А может на это и был расчет? Переспать со мной, чтобы я остался ей обязанным? Захотел защитить ее? Да, нет. Не может она быть такой расчетливой — сам себе ответил я, но червячок сомнений продолжал меня грызть.
От бакалавра повеяло раздражением. Пора было отвечать.
— Я неофит и мое единственное заклинание — усиление обоняния. Вы уверены, что я вам нужен?
— Об этом не волнуйся. Будешь драться с обычными людьми. На кулаках.
— Тогда я согласен, — ответил я, не удержав тяжкий вздох. И зачем согласился? Дурак я.
— Я сообщу о бое заранее, — сказал он и ушел, ни сказав больше, ни слова.
Все было вежливо, без угроз, от чего становилось только неприятнее. Я не сомневался, что ответь я отказом бакалавру и Рогеду бы убили. Никакие связи бы ей не помогли. Глупая женщина. Да и я… Зарекался ведь больше никому не помогать, и вот опять.
На несколько дней меня оставили в покое, и я смог заняться своими делами. Все же попал на склад контрабандистов. Изучил там все, и… быструю выгоду получить не получится. Ценных, мелких вещей, которые можно вынести в рюкзаке на спине и обогатиться — я не нашел. Может они на другом складе, но искать его уже времени нет. Придется работать с тем, что есть.
План в голове о том, как все это провернуть, сложился. Пора приступать к его выполнению.
Узнав, в какой порт мы заходим следующим, я нашел боцмана и заключил с ним контракт, сняв для себя мелкий трюм, три на пять метров. Он спросил зачем, и я сообщил то, о чем я узнал в досужих разговорах между мужиками (они любили молоть языком о том, как разбогатеют и уйдут со службы). Боцману я сказал, что собираюсь купить на острове партию стеклянной тары, и перепродать ее уже в другом месте. Своих производств по производству стекла и бутылок на островах почти нет и это вполне хороший, и что самое главное для меня — дешевый товар. Боцман хекнул — намекнув мне, что выгода будет минимальной, но я стоял на своем и он перестал меня отговаривать, забыв обо мне уже через двадцать минут.
План был прост. Весь товар проверяют только при погрузке. Второй раз, при выгрузке, закрытые ящики досматривать не будут. В этом я убедился. Иначе бы и смысла во всем этом не было.
Наступил следующий день.
О том, что мне придется драться на арене, я рассказал механику-ефрейтору Рахиму и сержанту Зогу. Эти двое знакомы и болтать лишнего не будут.
Как я и догадывался, об арене они знали.
— Подмышка ведьмы, Кай! Как так получилось⁈ — Экспрессивно выкрикнул Зог. Рахим воспринял все спокойней.
Мы встретились на камбузе и сели за один стол на обеде. Как только на нас перестали оглядываться из-за других столов, я все рассказал.
— И зачем тебе это? Отказался бы, да и все. Пусть эта девка выпутывается сама! — Снова чуть громче, чем нужно высказал мне все Зог. Пришлось на него шикать, чтобы он говорил потише.
Отвечал я с неохотой.
— Она… — Я замолчал, и в разговоре возникла пауза, пока я подбирал слова. И для них и для себя. — Она, не смотря на все это, не чужой для меня человек. Два боя это же немного? — Спросил, я, слабо улыбнувшись.
— Немного? — Оба они подняли брови. — А ты видел эти бои? — Спросил уже Рахим.
Я кивнул, не став уточнять, каким это образом.
— Тогда ты знаешь, что там не дерутся до сдачи противника. Богачам пассажирам, что платят за это — интересен настоящий бой. На грани убийства. Когда повсюду кровь, а противник молит о пощаде, но его не слушают и ломают руки, и только когда он теряет сознание — бой заканчивается.
Я передернул плечами, сбросив с себя дрожь, и сжал зубы.
— Справлюсь.
Они переглянулись.
— Драться то хоть умеешь? Ходил в школу боя? Подготовка у тебя есть?
— Нет.
Рахим и Зог снова посмотрели друг на друга, общаясь без слов.
— Я тебя потренирую, — разочаровано покачал головой Зог, — но на многое не рассчитывай. Научу хоть защищаться, а там, если повезет — хороший удар и ты победишь. Рахим только фыркнул на это, но пожелал удачи.
Так в моем расписании появились занятия рукопашным боем. Флотский сержант Зог был в этом специалистом и знал, как драться и учил этому меня, не переставая плеваться и уничтожительно выговаривать мне за мои навыки.
