— Теперь да, — нейтральным тоном ответила Бэла. — Прошу прощения. Давайте сначала?
— Давай… — недовольно сказал Сашка. Ему казалось, что второй раз он точно не сможет повторить вступление, не сфальшивив — кажется, первый раз ему удалось только чудом. Однако чудо повторилось: ноты пошли ровно, гладко, словно упали уже на проторенные рельсы, как эфирный поезд; фарватер был знаком. Низкие, саркастические ноты заскользили ровно и плавно, потом в него влилась новая струя, — Санька — и в нужном месте таки прервались дробью радостных ударов. Сашка чуть было не сбился: это было неожиданно. У девчонки оказалась твердая рука и эта самая сумасшедшая страсть, которая отличает барабанщиков и скрипачей — но в барабанщиках она сочетается, вдобавок, с настоящим безумием. А что вы хотите от людей, которыми целыми днями только и делают, что колотят по всему палками. Безумный удар, дробь… второй удар… helvete, как говорит Санька, а ведь пошло! Пошло! Хотя и странновато звучат глухие удары тамбурина там, где должен быть барабан, но уж ладно.
Они повторили первую вариацию несколько раз, потом Сандра разразилась вдохновенным пассажем, из-за которого Сашка потерял нить беседы, а Бэла так увлеклась, что упустила ритм — но начало, тем не менее, было положено. Сашка взял особенно неловкую, сомнительную, скособоченную ноту, и так она жалко прозвучала во внезапно наступившей тишине, что все трое просто не могли не расхохотаться.
— Чудно! — сказала Сандра с удовольствием. — Все-таки я не знаю большего удовольствия… ну, разве только чтение… и не знаю, как еще лучше сработать экипаж, чем совместной игрой! Еще, конечно, помогает секс, но это трудновато, когда речь идет о большой компании… — на этом месте Сашка фыркнул, опознав давний прикол: «Чтобы пилота потом не поимел капитан, ему лучше поиметь штурмана еще на трапе». Бэла опасливо покосилась на Сандру. — На «Анжелике» у нас подобрался квартет только из корабельных магов плюс врач, а Дед [20]наш ни на чем не играл, зато имел чудный тенор, практически оперный… — она вздохнула ностальгически. — Еще играли двое из наших сэйл-мастеров и штурман, они составили трио.
Глава 5,
в которой капитана похищают, а штурман пускает пузыри
Три с половиной недели вояжа — совсем малый срок. Но уже через пару дней, как только стих ажиотаж после появления домового, а расписание дежурств на камбузе перестало вызывать жаркие споры (Сашка, вопреки воли капитана, хотел набрать больше дежурств, чем Санька: мол, о пусть он лучше пожертвует частью отдыха, чем будет есть это), на корабле установилась размеренная рутина вахт, сна, приемов пищи и посиделок в кают-компании. На последних старшие члены экипажа — капитан и суперкарго — когда появлялись, а когда и нет. Они не то, что бы игнорировали более молодых и менее опытных, но дистанция возникла сама собой, и обе стороны, кажется, были ей вполне довольны. Княгиня как-то раз принесла свою арфу и присоединилась к Сашкиному с Сандрой дуэту, предложив исполнить божественно прекрасную «Арию» Баха — мол, это единственное, что она помнит хорошо и за что ручается. Бэла оказалась исключена из трио по вполне естественным причинам, Сашка чуть было не дезертировал, но в последний момент укрепился духом.
Вместе струнные звучали приятно, но Княгиня играла с таким мастерством, которого часто достигают методичные вампиры-любители на шестом-седьмом десятке лет. Двое юных меншей, особенно Сашка, не дотягивали до нее по технике, а манеры слишком уж отличались: даже музыка Княгини казалась сухой и белой.
Свободное время Балл предпочитала проводить отнюдь не за трепом с молодежью. Пару раз Сашка вынужден был зайти в капитанскую каюту — естественно, по приглашению — и оба раза заставал капитана за чтением. В первый раз он пришел за справочником Марджа — подробными лоциями системы, в которой Халифат кружился четвертой планетой. Второй раз — за письменным разрешением проведения санобработки на третьей палубе: домовой обнаружил сверчка, целого одного.
Из-за «условного пассажира»-паникера экипаж, включая Берг, ползал по подпалубному пространству, среди балласта, в полутьме. Сложил ли свои лапки героический сверчок в борьбе с санькиной патентованной отравой — вопрос остался открытым, а вот штурман получил по полной: два синяка и шишка на лбу. Идти к Балл, исполнявшей заодно обязанности судового лекаря, с такими пустяками он, естественно, даже не подумал.
Берг проводила корабельные будни еще интереснее шкипера: безукоризненным почерком (магическая печать недоступна!) заполняла толстенные талмуды тетрадей, со стальным лязганьем крутила ручки арифмометра, убористым шрифтом покрывала листы бесконечными расчетами непонятно чего…
Зато Абордаж, черный и надменный, неизменно приходил слушать людские разговоры и угоститься молоком. Однажды он даже удостоил особо пронзительную ноту своим басовитым и сочным аккомпанементом — точно в соответствии с правилами гармонии.
Васька Христофоров, не считая случая со сверчком, сидел ниже воды, тише травы. В кают-компании не появлялся (что только естественно для домового), но его и вообще по помещениям не видели. Только Сандра, посмеиваясь, рассказывала о булькающих звуках, долетавших порой из-за переборок. Так что на долю Сашки выпало общение с кормчим и пилотом. То есть это Сандра активно общалась с Сашкой и с Белкой, иной раз подавая реплики за них тоже, вытягивала на совместные «сыгровки» и всячески тормошила.
Бэла больше отмалчивалась по углам, но первая опасливая настороженность пропала. А шарахаться штурмана она перестала сразу же после взлета. Сандра учила ее умеренным скандинавским ругательствам и, кажется, наука шла впрок.
Три с половиной недели — это очень мало. Только втянулся, только привык, только чуть узнал окружающих тебя людей, заново разобрался-разучил аккорды — и на тебе: посадка на носу.
Посадка! Каждое плавание имеет начало, и каждое успешное плавание имеет конец. Сколько неудачников осталось бесконечно дрейфовать с разбитыми кристаллами и обломанными мачтами в полутьме эфира? После того, как жизни экипажа перестали зависеть от груза сухого льда — черный плющ с избытком добывает кислород из сухого воздуха кают и трюмов в обмен на небольшую долю света, — автономность плавания стала лишь вопросом запасов воды и пищи. Возможно, некоторые из затерявшихся еще живы, — те, кто вытянул билет в один конец в бесконечной череде эфирных течений и ветров. Но не будем о грустном — их путешествие окончилось. Если немного повезет, скоро они будут на планете, safe ashore [21]. До следующего раза.
