— Добрым молодцам урок! — выкрикнул Далв, но тут-же боязливо прикрыл ладошкой рот и, покосившись в сторону тёмного леса, тихо спросил: — Ты победил Мага? Он не вернётся? А да-Коны? Они никогда не догонят Смелого?
— Как много вопросов мой мальчик! — дед Евсей прищурился, словно скрывая смех, который так и рвался из его слепых глаз.
Ну, разве это дед Евсей? Не-ет! Это самый настоящий дед Мороз, такой, какой всегда приходит к малышам на ёлку.
Порыв ветра сорвал с высокой елки охапку снега и швырнул её прямо в лица стоящих на поляне людей. Далв взвизгнул. Холодный снег попал ему за шиворот, а доктор вдруг почувствовал давящую пустоту внутри себя. Это уходит время. Оно уже гремит своими колокольчиками. Он что-то ещё должен спросить у деда Евсея, то бишь деда Мороза…
— Дед Мороз, а дед Мороз? — теребил Далв за рукав деда Евсея, заглядывая ему в лицо, словно пытаясь уловить его взгляд. — А мне настоящая Снегурка подарок подарит? А то всё мама, да мама…Она как Снегурка у меня… такая красивая…
Доктора вдруг прошиб холодный пот. Ну, как он мог забыть! Марина всегда была Снегурочкой на домашних празднествах Нового года. Эта роль шла ей как никому другому. Светлолицая, голубоглазая, с длинной золотистой косой, она каждый год играла одну и туже роль. Роль Снегурочки. Только в этот Новый год всё было не так… Этот страшный диагноз! Он как приговор судьбы. За две недели до Нового года Марину положили в больницу на обследование, а выписали в начале января…
— Вернём всё назад! Вернём, прокрутим время как плёнку. Ведь нам нужна Снегурочка, верно Далв? Самая настоящая! — старый косматый дед склонился над мальчиком, и погладил его по голове. — Ну, а ты уже выучил стихотворение про меня? Про деда Мороза?
И почему доктор решил, что это дед Евсей? Это же настоящий дед Мороз, который озабочен отсутствием Снегурочки… И как знакомо это легкое приглаживание волос что веселым хохолком торчит на макушке, и знакомое каждому ребёнку чувство толи страха, толи беспокойства, что ты забудешь стих, что не успеешь рассказать его деду Морозу, и хватит ли у деда конфет в мешке, и что не следует волноваться, что ты уже не боишься его, но ещё не готов…
— Ты ещё не готов Последний потомок владов осмыслить всё происходящее с тобой? Нет, не готов! Тогда послушай мою сказку, последнюю, и реши сам, где в ней ложь, а где намёк… Итак, слушай!
Было у отца с матерью три сына. Старшего звали Орь, второго Марь, а третьего Ирь. Их так звала мать и отец. Было тогда поверье на Руси. Рождался ребенок, его первым делом богам показывали: Солнцу, Небу, Месяцу и Воде. Какой бог первым ребёнка увидел, тот и будет его покровителем. Дружные росли сыновья, да послушные. Настоящими богатырями выросли, особенно Орь. В тринадцать лет он уже кидал палицы, да так, что зашибал одним ударом дюжину воинов своего племени. А воины этого племени были не робкого десятка, но силу Оря признавали, на рожон не лезли, не задирались, даже шутки с ним не шутили, авось зашибёт ненароком, и ведь не со зла. Маря бог тоже силушкой не обидел, но вложил в него хитрость немалую. Но только зря Марь задирал иногда братьев, Орь никогда не обижался, но мог скрутить Маря так, что тому только и оставалось, что пощады просить, а Ирь на шутки братьев только улыбался. Иря они не обижали, хотя силу его тоже признавали. Уж очень красив был Ирь, словно девушка, белокожий, голубоглазый, с волосами, золотом горевшими на солнце. Его так и звали Золотоподобный, или дитя Солнца. Да и похож он был больше на девушку. Ресницы длинные как тонкие стрелы, нежная кожа лица, на которой не было и намека на растительность, руки хрупкие, но сильные, что-бы удержать тяжелую дубину, которой он защищался от братьев. Шутки у них такие были. Кто кого победит! Ирь всегда проигрывал братьям, и не удивительно, был он по сравнению с ними просто слабый ребенок. А однажды Марь так стукнул палицей Иря, что свалился тот без чувств. Что тоже было не мудрено. Приболел он что-то в последнее время, а может от горя ослаб. Умерла их мать, которая больше всего любила Иря. Да и он загрустил, целыми днями в небо смотрел, глазами полными слёз. А тут Марь пристал, на поляну стал звать, где они бои устраивали. Бабой обозвал, да слюнтяем. Мол, нечего себя распускать, в бою с неприятелем никто тебя не спросит, что у тебя случилось, и отчего ты бледен как холщовая рубаха, словно солнце тебя ни разу не поцеловало за целый день… Отказаться бы Ирю. Да не может. Засмеёт его Марь совсем. И вот пришли они на поляну и стали бороться. Ослаб Ирь в тоске по матери, да и от погоды без солнца, так что от третьего удара дубиной упал замертво. Испугался Марь, по щекам брата хлещет, да всё бестолку. Лежит Ирь как мёртвый, не подаёт признаков жизни. Да и лицом бледен стал, словно дух уже испустил. Рванул Марь вверх рубаху Ирю, сердце послушать, да так и обомлел. Увидел он перед собой девицу, её белое нагое тело, нежное и прекрасное, её совершенную грудь… А тут и солнце вышло из-за тучи, и так вспыхнуло разом, что ослепила Маря и упал он бездыханный рядом с Ирем. А очнулся Марь от хорошего ледяного душа. Это Ирь привела его в чувство, набрав воды в роднике, что бил неподалёку. Помогла Ирь своему брату подняться с земли и пошли они в своё племя, но уже молча, и как-то настороженно глядя друг на друга. Загрустила Ирь ещё больше, а Марь совсем её избегать стал. Стал он задумчив, и словно тоже загрустил. Ему бы посоветоваться с отцом, обьясниться, да боиться смеха чужого. Некому и Ирю пожалиться. Отец, и его защитник Орь в леса подались, на гору Веда. Что-то неспокойно стало в долине. Чужаки стали прибывать, да набегами грозить. Давненько уже племена в долине не воевали. Думали обойдётся, ан, нет! Не вышло! Чужак не будет сидеть спокойно, он станет докучать тебе. Уж лучше тогда знать о противнике всё, как о самом себе, и думать его мыслями. Так учил тот шаман, что жил на горе. Вот к нему и отправился вожак с сыном, оставив двоих своих младших сыновей дома. Не было отца со старшим сыном дома несколько месяцев, а вернувшись из похода, застали они лишь одного Маря. Исчез Ирь, как будто его и не бывало тут вовсе. Долго его искали, но так и не нашли. А что с ним случилось, этого никто не узнал и не знает. Только странные вещи стали в долине твориться. Говорят, что с той поры в долине стали видеть странную фигуру Золотой Бабы с ребенком на руках. Появляется она после дождя в солнечную погоду. Бывает она разной, то красивой стройной девушкой с длинной золотой косой, то привидится, и чаще всего, толстой и безобразной бабой. Но блеск её золота бывает таким ярким, что ослепляет увидевшего её мужчину. А если её увидит женщина, то ничего ей не случится. Да и кто поверит глупой бабе, которая после дождя отправилась за грибами в лес. Привидилось, ну и привиделось. Что с того?
