— Сердючка… Сердючка, все в своем репертуаре. Ну, пойдем, проверим принцессу. А то соскучился что-то дома сидеть.
Выпили, закусили и телепортировались на поляну.
Принцесса
Лана немного огорчилась, когда ведьма отправила её домой к Шумилу. Ведь темный был такой интересный и галантный: вино наливал, еду подкладывал.
«Не то, что это варвар!»
Стоит заметить, из портала девушка вывалилась в объятья «женишка».
— Дорогой, давай мы после поговорим, я та-а-а-к утса-ала-а…
Принцесса зевнула и обмякла в сильных мужских руках. А варвар не мог поверить собственному счастью. Сердце забилось с новой силой, снова жить захотелось. В животе летали стаи белых птиц.
Конон подхватил возлюбленную и направился к своим соплеменникам.
— Воины, русалки, готовьтесь к свадьбе. Линг, Тутэр, Суринг отвечаете за банкет. А вы красавицы водные смастерите невесте самое красивое платье, чтобы она слово вымолвить не смогла!
Король посмотрел на поёжившуюся во сне Лану. Выпустить из рук столь ценный груз было неимоверно тяжело. Но мужчина, он на то и мужчина, чтобы преодолевать свои слабости. С великой осторожностью уложил возлюбленную на перепонку драконьего крыла. Тут же подбежали синюшные русалки с ведрами лилий и стали крепить белые цветы на простое жемчужное платье, превращая его в королевский наряд.
На поляне появилось еще три человека. Девушка в окружении двух мужчин была знакома варвару.
— Эге-гей! Ведьма! Ты тоже на моей свадьбе гулять будешь!
Темноволосый глянул на Веру недобрым взглядом.
— Так это тот тоскливый, что вот-вот помереть должен?
Ведьма
— А что сразу я? Он же Варвар, их так просто не сломить. Так красавицы, отошли от нее, дайте принцессе поспать, она уже двое суток на ногах. — Щелчком пальцев поставила полог непроницаемый над всем Драконом.
— Вот видишь, чего она натворила? Тварь какую-то из пушки своей наколдовала, что с ней делать, не знаю, но Шумил, то есть дракон, убивать не дает, говорит единственный экземпляр. Поляну цветами агрессивными засеяла, пришлось мне все исправлять. А русалкам нервы потрепала. Хорошо, что король не один был. Его мальчики очень пригодились. Детишек скоро темных будет много-много. — Мечтательно закатывает глаза.
Влад по-новому оглядел многострадальную поляну, оценил масштабы, с уважением посмотрел на принцессу.
— Достойна называться принцессой Хаоса!
— Влад, ты скажи, что с драконом? Я его не зачаровывала, а он спит, не просыпается. — Скромно спросила Ведьмочка, покручивая пальчиком в ладошке.
Повелитель оглядел дракона, посмотрел на бегемота, взъерошил волосы:
— Я так понимаю у него спячка. Просто спячка. И лучше не будить, проснется не адекватным. Давай защитный купол я поставлю, чтобы ни звуком, ни действием не будили его.
Щелкнул пальцами Повелитель, вспыхнул контур, оградив Дракона от внешних раздражителей.
— А давайте, пока красавица спит, в карты сыграем? — хлопнув в ладоши, ведьма накрыла поляну и приготовила место для игры.
Плюхнулась на мягкие подушки, ноги скрестила по-турецки и начала тасовать карты. Мужчины тоже заняли своим места.
— А на что играть будем? — с сомнением спросил Король, он не привык играть без ставок.
— На деньги! Считай, нищих среди нас нет, — смеясь, ответил Семаргл, разминая руки.
Влад налил всем выпить:
— Начальная ставка десять золотых, так сказать для разминки.
Вздрогнули, и понеслась.
Игра была жаркой, как летняя ночь. К утру Варвар проиграл свое королевство Владу, Ведьма делала ставки, при этом не выиграла ни одной партии. А из королевской сокровищницы светлых эльфов за ночь исчезла практически вся наличность. Семаргл шел вторым после Влада, и все предлагал играть на раздевание. Мол, на деньги уже не интересно.
— У меня больше ничего нет! — вскочил бедный король.
— Ой, ли, ничего нет? А ты подумай, у тебя же есть душа! Делай ставку король. — С ленцой ему ответил Влад.
— Душа! Нет, я не буду ставить душу! — Возмутился Конан.
— У него любовь еще есть… — смутно различая, какие у нее карты, подсказала Сердючка.
— Любовь? Вы возьмете любовь как ставку, но она ведь ничего не стоит! — в недоумении ответил Конан.
Над столом наступила гробовая тишина, на короля смотрели три пары злых глаз.
— Ну, раз она для тебя ничего не стоит, так ставь! Не сомневайся! Зато может отыграешься… — елейным голосом сказал Влад, одним залпом выпив вино. Отставил кубок, сел прямо, криво улыбнулся.
— Хорошо ставлю свою любовь!
— Я пас, — тут же сказала Ведьма, сбросив карты.
— И я пас, — одновременно с Верой бросил карты Самаргл, и пересадил её на колени. — Я тебя никогда не предам, ты мне нужна как весенний ветер, как свет во тьме.
— Я тебя тоже люблю. Пойдем баиньки, а то спать хочется, сил нет.
— Влад, мы отбываем, — исчезая, сообщил Семаргл.
А игра пошла своим чередом.
— Ну, вот и все, теперь у тебя ничего не осталось, ставь душу! — строго сказал Темный Повелитель.
— Нет, нельзя, я не поставлю душу на кон, нет! — в ужасе крикнул король.
— Тогда, беги, беги быстро, и так чтобы я тебя больше нигде и никогда не встречал. — Величественно встал Повелитель.
И варвар побежал, оставив всех своих товарищей, все оставил и побежал, чувствуя, что Тьма гонится за ним по пятам.
Влад подошел к спящей красавице и, вспомнив сказку, решил проверить на практике, пробуждает ли истинный поцелуй любви. Нежно провел подушечкой большого пальца по контуру губ.
— Светлая принцесса стала носителем Хаоса, куда катиться наш мир… — задал риторический вопрос, потом нежно поцеловал принцессу в уста сахарные.
Принцесса
От поцелуя по телу принцессы пробежали одна за другой волны жара, а дыхание перехватило в груди.
«Господи, если этот варвар будет будить меня так каждый раз, я в него точно втюрюсь!»
Первая мысль пробежала и исчезла, а вот вторая не сулила поцеловавшему ничего хорошего.
Звук от хлесткой пощечины разлетелся над озером и успокоительным бальзамом лег на душу Ланы. Дыхание восстановилось, желание удалилось до лучших времен. Глаза девушка открывать не торопилась, теша надежду, что, прогнав настырного мужчину, сможет еще немного поспать на теплом чешуйчатом крыле.
— Пошел вон, варвар! Проснусь, и тогда поговорим!
Знакомый бархатистый смех, заставил распахнуть ресницы. Темный Повелитель был на столько близко, что Светлоокая рассмотрела бардовый отлив в радужке мужских глаз. Желание снова неуверенно постучалось в сознание, но страх оказался сильнее.
