спросил Мудрейший, будто прочитав мысли.
«В который раз», — подумал Ливий и сказал:
— Да! Извините, Мудрейший, капитанов я повидал много, но различия бросаются в глаза. Это из-за мудрости, присущей Мудрецу?
— Нет, я был таким всегда, — сказал Сагранеф. — Романтик моря.
— А-а-а, — задумчиво протянул Ливий, делая вид, что понял Мудрейшего.
Сагранеф думал о чем-то своем. И Ливий погрузился в собственные мысли.
«Все это развитие, все эти уровни…Чем выше поднимаешься, тем больше заслонов. Тебя ведут под руку, не давая ни свернуть, ни оглянуться. Не хочешь идти? Стой у ворот. Может, люди и не создали ничего? Может, все ступени развития создал мир? Гонка длиною в жизнь, где никто не достигнет финиша».
Ливий повернулся к Мудрейшему и спросил:
— Что теперь? Вы сказали, что обучите меня чему-то особенному?
— Помогу справиться с недостатками и покажу преимущества, — уточнил Сагранеф. — Мы не закончили с разговорами. Помнишь моего мертвого ученика, в которого бьют молнии?
— Да, Мудрейший, — с интересом ответил Ливий.
— Его зовут Марк. Он был одним из первых учеников Сильнара. Марку пришлось вызвать молнии, пожертвовав собой. А замок, на котором стоит тело Марка — это первый Сильнар.
— Первый…Сильнар?
Глава 5
Одновременная история
Два Верховных смотрели на тренирующихся бойцов «Единства». Молчание прервал Лень.
— Все хорошо продвигается. В этот раз мы нападем на Сильнар без Хаоса, поэтому нужно быть готовыми ко всему.
— В этот раз у них нет Сильнейшего, — сказал Гром.
— И то верно, — кивнул Лень. — Но у нас есть ты. После того, как глава передал тебе все техники меча, что он знал, ты стал гораздо сильнее.
— Есть еще Светлый.
— Ему я не доверяю, — махнул рукой Лень.
— И есть ты, — сказал Гром и посмотрел в лицо самому «ленивому» Верховному. — Давно хотел тебя спросить. Как думаешь, почему глава включил тебя в список Смертных? Недавно я думал о том, зачем главе давать свои силы Светлому. Если говорить о доверии, вторым силы должны были достаться тебе. Но я все понял. Ты и так силен. Поэтому даже без умений Хаоса сравнишься по силе с теми, кто получил наследие главы.
Лень ничего не ответил. Он продолжал следить за тренировкой, думая о чем-то своем.
— Поэтому мне интересно: почему глава включил тебя в список Смертных? Остальные думают, что приближенными Верховными стали те, кто заслуживает силу главы. Но во второй шестерке глава оставил настоящих монстров. Если не брать во внимание двух новичков, есть еще эти четверо.
Лень кивнул.
— Сталь, Демон, Зверь, Яд. Они сильны.
— Да. Если быть честным, они сильнее тех Верховных, которых глава приблизил к себе. Зверь еще не вернулся, Яд по-прежнему работает свободно, но Сталь не уступает мне, а с Демоном я не стал бы связываться даже сейчас. И ты знаешь, что не только в силе дело. Я могу понять логику главы. Сильным не нужна дополнительная сила. Тогда почему ты в списке приближенных?
Гром ждал ответа. Лень несколько секунд смотрел на тренирующихся бойцов, а затем сказал:
— Не знаю. Я не считаю себя таким уж хорошим бойцом. Раз глава так решил, значит, нужно.
Гром кивнул. Ему хотелось получить какое-то объяснение, но Лень действительно не знал.
— Разве не ты должен это знать? — хмыкнул главный тренер «Единства». — Правая рука, исполняешь обязанности главы. Ты находился возле него дольше всего. И лучше всего должен понимать его.
— Но ты стал первым приближенным главы, — парировал Гром.
