- А оружейную замка ты посещал? - нарушила свое молчание Марианна.
- Нет там ничего подходящего...
- Если уж там ничего не нашлось, то вряд ли что-то тебя вообще устроит...
- Что Вы, Ваша Светлость напротив, есть меч, который устраивает меня совершенно. И кстати уже опробованный мною в деле...
- Это случайно не тот, которым ты чучелу крокодайла все зубы выбил?
Я поморщился, подумал
"Ну, нельзя же так, постоянно напоминать об этой нелепой случайности..."
В результате я отвлекся и на секунду разорвал зрительный контакт с глазами герцогини.
Когда-то в средние века в эпоху парусных судов, во время шторма, когда яростный ураган грозил разломать судно на куски, моряки в надежде на спасение выливали за борт бочки с маслом. На ветер это вылитое за борт масло никак не влияло, но волны сразу становились намного меньше. Вот только, к сожалению ненадолго, а затем, усмирённое было море, вскипало с удвоенной яростью. Примерно то же самое произошло и сейчас. Пока я доверчиво и наивно, с непонятно откуда взявшейся нежностью и где-то даже с любовью смотрел в глаза Марианны, ураган утих, но вот я отвлекся, контакт наших глаз разорвался, масло закончилось, и я сразу очутился в самом центре бури.
- Что?! Ты хочешь заполучить наш фамильный меч?! Легендарный меч де Бофоров?! Меч, которым сам герцог Анри Четвертый зарубил предводителя орков во время Великого Нашествия, а герцог Роже, прадед Анри поразил им самозванца захватившего трон Рангуна...
Ярость с головой накрыла Марианну. Она легко выскочила из кресла, наклонилась ко мне и прошипела, глядя сверху вниз мне в глаза.
- Не много ли ты хочешь раб?!
Это оказалось роковым просчетом со стороны Марианны. Тут же новая бочка масла оказалась вылита за борт, то есть я придал себе максимально честный, и даже немного обиженный вид, глядя в яростно сверкающие глаза Марианны и волнение госпожи герцогини снова волшебным образом пошло на спад.
- Но Вы же сами Ваша Светлость признали, что я имею некоторое отношение к де Бофорам, - шепотом сказал я, чтобы не услышали явно навострившие уши стоявшие невдалеке амазонки. - А кроме того дедушка Анри, то есть Его Светлость Анри Четвертый наверняка одобрил бы передачу меча мне во временное пользование. Ведь цель-то исключительно важна: Ваша безопасность, Ваша Светлость! Как только все ваши враги будут повержены я тут же верну вам этот меч вместе с этим дорогим ошейником в придачу... - тут я потрогал ошейник, словно проверяя на месте ли он, не потерялся ли.
- Если бы не забота о вашей безопасности, я никогда в жизни не посмел бы просить у вас этот знаменитый меч. Но ваша жизнь - это высшая ценность для меня! Только ради вас, Ваша Светлость я отправляюсь на войну с магами! - я мог разливаться соловьем еще долго, но как оказалось, что и уже сказанного было вполне достаточно, чтобы Марианна кивнула.
- Бери!
- Я так и знал, что голос разума дойдет до такой выдающейся женщины, как вы Ваша Светлость! Но перед тем, как я удалюсь, позвольте мне принести вам что-нибудь из одежды. Сейчас всё-таки не лето, а вы не совсем одеты... - тут мне пришлось взглядом указать на нависавший надо мною потрясающий бюст разозлившейся герцогини. Марианна сказала.
- Ой!
Видимо только сейчас Марианна осознала, что она уже довольно продолжительное время демонстрирует себя пусть и рабу, но всё-таки существу противоположного пола. Я метнулся к одежде лежавшей неподалеку. Накинув на Марианну имевшееся там одеяло, деликатно смотря в это время в землю, я сказал с показным смущением.
- Могу ли я покинуть вас Ваше Высочество. Мне надо готовиться к завтрашнему отъезду. Помогать госпоже Лили.
- Можешь идти, - отпустила меня Марианна, укутавшаяся в одеяло.
Я конечно сразу отправился в кабинет. Надо было немедленно изъять меч, пока госпожа герцогиня не пришла в себя и не передумала. Торопливо идя по бесконечным коридорам замка, я пытался понять, в чем дело? Почему стоило подольше поглядеть Марианне в глаза, как злобная тигрица-людоедка превращалась в смирную овечку?
"Может то, что я ее спас, прикончив убийцу, подействовало на нее больше, чем она пытается показать? А может она обратила внимание на то, какими влюбленными глазами теперь постоянно смотрят на меня Сабрина и Лили и ей стало элементарно завидно? А может она за это время увидела я стал совсем другой и нет ни малейшего следа прежнего Маркэля, садиста и мерзавца? А может то, что я так помолодел подействовало? Трудно сказать. Ответ знает только сама Марианна. Но тогда... - я даже остановился от неожиданно пришедшей мне в голову мысли. - Почему бы мне не воспользоваться этой моей вдруг возникшей способностью и не попробовать уговорить Марианну снять с меня ошейник?"
Я некоторое время обдумывал такую привлекательную, греющую душу мысль.
" Может получиться, а может нет... А кроме того, как быть с этими убийцами, которых некто неведомый регулярно насылает на бедную Марианну? Ведь убьют ее, как пить дать, убьют без меня. Да и обещал я закрыть этот вопрос с убийцами. А обещание надо выполнять. Ладно, прикончу кого потребуется, а уж потом, если Марианна снова начнет юлить и уклоняться от исполнения своего обещания, вот тогда-то я и воспользуюсь этой прорехой в броне госпожи герцогини!"
За обедом я, намазывая свежевыпеченную булочку свежеизготовленным маслом, поскольку стоявший передо мною суп-пюре из шампиньонов казался мне слишком уж диетическим, с удовольствием сказал, обращаясь к своим женщинам.
- Хочу вас удивить. Ее Светлость милостиво разрешила мне для выполнения миссии в Карсберге воспользоваться фамильным мечом де Бофоров.
- О! - удивленно-радостно приподняла брови Лили.
То что Лили предпочитает мужчин наделенных властью и положением, я понял еще во время наших страстных объятий под своим портретом в картинной галерее.
Как Нанси предпочитала иметь дело с состоятельными мужчинами, могущими за один раз выложить пять, а еще лучше все семь перье, так и у Лили видимо напрочь затуманивались мозги при мысли, что я имею пусть и отдалённое, но родство с могущественными де Бофорами.
В этом плане вручение мне драгоценного фамильного меча еще сильнее укрепляло мой статус в глазах Лили.
Радостное возбуждение охватившее Лили резко контрастировало с апатией и унынием излучаемыми Сабриной. Та даже гренками щедро сыпанутыми в тарелку с супом хрустела как-то не радостно. Я решил подбодрить свою подругу.
- Не надо так переживать, что мы расстаемся, Сабрина. Ты ведь скоро приедешь в Карсберг.
