Тензор засмеялся, и Лиан с Караной поняли, что он полностью захвачен своими мечтами.
— Ты глупец! — воскликнул Лиан. — Рульк тебя одурачил. Он показывает тебе то, что ты хочешь увидеть.
Глаза Тензора сощурились.
— Он сильнее, чем я надеялся, но слабее, чем я ожидал. Он хитер, но я тоже. И у меня есть оружие.
— Тензор, — обратилась к нему Карана, — я умоляю тебя во имя нашего родства.
— Ты сама обесценила эту валюту, — сказал Тензор, отворачиваясь.
Тензор вернулся к своим экспериментам. Он несколько раз исчезал с вратами. В последний раз он отсутствовал гораздо дольше обычного и вернулся бледный и весь в поту. Ни слова не говоря, он помчался вверх по лестнице.
Лиан дремал на полу, в то время как Карана беспокойно расхаживала взад и вперед, прокручивая в уме один вопрос: что это за секретное оружие? Она ходила вокруг врат, осматривая их со всех сторон. Зачем он притащил Лиана так далеко? Зачем ему нужен летописец?
— Лиан, — позвала она. — Лиан! — Она стала его трясти.
— Я не сплю, Карана, — сказал он спокойно. — Что такое?
— Что случилось на Тайном Совете? В конце?
— Когда Тензор забрал Зеркало?
— Да. Расскажи мне, что тогда произошло.
Лиан все ясно видел даже сейчас, спустя столько времени.
— Тензор посмотрел на Магрету, и что-то в ее лице ужасно напугало его. Он поднял на нее руку, но опустил, словно ему не хватило мужества. Кто-то крикнул: «Нет!» Думаю, это была ты. У тебя волосы встали дыбом, ты размахивала руками. Послышался чей-то крик, — возможно, Магреты. Тензор поднял руку, последовала вспышка, и Нелисса упала замертво. Ты тоже оказалась на полу — сначала я подумал, что ты умерла. Все лишились чувств, даже Феламора, а потом Тензор забрал Зеркало.
— А ты потерял сознание?
— На несколько секунд. У меня словно захлопнулась дверца в мозгу, а другая открылась. Я увидел, как ты лежишь, и во мне вспыхнула ярость. Я поднял палку Нелиссы и ударил Тензора по голове. Но он сказал что-то вроде слов «Ты мне нужен» и схватил меня за руку, а я не мог ему противиться, и сейчас не могу. Он имеет надо мной власть.
— Но кто ему нужен — летописец или дзаинянин? Что именно он сказал?
Лиан задумался, вспоминая.
— Он сказал: «Один ты — как ни в чем не бывало! Мне как раз такой и нужен… Теперь ты мне за все заплатишь». Потом взял меня за руку и увел. Мне удалось высвободиться и подбежать к тебе, но он применил свою силу, и я не мог сопротивляться.
— Было только одно оружие против Рулька, о котором говорили аркимы. Его изобрели в давние времена. Именно ради того, чтобы найти защиту от этого оружия, разрушающего мозг, дзаиняне вступили в сговор с Рульком. Ты мне сам рассказывал. Должно быть, у тебя «дар Рулька».
— Да, — ответил Лиан. — Кажется, дар был скрытым, но в тот миг, когда Тензор использовал это оружие, он высвободился.
— Но то, что он сделал на Тайном Совете, не было запланировано заранее, значит, он не мог тогда знать о тебе.
— На тебя единственного не подействовало, — повторил Лиан.
— Конечно! Это тебя и выдало. — Все было хуже, чем она себе представляла. Рулька выпустят, а глупый, беззащитный Лиан будет щитом Тензора. Должно быть, он планирует употребить «дар» против Рулька, но как?
Как раз в эту минуту Тензор с горящими глазами сбежал по лестнице. Он прыгнул во врата, прокричал новую команду, и Зеркало ответило. Оно осветило лицо Тензора, словно прожектор. Он повернулся на каблуках и заорал:
— Лиан! Лиан из Чантхеда! Иди, твое время пришло. — Лиан медленно двигался к нему. По выражению лица и походке было заметно, что ему этого не хочется, но остановиться было не в его власти. Карана схватила его за руку, но не смогла удержать. Она была вынуждена отпустить юношу.
Лиан приблизился к вратам. Как робот, поднялся по ступенькам и встал рядом с Тензором. Арким поймал его руку, и изображение в новом Зеркале замерло.
Карана задохнулась от волнения.
Тензор открыл врата.
Наступила середина бунса — последнего месяца весны, в Туркаде было жарко, как летом. Магрета сидела в кабинете Иггура, как когда-то в Фиц Горго, наблюдая за ним. Он работал с жаровней, бросая в огонь металлические стружки и порошки, затем проносил сквозь многоцветное пламя различные предметы — амулет, кольца, стеклянный шар. Магрета задрожала. Магические приспособления были запрещены феллемам, и, хотя Магрета не принадлежала к этой расе, запрет был привит и ей.
Над чем он работает? Она не знала, и ей было все равно. Однако что бы это ни было, у Иггура ничего не получалось. То ли что-то в комнате мешало ему, то ли чего-то не хватало в нем самом.
Хотя ее отношения с Иггуром не достигли той близости, которая возникла в первую неделю, они находили, что между ними было нечто, привязывавшее их друг к другу.
— Как я ненавижу это место! — пылко воскликнул Иггур. — Полгода в Туркаде зной, полгода — мороз, и круглый год — вонь. Мне никогда не усмирить этот город, если только я не разберу его по камню и не соберу снова.
В комнате было темно и сыро — Иггур предпочитал для работы именно такие места, словно ему придавали силу не звезды, а сырость и мрак.
— Мне трудно привыкать к тому, что ты используешь Тайное Искусство, — заметила Магрета. — То, что моя безопасность зависит от какого-то предмета, действие которого находится вне пределов моего понимания и который я не могу контролировать, — меня пугает.
Она сидела на низкой кушетке в другом углу комнаты возле еще одной жаровни, подогревая масло, пахнувшее жасмином. На Магрете была длинная кремовая юбка и шелковая блузка сливового цвета с высоким воротом, расстегнутая до третьей пуговицы. Она оперлась о стол тонкой рукой, и ее каштановые волосы упали ей на плечи. Кожа у нее была гладкая, как шелк. Печальный изгиб ее рта теперь почти стерся, и однажды она даже улыбнулась при взгляде на Иггура.
— И тем не менее ты всю жизнь позволяла, чтобы тобой управлял кто-то другой — причем не более значительный, чем ты. Если бы Феламора сегодня вернулась, разве бы ты не покорилась ей?
— Вся моя жизнь была долгом перед Феламорой, — сказала Магрета. — Больше я ничего не знаю.
— Взгляни на это кольцо. — Он снял с пальца перстень, сделанный из двух серебряных колец с золотым посредине. — Оно дает мне силу и может дать тебе тоже. Но не Феламоре. Как могла она научить тебя тому, что запрещено ей? Магрета, ты не феллемка! И я предпочитаю держать свою безопасность в собственных руках, зная, что она продлится столько, насколько у меня хватит силы и воли, а не зависеть от милости кого-то другого.
