– Выкуп? – Дукан даже не попытался скрыть ухмылку. – Ты и правда пацан, если думаешь, что её отпустят. Как только ты принесёшь, они потребует ещё. И ты будешь давать им, делая разные неприятные вещи. А когда уже неоткуда будет брать деньги – убьют обоих. Я бы поступил именно так, встретив идиота, вроде тебя.
– Есть у тебя или нет?!
– Нет. Война – дело недешевое, парень. Деньги нужны постоянно и им постоянно находится применение. Есть в Соласе. Я с удовольствием заплачу тебе эту сумму и даже вдвое большую, если ты…
– Мне нужно сейчас и здесь!
– Мне жаль девушку, парень, – Дукан покачал головой и грустно улыбнулся, презрение исчезло из его взгляда. – И я ей благодарен. Но… так вышло. Забудь о ней. Ты нужен здесь. Мы должны доставить Розари в Солас. Там она получит помощь. И мы должны торопиться. Я сделал носилки. Будем нести её вдвоём, пока светит солнце, ночь отдыхать. Три-четыре дня и мы там. Я тебе заплачу, можешь не сомневаться. И ты пойдёшь своей дорогой, куда хочешь.
– Да пошёл ты к чёрту, старик! Я никуда с тобой не пойду. Я пойду за Анижей.
– Один против десятки? Погибнешь как дурак. Ах да, ты и есть дурак… Хм. Впрочем, есть способ уровнять шансы.
Дукан не дождался вопроса Кальдура, достал спрятанную за камнями сумку и показал её содержимое Кальдуру.
– Нет, – выдавил из себя побледневший Кальдур, отшатнувшись от креста.
– И зря… – прошептала Розари так тихо, что он невольно наклонился к ней. И вдруг взяла его за руку. – Звали его «Мрачный Колосс»… он был сильным доспехом, летал высоко и видел, что по ту сторону облаков… достойно служил серафиту и защищал собой Её Свет… Он скорбит… так скорбит по своему хозяину… и столько в нём ярости… столько мощи… нерастраченной… прекрасное… оружие…
Словно молния очертила пещеру, погрузила её во тьму, Кальдур ослеп на несколько мгновений и тут же вырвал руку. Во вспышке и тьме он увидел великана из серого камня с красными глазами, пышущего паром и рычащего, словно бык.
– Ты всё ещё слышишь их…– прошептала Розари и задышала тяжёло и часто.
– В этом нет никакого смысла! – Кальдур сорвался на крик. – Я не буду надевать его! Хватит этих трюков! Как вы не понимаете, если сотня Избранных пала в бою всего с восемью наирами, то что смогут сделать двое?! Вам не втянуть меня в это самоубийство.
– Доспехи питает Её божественный Свет, Кальдур, – спокойно ответил Дукан. – Пока Он есть, в доспехах будет сила. Мастер Лотрак сказал мне, что среди Избранных нет более и менее достойных, Свет разделён между всеми в равной мере. Он сказал, что есть надежда, пока жив хотя бы один кайрам. Ведь сто из них были сильны как сто, но один так же будет силён как сто. Ибо сила у них одна на всех.
– И где же твой мастер Лотрак? – огрызнулся Кальдур.
– Думаю, мёртв, – честно ответил Дукан. – Но это не важно. Этот человек не врал. Он учил нас с Розари, и я верю ему. Госпожа всё ещё жива. Если доспехи всё ещё работают, значит, Её Свет не покинул мир. Ты понимаешь, Кальдур? Ещё есть надежда. Для меня, для тебя, для этого мира. И для той несчастной девушки в плену у бандитов. Я пешка, ты ладья, но Она – истинная королева доски, пока Её не взяли, битва будет идти.
– Да плевать мне на вашу войну! И на шахматы тоже плевать! Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Кальдур побелел от гнева и растоптал догорающий костёр.
– Хорошо. Я в полной мере услышал тебя. Думаю, мы тут закончили.
Голос Дукан изменился, стал ледяным и опасным. Он встал, помрачнел, откинул плащ, снова вытащил клинок и направил на Кальдура.
– Ты чего удумал, старик?!
– Я знаю тебя меньше недели, пацан. Но уже уверен, что смогу найти лучшего кандидата для этой железяки.
– Что?!
– Это значит, что ты можешь уйти. Выйти из этой пещеры живым и без дырки в районе сердца. И отправиться по своим делам. Прямо сейчас. Пока я не передумал. Мы с тобой закончили.
Непонимание, удивление и обида на лица Кальдура сменились холодным спокойствием и презрением. Он не шелохнулся.
– Что? Готов умереть за жричку? – спросил Дукан, позволив меч дрогнуть и покачнуться.
