Имя всего Сущего - Дженн Лайонс

– Если Релос Вар прав… – Ажен Каэн протянул руку и, прежде чем я успела увернуться, щелкнул пальцем по кончику моего носа: – Вы – лев. А это значит, что у нас осталось всего несколько лет до того, как Мориос проснется. У нас мало времени. И я, например, не собираюсь позволить Мориосу – дракону мечей – уничтожить Атрин, прежде чем я смогу его завоевать. И именно Атрин, как вы понимаете, означает…

– Серебряный клинок. – Я откинулась назад на случай, если ему захочется еще раз щелкнуть меня по носу. – Я знаю. Каждый джоратский ребенок знает, что означает имя Атрин Кандор. И что же вы собираетесь со всем этим делать?

– Ничего.

Я ждала дальнейших объяснений, но их не последовало.

– Что?

– Я ничего не собираюсь делать, – сказал Каэн, – потому что Вар не думает, что я готов. И поскольку он не думает, что я готов, он не обязан открывать Врата в неизвестное мне место. Несмотря на свое название, озеро Джорат является внутренним морем. А найти Мориоса в одиночку, даже несмотря на то, что он таких чудовищных размеров, просто невозможно. Даже если не учитывать, что герцог Ксун наверняка неверно истолкует мои поиски как нечто более зловещее. Например, как вторжение.

– Релос Вар ваш… – Я мотнула головой. – Он работает на вас, да?

– Он поддерживает меня. Я не могу заставить его подмастерье, Сенеру, рассказать мне, где можно найти Мориоса. Релос Вар до сих пор тоже отказывался помогать; говорил, время неподходящее, что бы это ни значило. – Он отсалютовал мне своим чаем. – Я начинаю думать, что настоящая проблема в том, что я всегда предполагал, что именно я буду тем, кто убьет дракона, а Релос Вар на самом деле имеет в виду кого-то другого. – Он многозначительно посмотрел на меня. – В конце концов, это ведь не обязательно должен быть я.

Я почувствовала тяжесть на сердце.

– Что вы имеете в виду?

– Я не обязан идти спасать Джорат. Высший Совет не так уж легко передаст управление одной провинции правителю другой провинции. Они хотят, чтобы владения были разделены. И тогда можно не беспокоиться, что джоратцы не доверяют Йору. Но если джоратка спасет положение и убьет Мориоса, если это, например, сделает знаменитая героиня Джанель Данорак… У меня странное чувство, что Главнокомандующий не стал бы оспаривать твои претензии.

Я панически оглянулась по сторонам, пытаясь найти достойный ответ:

– Но, очевидно же, что я не джоратка.

Он легко отбил мои возражения:

– Джоратцы думают, что ты одна из них. Вас будут приветствовать как героиню.

– И все, что мне нужно сделать, – это предать свой народ.

Я знала, что меня наверняка лишили титула и, скорее всего, заклеймили колдуньей. Но если бы я вдруг вернулась и победила действительно настолько опасного дракона, как сказал герцог Каэн? Я бы вполне могла заявить о своем желании заменить герцога Ксуна.

То, что вы защищаете, – это то, чем вы управляете.

Я вдруг испытала сильное искушение. В конце концов, с моими знаниями и опытом насколько было бы сложнее организовать гораздо менее насильственную революцию в Джорате? Герцог Каэн не понимал джоратцев так, как я. Он не понимал, как поколебать их преданность. В отличие от меня – причем я могла это сделать без драконов и демонов.

Стоит мне согласиться с его планом – и все эти смерти прекратятся. И совсем не после того, как я найду копье и убью дракона. Не после того, как я выясню, как победить Релоса Вара. Все закончится немедленно.

Сколько жизней я бы могла спасти, если бы поклялась в верности герцогу Каэну? Я могла бы получить все что хотела. У Каэна не было бы причин посылать Эйан’аррик против джоратских деревень [216]. Если история Каэна о Мориосе правдива, я помогла бы спасти сотни тысяч жизней, победив его.

Все, что мне нужно было сделать, – это сказать «да».

Каэн вздохнул:

– Но разве это предательство? Они оскорбили вас первыми, и это лишь восстановление справедливости. Релос Вар рассказал мне о вашей ситуации. Твой маркрив не защитил вас, когда должен был. Он использовал свою власть над вами, чтобы заставить вас вступить в недостойный вас брак. Ваш дедушка предал вас, предположив, что вы подчинитесь власти другого человека, позволив своим прискорбно расистским наклонностям преодолеть осознание вашей истинной ценности.

– И все же эти люди не обвиняли меня в колдовстве, не убивали на дуэли, не похищали меня и не держали против моей воли в другой стране.

– Если ваш энтузиазм по спасению всех тех, кто причинил вам зло, пропорционален преступлению, мы на отличном пути к тому, чтоб убедить вас, что Йор стоит того, чтоб его спасти, – улыбнулся он, без сомнения считая, что удачно пошутил.

– О? – Я рассмеялась, потому что, наоборот, считала, что все иначе. – И почему это Йор нужно спасать?

– Потому что наша земля умирает. – Из голоса Ажена Каэна пропал всякий намек на смех. – Куур убил его.

Вейсижау, молодая жена, которая расспрашивала меня, когда я только прибыла, ждала меня, когда я вернулась на женскую половину. Я не могла сказать, решила ли она произвести на меня впечатление или собиралась превзойти, но сейчас на ней было платье из парчи и ослепительное бриллиантовое ожерелье.

Впрочем, мои мысли были заняты другим – я думала о чести и о том, не придаю ли я своей гордости больше значения, чем своему народу. Разве я прибыла сюда не для того, чтобы любыми способами и средствами завоевать доверие Релоса Вара и герцога Каэна? Так почему же я отказалась от предложения Каэна? В конце концов, я ведь имела полное право и не сдерживать данное им обещание!

Но я поняла, чего же я хотела.

О, это было ужасное осознание. Я хотела, чтобы Джоратом правил кто-нибудь лучше герцога Ксуна. Я хотела, чтобы маркрив Ставиры признал мою идорру. Я хотела…

– Это заняло много времени, – прервав мои размышления, сказала Вейсижау. Если она и хотела казаться милой, то не очень-то и старалась.

– Неужели? Я потеряла счет времени. Где здесь находится кухня? Я умираю с голоду.

– Сегра, принесешь нашей гостье чего-нибудь с кухни?

– Да, спасибо, – сказала я. – Никакого мяса, пожалуйста. Лучше хлеба. Или, если есть, овсяной каши.

Сегра, молодая женщина с большими фиалковыми глазами, неуклюже и нервно улыбнулась мне, прежде чем уйти.

Вейсижау предложила мне стул:

– Пожалуйста, присаживайся. Расскажи мне все о вашем разговоре. У меня так редко бывает возможность услышать о том, что происходит за пределами наших