умела. Этому учили многих благородных. Клейма нельзя было подделать, и иногда клинок мог служить подтверждением личности его владельца. — Его надо вернуть. Или продать кому-то из южан, и такой торговец охотно доставит его в род владельца или в род его сеньора.
— Но ты можешь пока сражаться им, так? Как попытался сделать тот юноша.
— Тот юноша — идиот. И сражаться этим клинком я могу — но не буду.
— Почему?
— Это не имеет значения.
Знал бы Берт, искренний, наивный и светлый рыцарь, что отдал свое сердце черной гадине, свою семью задушившей… С кривым клинком в руке.
Я поднялась на ноги и отправилась к Ингрид. Сооружать подобие ножен и искать сабле место в поклаже, сейчас сложенной под небольшим плащом-навесом неподалеку от прилегшей лошади.
Разумеется, аспат здесь не было — действующих. На той, где мы остановились сейчас, уже давно поблекли рунные камни, не подпитываемые магами. Благо, та сила, что сочилась из бреши в центре оставленного города, сюда не доставала. Думаю, не было труда любому магику напитать камни… Но властители Толара не заботились о путешественниках на своих землях. Впрочем, спать в круге уже не активных, но все же когда-та заклятых силой Владык камней все же лучше, чем спать просто в голом поле.
Дозор мне сегодня выпало нести первой. И когда я разобралась с саблей, то обнаружила, что Арджан уже спит на своей жесткой подстилке неподалеку от тента влюбленных. А вот эльф, несмотря ни на что, ложиться не собирался, по-прежнему сидя около костра.
— Твоя очередь…
— В час волка, да, — проговорил Милатиэль негромко, — я помню. Но мне не нужно много сна, и коль наблюдавший за нами фамильяр отправился по своим делам, а зверей тут правда нет, да и даже если бы и были — спрашивать у них пока мне нечего. Да и даже если бы вопросы и были, то я все равно хочу говорить с тобой.
— Да, да, я представляю для тебя интерес как карманная зверюшка, — откликнулась я, вытягивая ноги у огня и бросая в костер еще немного заготовленных дров.
Как-то мы уже говорили с фронде об этом. И он считает меня «любопытной». Дети леса, что б их. Прицепился к сабле…
— Ты не зверюшка, — возразил эльф.
— И поэтому ты тут, да.
— Ты забываешь, что я знаю Арджана и Дианель много лет, а тебя мало. Витор же занят, по крайней мере вот сейчас.
А ко мне значит можно лезть…
— К тому же, как ты знаешь, мое призвание не только разговаривать со зверьми да оборачиваться в птичек, — усмехнулся фронде, — но и исцелять.
— Лес, ага. Я похожа на дерево, что ли?
Фронде склонил голову, словно желая рассмотреть во мне что-то, одному ему ведомое.
— Твоей вины в похищении Ди нет.
— Разумеется. Это тут при чем?
Эльф коротко улыбнулся.
— Ни при чем. Совершенно точно абсолютно ни при чем. Легкой стражи, — он поднялся на ноги и отправился чуть поодаль от костра, к ближайшему дереву.
Прикоснулся рукой, что-то тихо прошептал — и пара низких ветвей, самые густых и близких друг другу, словно бы чуть-чуть подвинулись, образуя небольшой навес. Фронде сел у дерева, скрестив ноги, и, опершись спиной на ствол, закрыл глаза. Дыхание его почти сразу выровнялось.
Магии я все еще не ощущала, но почему-то казалось, что так фронде словно бы слился с деревом, отдыхая умом эльфа и живя умом иного существа. Полезная возможность.
Пару десятков вдохов и выдохов я просто глазела по сторонам. Потом в разум прокралось скрипучее:
Зря ты.
С чего это?
Фронде редко интересуются кем-то, кто ходит на двух ногах.
Ну значит мне с браком попался. Да и к тому же Милатиэль с сестрой путешествует, тебя это не смущает?
Не «с», а «из-за». Он — эльф. Для вашего племени узы родства священны.
Для нашего? А ничего, что я человек?
Полукровка. И могла бы обрести в лице фронде ценного союзника, между прочим.
Мне не нужны союзники. Я иду по жизни в одиночестве.
Я тоже так думал. Мы все так думали, признавая лишь друг друга. И итог ты видишь сама. Много бы ты сумела, взявшись за это дело в одиночку?
Какая разница? Все равно скорее всего там, у Врат, наши пути разойдутся навсегда. Ну если только ты не представишь каких-нибудь невероятных доказательств своей непогрешимости.
Собственно, о доказательствах. Я видел в твоей памяти дневник Тоа. Можешь прочитать несколько страниц?
Я не знаю языка.
Да и не нужно. Будешь просто смотреть на те места, куда я укажу.
Вот же наглость.
Тебе все равно нечего делать. И так я быстрее закончу все у врат.
Аргумент.
Наглось, да. Но под мерное листание страниц и глубокомысленные и ничего незначащие для меня комментарии духа дозор прошел довольно быстро. Ястреб, чьим бы он ни был, не возвращался, и никто не приближался к нашему лагерю.
Ранним утром меня разбудил тихий разговор. Он воспринимался весьма странно, словно бы я стояла у двери и подслушивала в замочную скважину. Но до конца проснуться не выходит, и потому приходиться разбирать тихую чужую речь.
На эльфийском. Впрочем, эльфийский я знаю, пусть и погано. На моей родине таких как я, полукровок, рожденных высокородными матерями в «Ночь Возвышения» от эльфов, и принятых в рода отцами не по крови, учили жить и как люди, и как долгоживущие. Мое обучение закончилось в пятнадцать, но все, что было после, все же немного позволило сохранить старые знания. Благо, говорили не на высоком, а на простом диалекте, чьи конструкции были куда проще и понятнее.
— Ты должен был охранять! — чародейка.
— Свою смену, — невозмутивый как всегда фронде.
— Нет, она…
— Она спасла тебе жизнь на болотах. И ринулась вытаскивать твою недалекую голову из проблем по первому зову человека. Что тебе еще нужно?
— Болота были случайностью. А в клетку пришел ты, и…
— И мне не пришлось прорываться с боем через поместье, полное бандитов. Твой человек был воспитан в одной истине. Тот, кого носит на поясе Феникс — носитель другой. Только и всего. Мы идем в опасный путь, и глупо ждать удара в спину.
— Но…
— Я сказал. И еще раз ты не послушаешь прямого предупреждения хоть Феникса, хоть человека, хоть Арджана — мы отправимся домой тотчас. Ясно?
— Мил…
— Ясно?
— Да.
Разговор отдалился. Непонятное оцепенение оставило меня, словно бы позволяя наконец полностью проснуться.
Рассвет еще занимался. Дианель и Милатиэль о чем-то говорили около дерева, и от них не доносилось ни звука. Арджан спал, как, предполагаю, и Витор.
Ну и зачем ты
