— Вы всё-таки пришли. Это хорошо. А кто четвёртый? Я нанимал троих…
— Великий Мэлнон, не гневайтесь. Это Ника и она пойдёт с нами, — вышел вперёд Ратик
Мэлнон перевёл оценивающий взгляд на молодую женщину, пришедшую с наёмниками. Лицо её казалось непробиваемым. Было видно что, или она была уже опытным путешественником, или у неё был кто-то, кто помог ей собраться, а скорее всего и то и другое.
Кожаная куртка на ней была явно новая, за спиной два небольших меча ближнего боя, причём весьма достойной работы роинских оружейников, через плечо была перекинута портупея для десятка метательных ножей, а вот штаны и сапоги были не первой свежести. Серый плащ аккуратно собран за спиной, но капюшон всё же был накинут на голову.
Наёмники же были во всей красе.
Сенгур был облачен в кольчугу чуть ниже пояса, поверх накинута чистая синяя накидка, на поясе висел меч с красивой резной ручкой.
Ратик был одет в бывалую кожаную броню, большой круглый щит закинут за спину, вооружён секирой, на которой были многочисленные следы битв.
Наар же блистал новыми сверкающими доспехами, из вооружения было копьё, два малых меча ближнего боя и складной лук.
У всех за плечами был небольшой мешок с самым необходимым в дороге — запасом продуктов на три дня, битны, фляги с водой, верёвки…
— А кто такая эта Ника? — спросил старый маг.
— Это моя жена, — ответил Ратик, — себя в обиду не даст.
— Заметно, — ответил Мэлнон, затем он обратился в Нике — очень редко встретишь женщину, способную, я надеюсь, держать в руках оружие.
— Вы хотите проверить? — резко ответила ему Ника.
— У вас ещё будет возможность показать себя. Я в вас верю, — маг попытался остудить пыл молодой и горячей воительницы. — Но моё условие остаётся прежним. Три золотых в день на всех. Надеюсь вас, милая Ника, это устраивает? Кстати, аванс я вам выдам после первых трёх дней.
— Да, конечно, я не за наградой пришла. Награду пусть мой муж получает, а я буду следить, чтоб не тратил её по кабакам на всяких распутных девиц, — и Ника с нежностью потрепала мужа по затылку, — Правда, милый?
— Солнце моё, ну ты ж меня знаешь — ни-ни! — почти виноватым голосом пробурчал в ответ смущённый Ратик.
— Ну, если все готовы. Тогда мы выдвигаемся.
Рикке опустился на плечо Мэлнона.
— Ах да, чуть не забыл вас представить: Рикке из народа фрэ. Мой верный друг и помощник.
Рикке встал на плече и поклонился в реверансе.
— Очень приятно, — раздался его тоненький голосок, тщательно выговаривая каждую букву.
— Весьма взаимно…
— Мне тоже очень приятно с вами по… — Рикке старался быть очень вежливым и учтивым.
— Хватит любезничать, — прервал его маг, — Путь нам предстоит в ореховый лес. Дальше — не знаю, — сказал Мэлнон и повернулся в сторону дороги, ведущей в ореховый лес.
Наёмники двинулись в путь. Сенгур и Наар обогнали Мэлнона на пару шагов и теперь возглавляли команду, Ратик со своей супругой пошли на несколько шагов погодя. Рикке взлетел, покружился по окрестностям, потом опять сел на плечо мага и что-то пробормотал на своём языке. Мэлнон немного улыбнулся, но переводить сказанное не стал.
* * *
Первый день путешествия прошёл без особых приключений. Пару раз были видны в кустах мелкие банды разбойников. Но, завидев идущих по дороге наёмников и великого главу ордена магов земли, банды быстро ретировались, прекрасно осознавая, что эти путники им явно не по зубам. Если их не искромсают на мелкие кусочки трое хорошо экипированных и вооружённых наёмников, то старый маг сожжёт дотла.
Время от времени Мэлнон рассказывал о своих путешествиях, Рикке за весь день ни разу не взлетал с плеча и практически всё время спал, опершись о широкие края шляпы великого мага.
Один раз над головой пролетел огненный дракон. Странно, конечно, ведь огненные драконы очень редко улетают от Нарэн-Кура на столь значительное расстояние. После обеда на горизонте показались первые пролески орехового леса. Было решено на его окраине разбить лагерь и заночевать. К тому времени Мэлнон уже рассказал, что цель их прибытия в ореховый лес — поговорить с королём Фрэ.
В летописях Карруна упоминался некто, живущий в ореховом лесу и знающий ответ на вопрос, что же всё-таки ищёт Сермион. Только кто этот «некто», а может «нечто» — Каррун не знает. Вся эта история с Сермионом покрыта мраком, и точного ответа летописцы не знают. Каждый из тех, кто упоминал о Сермионе, слышал о нём от кого-то другого, а тот в свою очередь, еще от кого-то. Но ведь был же кто-то один или несколько, кто знал всё. Конечно, шанс найти живого свидетеля ничтожно мал, даже если искать на том свете.
К вечеру путники вышли на край орехового леса. Идти дальше было решено утром, так как в темноте идти по лесу было слишком опасно, даже для такой подготовленной и вооружённой группы. Разбив привал на краю леса, каждый занялся своими делами.
Мэлнон сидел на камне и что-то записывал, бормотал себе под нос, пил настой стоцвета и много курил. Рикке летал по окрестностям и рассказывал о каждой мелочи, что творилась возле лагеря. Этот лес был его домом, в котором он не был уже много лет. Ратик с Никой сидели на берегу небольшого озера с копьём Наара вместо гарпуна, Сенгур и Наар отправились на охоту решив, что свежая зайчатина будет в самый раз.
Рыба ловилась отменно, через час-другой самые крупные караси уже лишались своей чешуи и внутренностей под ловкими руками Ники, а охотников всё не было.
Сумерки начали сгущаться. Макушки деревьев горели ярко красным цветом уходящего зарева. Цикады повылазили из своих убежищ и начали свой вечерний концерт. Лягушки на озере затянули свои лягушачьи серенады, пытаясь привлечь как можно больше самок к себе, красуясь огромными пузырями надуваемых щёк. Кое-где в лесу стали подвывать знаменитые орехолесские волки, оповещая весь лес о начале своей кровавой охоты.
Натасканные сучья быстро загорелись от одного щелчка пальцев волшебника. В принципе он мог и так разжечь огонь, из ничего. Но Ратик уже натаскал дров. Средних размеров чаша с водой, служившая чайником, уже закипала от жаркого пламени, а на углях, отгребённых от костра, жарилась рыба.
Оставшиеся путники, не дождавшись ушедших в лес за добычей, уже приступили к своей вечерней трапезе. Тут в вечернем тумане леса показались очертания трёх фигур. Две из них принадлежали Сенгуру и Наару, а вот третья была не известна. Этот человек не шёл самостоятельно, его под плечи держали наёмники, а он лишь бессильно волок ноги за собой.
— У нас раненый! — раздался голос Сенгура, — пилигрим, волки изодрали.
