— Я готов сразиться с любым опытным мечником… с завязанными глазами. Хоть со стражником, хоть с гвардейцем, хоть с рыцарем!
Заявление, конечно, довольно громкое. Надеюсь, рядом на самом деле не окажется рыцаря, способного втоптать меня в грязь, потому что идея сражаться с завязанными глазами несколько… безрассудна.
С другой стороны, именно внутреннее чутьё, то самое “восприятие”, которое я всё время пытаюсь отыскать, сейчас будто проснулось и натолкнуло меня на эту мысль. Словно бы “показало” мой сон и битву во тьме, а затем вселило уверенность в том, что я смогу повторить это, но уже в реальности. И решение пришло само собой.
Стоящие за спиной молодые маги вновь начинают перешёптываться.
— Думает, что махание железкой поможет ему стать магом? Нонсенс!
— Папаша постарался и купил ему место, это просто фарс!
— Вы слышали, у него “восприятие”? Оно вообще так работает?
После моего заявления приёмная комиссия — шестеро мужчин и две женщины — в полном составе смотрят на меня, перестав заниматься другими абитуриентами.
— Хм-м… Это довольно необычный способ доказать свой уровень магии, — наконец, произносит колдунья в лиловом платье и с высокой причёской огненно рыжих волос. — Но мы не можем на это пойти, слишком опасно. На нас лежит ответственность за жизнь и здоровье поступающих. Если вас ранят на испытании, то…
— Вся ответственность на мне! И я заявляю об этом при свидетелях. Ещё возражения?
— Хорошо, — примирительно поднимает руки рыжая колдунья. — Раз вы настаиваете… В таком случае, для проверки нам потребуется опытный боец. Раст!
Из толпы появляется худощавый парень в форме стражника. Выслушав указания колдуньи, он кивает и убегает исполнять поручение, а меня просят отойти в сторону, чтобы не мешать прочим абитуриентам.
Ждать приходится недолго — вскоре парень возвращается, а за ним идёт массивный мужчина с добродушным выражением на лице и лихо подкрученными усами. Несмотря на габариты, мягкие шаги здоровяка сразу выдают в нём фехтовальщика. То, как он двигается, как дышит, как перекатываются жгуты мышц под его свободной рубашкой — всё это я отмечаю подсознательно, понимая, что мне привели опасного соперника.
И слегка нервничаю из-за этого…
Всё же в жизни я не разу пробовал сражаться в полной темноте. Что, если переоценил себя? Расшаркиваться со мной теперь не будут, скорее наоборот — постараются заставить пожалеть о собственной наглости.
— Мессир Вольфгарт, — приветствует воина рыжая Рила. — Надеюсь, мы вас не отвлекли?
— Что вы, госпожа Шанти, — улыбается усач. — Сегодня я полностью свободен.
— Замечательно, — сдержанно улыбается колдунья. — В таком случае, наш прославленный учитель фехтования не откажется продемонстрировать толику своего мастерства в поединке с достойным соперником?
“Учитель фехтования! Проклятье!” — проносится в мыслях. Это куда более опасный противник, чем я рассчитывал! Уже думал было, что против меня выставят обычного стражника… Но показывать волнениенельзя, поэтому внешне я сохраняю полнейшую невозмутимость.
— Если вы об этом просите — как я могу отказать? — с поклоном отвечает воин. — Кто же тот человек, что решил проверить крепость моего клинка?
Усмехнувшись, Рила указывает на меня. К чести мессира Вольфгарта, он не кривится, не смеётся, не выказывает пренебрежения и не думает, что это шутка. Вместо этого, слегка склонив голову, внимательно изучает меня с ног до головы, а затем произносит:
— Добрый день, юноша. Должно быть, вы исключительно талантливы?
Я слегка нервно улыбаюсь, впрочем, чувствуя, что мне уже нравится этот здоровяк и его манера общения.
— Я здесь как раз для того, чтобы это прояснить.
Он расслабленно улыбается в ответ и кивает парнишке, который его привёл:
— Раст, будь любезен, принеси тренировочные мечи.
Из толпы собравшихся зевак доносятся смешки. Взять тренировочный меч — всё равно что признать, что я сомневаюсь в своей победе. А для воина это всё равно, что принять поражение. Поэтому я говорю:
— Нет необходимости, — киваю на оружие соперника, закреплённое на поясе. — Вижу, клинок у вас с собой. Мой также при мне. Воспользуемся ими, чтобы не затягивать.
