Я сглотнул. Страшно представить, что бы случилось, окажись моя нога там.
Решив не повторять своих ошибок, я огляделся в поисках ближайшего источника света, но зеленые огни остались далеко позади, а вокруг царил непроглядный мрак. Я рассудил, что стоит двигаться вперед и дойти до стены, а там сориентироваться и отыскать выход.
Опустив лезвие топора на уровень ступни, я медленно двинулся вперед, едва переставляя ногами и тщательно следя за движениями.
В темноте послышался шорох. Что-то мелькнуло сбоку, и в следующий миг мое итак больное предплечье вспыхнуло от резкой боли, и туго натянутая покрасневшая кожа с треском лопнула, и швы разошлись.
Я вскрикнул. Махнул наугад топором, но ничего не задел, и только лишь потерял равновесие, хлопнувшись на колени.
- Иди сюда, - злобно прошипел я сквозь стиснутые зубы. Правая рука отказала почти мгновенно. Уж не знаю, куда именно пришелся удар, и повредил ли он серьезно мою конечность, однако свободно орудовать тяжелым топором теперь я уже не мог.
Перехватив рукоять почти у того места, где древко соединялось с лезвиями, я поднял его вверх и приготовился защищаться.
Невидимый клинок вспыхнул еще раз. Неумолимо сверкнув серебром, он прочертил плавную дугу сверху-вниз и оставил на моей спину длинный надрез прямо по линии позвоночника.
Я размахнулся, но и на этот раз топор не нашел своей цели. Он перевесил, и я вновь хлопнулся на колени, ощущая, как горячая кровь струится со спины вниз по телу.
Я хотел крикнуть что-то вроде "Выйди и сражайся с честью!", но потом благоразумно передумал. Во-первых, я точно знал, что мой противник не клюнет на такой простой фокус, а во-вторых, сейчас лучше притаиться и обратить его же преимущество против него самого. Надеюсь, он не видит во тьме...
Лишь с легким шорохом, едва перекрывающим шум ветра в далеких стенах, я с опаской сделал два шага влево и один вперед, а затем закрыл глаза и обратился в слух. Я пытался нашарить своего оппонента, услышать его шаги или хотя бы дыхание, однако стук собственной крови в ушах и жуткая боль мешали мне сосредоточиться. Я понял: еще одна такая же атака, и мне конец.
Что делать? Преимущество противника казалось неоспоримым. Во тьме он ориентировался намного лучше меня, а удары его клинка были точными и быстрыми - я в любом случае не смогу отразить следующий. И еще эта исчезнувшая тень! Магия?
Стиснув зубы, я резко выдохнул и поднялся на ноги, подбрасывая топор вверх, чтобы удобнее перехватить его целой рукой. Широко расставив ноги, я напрягся и приготовился к атаке.
На этот раз Тень допустила ошибку. Вместо того, чтобы зайти со спины и сделать победу гарантированной, он напал спереди. Магический серебряный блеск клинка показался лишь на доли секунды перед основным ударом, но я уже знал, что делать.
Из груди непроизвольно вырвался триумфальный крик.
Я ринулся вперед, из последних сил опуская топор на голову противника. Враг на мгновение замешкался - это стоило ему жизни.
Грозное оружие с треском раскроило череп человека, укутанного в темный плащ. Лезвия играючи разделили голову на две части и устремились дальше, разрубая беднягу на две равные части. Обе со стуком упали к моим ногам.
Я с испугом отшатнулся, не веря своим глазам.
Тьма резко отступила, очертания трех ярких зеленых огней проступили на высоком потолке, и я на секунду зажмурился, чтобы дать привыкнуть глазам к освещению, а когда открыл глаза...
- Ничего, - пораженно выдохнул я. Даже на топоре, который по-прежнему оставался в моей руке, не оказалось следов крови, будто все это вдруг стало неправдой, злой иллюзией, которую на меня напустил хозяин. Но до этого дня я не слышал, чтобы он был сведущ в магии!
Из-под земли внезапно вырвалось энергетическое щупальце желтого цвета. С резким хлестким звуком оно обвило мое запястье и рвануло вниз, заставляя рухнуть на колени. Раны, не пропавшие в отличие от всего остального, обожгли тело болью.
Не успел я замахнуться топором, чтобы обрубить путы (хотя знал, что это все равно бесполезно), как из пола вырвались еще два щупальца и крепко сплелись на втором запястье и шее. Они все сжимались, и все перед глазами стало приобретать темноватый оттенок. Лицо налилось кровью, дышать стало тяжко.
- И как он тебе? - позади раздался незнакомый мужской голос.
- Какая разница? - говорила женщина. - Неужели тебе не безразлично мое мнение, о великий господин? - каждое ее слово буквально сочилось ядом и ненавистью. Кажется, я где-то ее уже слышал...
- Не смей мне дерзить, гадина, - прошипели в ответ. - Я терплю тебя лишь потому, что ты приносишь мне деньги, мерзкое ты отродье канализационных крыс!
- Только деньги? Чего ж ты тогда мне запрещаешь уродовать тело шрамами, импотент несчастный? Думаешь, я забыла, как ты визжал от злости, когда я чуть не лишилась руки? Конечно, какому мужчине понравится насиловать калеку!
Наступила короткая пауза, а затем мужчина снова спросил:
- Что ты о нем думаешь?
- Бесполезная трата времени. Реакция как у ужа, только вылезшего из своей зимней норы, техники никакой, а ума меньше, чем у деревянной кочерыжки!
- М-м-м. Бегдар неплохо на нем заработал...
- Бегдар неплохо на нем заработал, потому что выпускал только против таких же тупых тварей. Там все его недостатки покрыли выносливость и сила - вот в чем причина, почему он еще жив, - а твои потные ладошки всегда тянулись к большим деньгам, такие водятся только на людских аренах.
Я застонал, от нехватки воздуха едва понимая, о чем они говорят.
- Отлично. Вот ты им займешься.
- Что? - вдруг оглушительно закричала женщина. - Ты совсем из ума выжил? У меня что, других дел нет?
- Я сказал: займешься! Хватит со мной пререкаться, мерзавка! Ты принадлежишь мне, девка, не забывай это!
- Не забуду, уж поверь. И когда-нибудь острие моей сабли окажется у тебя в черепе!
- Обучи его. А я, так уж и быть, со своей стороны забуду на время о некоторых твоих... ночных обязательствах. Только если он сможет биться, иначе - нет.
Его слова заставили женщину умерить пыл. Их разговор закончился, и я, понимая, что больше ничего не услышу, расслабился и впал в забытье.
Сколько раз я оказывался во тьме? Сколько раз лишался чувств, падал в обморок? Начиная с того первого дня, что я помню, когда очнулся в ледяной пустыне, сплошь залитой белым светом холодного солнца, пожалуй, уже тысячи раз. Нет уж, пора заканчивать подвергать свою голову таким тяжким испытаниям.
Задумавшись об этом, я вспомнил о последнем разговоре, звучавшем у меня в ушах. Кажется, кое-кто меня назвал тупым...