Лень кивнул.
— Можно и так сказать.
«Есть у меня еще один вопрос», — думал Гром, пытаясь понять, о чем сейчас размышляет Лень. Вопрос этот крутился в голове Грома не один десяток лет. И сейчас настал самый подходящий случай, чтобы разорвать пелену неизвестности.
— Лень…Что произошло тогда?
Молчание Лени в этот раз было необычайно долгим. Наконец, после долгих раздумий, Лень повернулся к Грому и спросил:
— Ты уверен, что хочешь знать?
— Расскажи, — кивнул Гром.
Взгляд Лени стал гораздо тяжелее.
— Нас было пятеро…
— Весы, осталось совсем немного!
— Да, так и есть. Не люблю я эти горы. Сделаем работу быстро — и вернемся обратно.
«Фессалийцы». Закрытая секта, в которой состояли только два десятка посвященных. Никто не знал, в чем их цели, но «Фессалийцы» смогли поссориться с доброй половиной школ Централа.
«Фессалийцев» это мало волновало.
Весы был главным. Он лично возглавлял каждую операцию. С собой он взял четырех бойцов — сильнейших среди «Фессалийцев»: Рыбы, Жадность, Гордыню и Лень.
Рыбы была из одного поколения с Весами. А Жадность, Гордыня и Лень — из следующего. Все они не были обычными идущими. Каждый обладал особой силой.
В «Фессалийцев» попадали только уникумы.
— Помните, нам нужно забрать все знания, что хранятся в крепости. Задание нужно выполнить несмотря ни на что. Всем ясно? — спросил Весы.
Остальные кивнули.
Порядки «Фессалийцев» всегда были жесткими. Организация выбирала цель очень аккуратно, но когда бойцы шли в дело — не могло даже идти речи об отступлении. Пока не выполнишь задание — не имеешь права отходить. Поэтому члены «Фессалийцев» регулярно умирали. Кто-то посчитал бы такой подход нерациональным. «Фессалийцы» думали иначе.
— Надо же. Замок, — сказала Жадность.
В отряде «Фессалийцев» были две девушки — Рыбы и Жадность. Первая была старшей, как и Весы. Иногда Лень заглядывался на нее. Длинноволосая красавица с печальными глазами притягивала к себе взгляды мужчин. И не только Лени — больше всех внимания Рыб добивался Гордыня.
Главный красавец «Фессалийцев». Гордыня был статен, высок и хорошо сложен. Его улыбка заставляла девушек краснеть, а малейшего знака внимания было достаточно, чтобы в Гордыню влюбились.
Не работали чары любви лишь на «Фессалийцев». Рыбы не обращала внимания на Гордыню. Жадность и вовсе была вне поля зрения Гордыни. Она явно уступала Рыбам — коротковолосая девушка стремилась быть эффективной в бою, поэтому никогда не наносила макияж и не отращивала волосы дальше той длины, которая может помешать сражаться. Да и не стал бы Гордыня обращать на Жадность внимание, не добившись сначала Рыб. Но дело явно застопорилось.
Лень держался отстраненно. Он не считал себя ни красивым, ни сильным. А сама суть его силы делала Лень одиночкой. Ему было некомфортно находиться рядом с другими.
Лидер «Фессалийцев», Весы, смотрел на младших товарищей снисходительно. На равных он разговаривал только с Рыбами, но никто не возмущался. Девушка из старого поколения прошла немало битв и выжила, а это о чем-то, да говорило.
Лишь иногда Весы мог поговорить с Ленью открыто. Скорее всего, тому причиной была отстраненность этих двух. А еще принцип их силы: что Весы, что Лень становились тем сильнее, чем больше знали о противнике.
Сильнейшего в замке не было. Сагранефа тоже. Внутри находились только ученики Сильнейшего. И уж с ними «Фессалийцы» должны были расправиться с легкостью.
— Начали, — сказал Весы, и пять фигур пришли в движение.
