Она бездумно улыбнулась:
– Верующие! Когда ушли Свободные, за ними прошла сначала армия. Как только она миновала, нас пришли проведать местные. Вон тот, седой, – Бр’крирг Как-То-Там, большой землевладелец. Он очень расположен к нам – посылает людей помогать с расчисткой, обеспечивает едой, инструментами и всем прочим. И Элиэль дает ему уроки новой веры, хотя у нас почти никто не говорит по-таргиански, но она умеет объяснять так, что ее понимают. А он нашел несколько человек, говорящих по-джоалийски. Они переводят, предложение за предложением.
Должно быть, таргианцы – это те мужчины с голыми ногами и вон те две женщины – их головы покрыты шалями. Рядом с ними Домми и четверо Свободных, легко распознаваемые даже на таком расстоянии по оборванной одежде. Потом группа разделилась – таргианцы с поклонами и прочими знаками глубокого почтения ушли, скрывшись за углом дома. Остальные пошли к дверям.
Алиса продолжала болтать:
– Пока вас не было, мы не бездельничали! Теперь здесь почти можно жить, если не считать жуков, и я не знала даже, что у них по восемь ног. Таргианская армия позволила Свободным уйти, и послы доставили обещанный провиант, по крайней мере в первый день. От них пока нет новостей, но уверены, что с ними все в порядке. А те из нас, кто остался, руки в кровь стерли, превращая это место в образцовое заведение, и Верховная Жрица из Элиэль просто замечательная. Даже Пинки обращается к ней не иначе как «ваше преосвященство»! Домми сказал, вы его кремировали?
– Там так принято. Я не думаю, чтобы он возражал, правда? Мы попали туда сразу после того, как все произошло. Там была, конечно, жуткая суматоха, люди разбегались тысячами, так что мы не сразу пробились к храму… Вы правда хотите, чтобы я вам это рассказывал?
– Расскажите все.
Они начали подниматься на крыльцо. Остальные уже вошли в дом.
– Это было похоже на землетрясение. Статуя Зэца рухнула, Карзона – повернулась на пьедестале, несколько колонн сместилось. Обитель Урсулы в соседнем доме получила некоторые повреждения, и пара небольших молелен тоже. Весь остальной город даже не затронуло. Другими словами, все ограничилось площадью узла. Эдвард был прямо перед идолом.
– Перед Зэцем?
– Перед Зэцем. Там они всегда казнят. Идол был высотой в шестьдесят футов, Алиса! Каменная кладка, облицованная серебряными пластинами, развалилась, как куча мусора. Не представляю, как обошлось без других жертв. Ну конечно, сначала она покачнулась несколько раз, так что у жрецов и народа было время отбежать.
Ее пальцы больно вцепились в его руку.
– А почему не убежал Эдвард?
– Он лежал на алтаре.
– Связанный?
Как раз этих подробностей ему не хотелось даже вспоминать, не то что рассказывать.
– Экзетер просто лежал там, когда все случилось. Когда мы нашли его, его руки были связаны, но ноги свободны. Все свидетели сходятся в том, что он был в сознании, хотя эти ублюдки, боюсь, и избили его до полусмерти. Почему он не бежал? Или по крайней мере не скатился с наковальни? Не знаю. Мне кажется, он просто был занят в это время, разбираясь каким-то образом с Зэцем.
– Продолжай! – ровным голосом сказала она.
– Хорошо. Вы знаете, как там это у них делается. Палач всегда берет молот Карзона, чтобы раскроить череп жертвы. Но он даже не дотронулся до Эдварда! Едва он поднял молот, как храм начал сотрясаться. Идол Зэца рухнул, рассыпавшись на куски. Никого больше не задело. Все остальные, конечно, разбежались. Что еще удивительнее, никого даже не задавили насмерть в панике. Было, я слышал, несколько травм, но ни одного смертельного исхода.
– Вы его нашли?
– Мы нашли его сразу же. Он лежал среди обломков алтаря. Он казался совершенно умиротворенным. – Джулиан сосредоточился на воспоминаниях о лице, подавляя мысли обо всем остальном. – Он ничего не успел почувствовать. Большой обломок раздавил его; он погиб мгновенно. Мраморный череп размером с сарай – неудивительно, что эта чертова статуя была такой неустойчивой. Мы его просто забрали. Жрецы были слишком перепуганы, чтобы мешать нам… Я думаю, все, кто стоял близко к алтарю, были оглушены маной: они тряслись и лопотали какую-то бессмыслицу.
Он помолчал, заглядывая в ту большую комнату, в которой они собирались всего несколько дней назад. Теперь комната была подметена и вымыта, обставлена дощатыми скамьями. Единственным украшением оставался щит над камином. Дворик за окнами лишился большей части своей растительности, а два пасущихся кролика бойко разделывались с тем, что осталось.
– Ей-богу, вы здесь неплохо потрудились!
– Это все Пинки и Титтраг. Мы называем ее молельней. У Элиэль есть наброски витражей в окна. Очень красиво… Ладно, пошли. Трапезная вон там.
Крик, от которого кровь стыла в жилах, эхом разнесся по зданию.
Джулиан подпрыгнул. Нервы его и так были на пределе.
– Черт возьми, что это такое?
– Думаю, – сухо проговорила Алиса, – обо всем сказали Элиэль Верховной Жрице.
Примерно через час…
Огонь раздраженно потрескивал в камине, на одном из столов горело две свечи, но большая часть света лилась в помещение через окна. Человек пять или шесть разом говорили на джоалийском, рэндорианском и английском. Джулиан не хотел привлекать ничьего внимания. Ему хотелось, конечно, уйти и завалиться спать, но еще больше – поваляться недели две, глядя в потолок, чтобы его взбудораженные мысли хоть немного улеглись. Впрочем, он сейчас нужен здесь Алисе, так что придется остаться.
– Мы воистину рады видеть тебя здесь, брат Каптаан.
Он повернулся – нет, эта женщина ему незнакома. Он пригляделся – не может быть: Элиэль Певица, но выше и старше. Она понизила голос до контральто и завязала волосы пучком на макушке. Это ей шло; у нее оказались красивые уши. Хламида ее была выцветшей, в пятнах и сильно потрепанной, будто ее выбросили в какой-нибудь обители за негодностью; посох, который она держала как украшенный алмазами скипетр, представлял собой всего лишь палку с изогнутой в кольцо веткой, но сколько величия в этой девице! Глаза ее заметно покраснели, но она полностью владела собой. Раздосадованный тем, что не сразу узнал ее, Дну лиан низко поклонился.
– Спасибо, ваше преосвященство.
Она милостиво кивнула.
– Кажется, все собрались. Давайте начинать. – Она подошла к единственному в помещении стулу во главе одного из столов и стукнула посохом в пол, призывая всех к молчанию.
Домми на раскатистом джоалийском рассказывал историю их плавания по реке. Алиса громко спрашивала его, где они достали кроликов, Проф Роулинсон кричал: «Капитан Смедли!»…
