыбы.
Бородач криво ухмыльнулся и постучал по узкому лезвию топора, указал на оружие товарищей.
— Топор хорошее оружие, всё что нужно, сильный и быстрый удар. А мы в этом мастера.
Ролан перевёл взгляд на густые заросли, втайне умоляя мироздание послать отряд разбойников. А лучше огромное чудовище. Это сгладило бы неловкость и позволило соскочить с ненавистного седла! Лес не внял мольбе. Лишь по дереву взбежала рыжая белка. Замерла на длинной ветке, с любопытством взирая на караван.
— Не дёргайся. — Прогудел орк, едущий по левую руку. — Здесь нападать не будут.
— Разве? Место-то глухое.
— Вот именно. Добычу сложно вывезти и нападать тоже, представляешь, сколько времени потребуется, чтобы продраться через этот кустарник? Никакой внезапности. Вот когда войдём в холмы...
— Да, — буркнул один из дворфов, стискивая топор. — В том проклятом месте и шага не шагнуть, чтобы на шайку не нарваться! На каждом холме, в каждом ущелье! Только и смотри, как бы на голову бревно не скинули!
— Должно быть приятное местечко. — Пробормотал Ролан.
— О! Великолепное! — Сказал другой орк и издал свистящий смешок, поднял край рубахи, демонстрируя звёздчатый шрам над пупком. — Стрела, на спине такой же.
— Жду не дождусь там побывать.
Караван начал сходить с тракта на узкую дорогу, купец решил срезать петлю. Судя по утоптанной земле, так решали многие. В центре зазвенела струна, переборы сплелись в музыку. На облучок вскарабкался эльф в красно-синем наряде, закинул ногу на ногу и сгорбился, играя на мандолине. Двое работников затянулись песнь, хриплыми, не поставленными голосами. Ролану показалось, что они поют разные тексты.
Конь пошёл мягче, чем несказанно обрадовал Ролана. Ветви потянулись над дорогой, стараясь коснуться братьев на той стороне. Охрана начала беспокоиться, вопреки прошлым уверениям.
***
Трое эльфов следили за караваном беспрерывно, прячась на деревьях и в часе. Они выучили повадки Ролана, вплоть до времени, которое он тратит на поход по малой нужде. На каждом привале у них был шанс добраться до него... но не было шанса уйти.
Припасы начали кончаться, а грибов и ягод в этом участке леса на удивление мало. Убийцам пришлось обдирать съедобные участки коры и обжаривать в скрытом костре. Получалась плотная, невкусная, но еда.
— Знаешь. — Сказал лучник товарищу с двумя кинжалами. — Я слышал, в столице уже начали есть мясо.
— Мы не будем и не должны. — Буркнул тот. — Это не правильно.
— А я бы перекусил. — Вздохнул третий, потирая живот. — Видел с каким аппетитом его жрут дворфы?
— А собаки жрут собственное дерьмо. — Прошипел мастер кинжала. — С ещё большим аппетитом.
— Если не найдётся ничего съедобного, нам придётся туго.
— Плевать, через день будет постоялый двор. Там и поедим, и зарежем дурака.
***
Караван вошёл на постоялый двор, телега за телегой. Слуги распределили их под навесом, а особо ценные и хрупкие товары перенесли в специальное хранилище. Напротив комнаты купца на третьем этаже. Охране и работникам выделили общее помещение, но рядом с кухней. Ролан поколебался, но снял отдельную комнату. Впрочем, так поступил не только он. Наёмники при деньгах предпочитают комфорт, тем более продажную девку не приведёшь в общую комнату.