Хотел бы я сказать что когда пришло время моего первого боя и меня провели «тайными» путями на арену, я показал себя с лучшей стороны, но… Дав мне время чтобы я выбрал маску, в которых тут все дерутся, чтобы их лиц не видели, это все же незаконно — я вышел на арену и под разочарованный вой толпы, продержался где-то минуту времени. Может даже меньше. Потом темнота и я очнулся в лазарете, где маг-лекарь, выставил мне немаленький счет, ведь пострадал я не на службе, защищая крейсер, а участвуя в незаконных боях. Кошелек похудел еще сильней.
Прошло несколько дней и вот я снова на арене.
Большое темное помещение, пропахшее кровью. Множество мест для зрителей, что сидят почти в полной темноте и их лиц не видно. Чувствую от них азарт и предвкушение.
Сама арена освещена лучше. Пол плохо затерт и видны следы мочи. Кто-то тут обоссался. О других пятнах въевшихся в ржавое железо и говорить не стоило.
— Встречайте! — Выкрикнул ведущий этого кровавого шоу из темноты. Его тоже было не видно. — Крыса!
Меня освистали. И да, у меня на лице была маска крысы. Выбрал первую попавшуюся.
— И-и-и-и… БЫК!
Быка встречали куда теплей. Его, похоже, знали и это мне не понравилось.
Запах. О, нет… Я его узнал и выругался сквозь зубы. Это один из сектантов Ам-ма. Дрянь! Само собой я вспомнил ту секретную дверь, которую кто-то из них небрежно открывал, просто приложив к ней лишь ладошку, чуть надавив, тогда как я упирался ногами и руками, чтобы сдвинуть ее с места. Интересно, сколько скверны получил этот Бык и насколько он уже изменился внутри?
— Бой!
Никаких долгих приветствий. Ставки сделаны.
Он прыгнул и сходу попытался ударить меня кулаком по голове. Тот пронесся рядом и я готов клясться, что слышал, как гудит разрезаемый им ветер.
Как учил Зог, я отскочил влево и ударил Быка по печени, прикрывшись руками и попытавшись отойти.
Под маской моего противника зарычали. Бык резко развернулся и махнул рукой перед собой. Я поставил блок и…
— А-а! — Вскрикнул я, когда моя левая рука повисла плетью. Сломана. Кость торчит наружу. Капает кровь. Зрители ликуют. С-ука!
Он снова попытался ударить меня по голове, и я отпрыгнул. Запнулся, упал и измазал железный пол кровью.
Крича от боли в руке, я стал отползать от него, пытаясь встать. Я боялся, что если меня ударят по голове, я не выживу. Шея сломается.
Зрители смеялись и кричали — крыса, крыса, крыса. Запах говорил мне, что им нравится происходящее. С-уки!
Бык тоже рассмеялся и стал наступать на меня, не давая подняться. Прыжок и он приземляется мне на ноги. Хруст и я снова вижу перед своими глазами белый потолок лазарета.
Заметив, что я очнулся ко мне подходит прикормленный воротилами арены маг-лекарь. Положив на меня руку, он закрыл на несколько секунд глаза, а когда открыл их, сказал, уже отходив от моей койки.
— Ты здоров, парень. И даже ничего мне не должен. Лечение оплатили зрители, которым понравились твои ужимки. Ха-ха-ха, — рассмеялся бакалавр. — Одевайся и вали отсюда.
С радостью, подумал я, и все еще чувствуя онемение в теле, нашел свою одежду и поскорее ушел.
Несколько дней я отдыхал, а потом с новыми силами и злостью набросился на библиотеку. Занятия с Зогом я тоже не забросил и попросил их продолжить. Унижение что я пережил, жгло меня изнутри.
Тем временем все завертелось.
На следующий день мы прибыли в порт острова Мидия, где варят свое плохонькое, но стекло. На этот раз увольнительную я получил со «скрипом» и весь день бегал, искал, где купить стеклянную тару. Запарился, но нашел в итоге пункт приема стеклотары и приобрел на все деньги сто ящиков с пустыми, не раз использованными, со сколами — бутылками всех цветов и форм. Их доставили на борт и под присмотром солдат из внутреннего охранения крейсера, вскрыв каждый ящик — внимательно осмотрели и только потом перенесли все в мой трюм. Даже опечатывать его не стали. Ценность груза была близка к нулю.