– Бей, – без интонаций бросил в него Кальдур.
Дукан дёрнулся вперёд, Кальдур моргнул. Удара не последовало. Старик расплылся в усмешке и убрал оружие.
– Наверное, поэтому она тебя выбрала.
– Что?..
– Не бросаешь. Не поможешь поступить иначе. Готов умереть за своих. Не такой уж и ублюдок. Пускай и тупенький. Видимо, верности было достаточно, чтобы избрать тебя, парень. Не мне, конечно, осуждать пути Светлейшей Госпожи, но, наверное, Она не сглупила и не способна сглупить вообще. По крайней мере, на нашем уровне, на уровне игры смертных. Вот и скажи мне, что с тобой не так? Раз ты готов принять на себя меч, но не готов меч взять.
– Это не одно и то же! Ты просто не понимаешь, старик.
– Так объясни мне, парень. Потому что ты прав, я не понимаю. В твоих руках буквально судьба всего мира, ты можешь вытащить его из пожара, спасти бесчисленное количество людей, но вместо этого… я даже не могу найти слова для того, что ты делаешь.
– Ты бы говорил по-другому, если бы твой меч прирос к твоей руке и постоянно требовал крови! И у тебя бы не было выбора, кроме как поить его. Поить без сомнений, топя все свои мысли и переживания на дне, оставляя только страх, что этот самый меч может пронзить и тебя!
– Если это всё что требуется, для того чтобы остальные жили в мире – я готов. О милостивый Свет, я готов гореть огнём каждый день, если бы это было ценой. Честно признаться, я пытался заставить эту штуку работать. Но, как это не иронично, по всей видимости, я не достаточно грешён, чтобы оно выбрало меня.
– Нет, – прошептал Кальдур.
– И как не иронично – ты во всём этом оставил место для сомнений и выбора. Ха! И не договорился со своей совестью. Это конечно впечатляет. Что ж. У тебя и правда есть выбор. Ты можешь просто пойти к выходу, покинуть эту пещеру, удаляться от неё всё дальше и дальше, забыть моё лицо, забыть лицо Розари и забыть лицо Анижи. Год, два, три и они сотрутся, поблекнут, и уже не будут вызывать каких-то сильных эмоций. Я знаю, как это бывает, парень. Себе ты придумаешь оправдание, ловкое и изящное, чтобы самому в него поверить, и с каждым днём оно будет казаться тебе всё весомее и весомее, пока ты сам не поверишь в то, что сделал всё абсолютно правильно. Что-то вроде: «так было лучше для всех, если бы я остался, то случилось бы страшное… бла-бла-бла». Со временем груз прошлого уже не будет казаться тяжёлой ношей, вес её будет для тебя привычным. Тебя будут искать, но ты будешь прятаться, станешь хорош и в этом со временем. И если не случится какой-либо глупости – проживешь не такую уж и короткую жизнь. Как тебе? Неплохо, правда?
Кальдур не ответил, просто смотрел на него, холодно и спокойно.
– Или ты можешь пойти за ней. Придумаешь что-нибудь по дороге. Попытаешься ограбить купца на дороге, вломишься в чей-то богатенький домик, попросишь помощи у сердобольных богачей или капитана городской гвардии. Или сразу же начнешь умолять бандитов обменять свою жизнь на её, и будешь делать, что они скажут. Ведь какие-нибудь полезные таланты и у тебя найдутся. Воровство, убийство, грабёж, взлом. Или можешь попытаться пробраться к ним и освободить её. И будешь умолять Госпожу, чтобы Она дала тебе удачи чуть больше, чем до этого. Ведь столько вещей в этой жизни может пойти не так. Хороший план, да? Правда, может сложиться в любую секунду как карточный домик.
Кальдур мрачно посмотрел на него и стиснул кулаки, едва сдерживался, чтоб не ударить.
– Или ты можешь закончить всё это. Взять верёвку. Найти дерево. Ну, ты понял. Это же тоже выход. Нет жизни – нет проблем.
– Я не самоубийца.
– Ну… Госпожа бы с тобой поспорила. Хотя, может, в той жизни тебе это не особо понравилось, просто ты понял это в последний момент, когда уже было поздно всё исправлять.
– Что ты хочешь сказать, старик?
– Да ничего такого, Кальдур. Просто будь я на твоём месте, я бы не думал и не тратил время на всю эту белиберду. Схватил бы последний шанс за горло и отпускал бы его, пока всё не разрешится. Для меня всё очень просто. Ты наденешь доспех. Заберёшь Анижу. И вернёшься сюда, чтобы позаботиться о Розари. А дальше как пойдёт.