Толпа удивлённо замолкает, а Мессир Вольфгарт снова прищуривается и ещё раз окидывает меня взглядом, на этот раз — куда более внимательным, чем прежде.
— Что ж, если вы настаиваете… — отвечает он, поглядывая на приёмную комиссию, но преподаватели не имеют ничего против, лишь заинтересованно наблюдают за нашим диалогом.
Вскоре предвкушающих любопытное зрелище абитуриентов заставляют разойтись, и площадку перед столами приёмной комиссии огораживает светящийся синим цветом магический барьер — чуть выше человеческого роста, примерно десять шагов в ширину и двадцать в длину. Мы с усатым здоровяком оказываемся заперты внутри, и рыжая колдунья, спокойно преодолев магическое ограждение, подходит ко мне. В руках она держит длинный и тёмный кусок материи.
— Надеюсь, вы знаете, что делаете, молодой человек, — говорит колдунья, встаёт сзади и завязывает мне глаза.
Ткань совершенно не пропускает свет — всё вокруг тонет во тьме. Я слышу только, как усмехается учитель фехтования, а затем погружаюсь в свои ощущения, напрягаю слух, прислушиваюсь к собственному сердцебиению.
— Начинайте! — командует сухой, слегка надтреснутый мужской голос.
В тот же миг я слышу мягкий шелест, с которым мессир Вольфгарт достаёт свой изогнутый клинок из ножен, и полностью обращаюсь в слух.
И это заставляет меня поплатиться за свою самоуверенность. За охами зрителей я почти пропускаю едва уловимый свист, и успеваю отпрыгнуть назад в последнее мгновение.
Студенты, собравшиеся вокруг импровизированной арены, взрываются криками — ещё бы, такое зрелище! Они смеются, одобрительно улюлюкают, свистят, подначивают нас. Все эти звуки наваливаются на меня, и я с ужасом понимаю — всё происходит совсем не так, как во сне! Я почти не чувствую колебаний воздуха, а в океане окружающего шума мой слух не способен вычленить отдельные звуки, относящиеся к мессиру Вольфгарту!
Последние крохи уверенности в том, что я поступаю правильно, растворяются как дым. Приходит паника, которая захлёстывает с головой. Я судорожно вскидываю меч, надеясь лишь на удачу… и пропускаю следующий удар.
Изогнутое лезвие рассекает рукав рубашки, быстрой змеёй скользит по коже, обжигая её, нанося тончайший порез…
— Хмф… Имеет ли смысли продолжать? — слышу пренебрежительный тон одного из преподавателей.
Нет! Я не готов сдаться! Но если не включу это Ялайское “восприятие”, то проиграю! Как же я сумел воспользоваться им во сне?! Что такого сделал… Я лихорадочно вспоминаю кошмар, представляю, что и сейчас я в нём, погружённый во тьму, против своего извечного соперника…
И в этот момент всё меняется. От удара сердца по тьме, окружающей меня, будто бы расходятся невидимые волны. Натыкаясь на мечника, призванного приёмной комиссией, они обволакивают его, обрисовывают вибрирующий контур белых линий, нечётко появившийся перед внутренним взором.
Я вижу мессира Вольфгарта! Вижу, как он замер всего в паре шагов от меня и всё ещё держит клинок поднятым на уровне плеч.
Ещё один удар сердца, и тьма снова заполняется вибрирующими линиями. Контур мужчины слегка меняет положение, его меч немного опускается. Словно отдалённый рокот лавины, до меня докатывается мягкий скрип его сапог, и лишь после этого я ощущаю, как он делает небольшой шаг.
— Юноша, вы уверены, что хотите продолжать? — спрашивает мой соперник.
— Уверен, — скалясь, отвечаю я, и бросаюсь вперёд!
Одним движением, практически не сдерживаясь, пытаюсь полоснуть мессира Вольфгарта поперёк тела на уровне сердца. Быстро, чётко, уверенно.
Моё странное внутреннее зрение, фиксирующее контур человека, слегка опережает реальность. Я вижу, как он отражает удар за мгновение до того, как наши клинки сталкиваются — и это довольно сильно сбивает с толку.
