А Лэл, увлеченный уже неделю химией, пока что приметно хромой и по-прежнему обмотанный повязками, сбежал из больничного отсека и до сих пор усердно ремонтирует порванную когтями айри обшивку. Научился и тоже радуется, по-своему.
Явный будущий инженер.
Я уверена: синие глаза Сидды в восприятии ее мужа содержат молодую бирюзу и еще целое море красоты, даже тот загадочный за-фиолетовый оттенок, что я помню по Крику. И волосы у нее совершенно не белесые и блеклые, как говорили слепые люди-недоумки.
Даже я, снавь, вижу их иначе, отливают теплом и шелковой искристостью. А при полном зрении, да еще в четвероногом облике если, — там настоящее сияние, невероятное зрелище, — заново повторяла я.
Пока я говорила, а Сидда хмурилась, не решаясь поверить, Йялл деловито избавился от очередного «врага» и уже тревожно смотрел на нас. Подошел, обнял жену. Зарыл нос в ее волосы, недовольно вдыхая сомнения и горечь. Глянул на меня растерянно, давая понять — это не в первый раз. И что делать, он не знает. Уже все ей по сто раз говорил и думал, никак не успокаивается.
— Йялл, она у тебя очень тихая и домашняя. Слишком даже, — недовольно отметила я.
— Для тебя или других на нож нарывается, а для себя только плачет. Могла бы с Рилой погонять вожаков и отлупить, но сидит возле добавки. Ты целыми днями не говоришь ей, какая она замечательная, и не смотришь толком, привык, что всегда рядом. Ты бросил с ней заниматься драками. Давно не бит женой.
— Я слишком увлекся болтовней с инженерами, — виновато вздохнул он. — Я исправлюсь.
— Твоя жена не уверена, что вы останетесь вместе в новом мире.
— Тарин, Второй то есть, умнее меня и лучше, — тяжело кивнул Йялл, повергая жену в изумление. — Жаль, что мы не дикие. Загрыз бы, и все дела.
— Видишь, Сидда, твой муж ничем тебя не умнее, — довольно сделала я вывод. — Он тоже глупый и некрасивый.
— Слишком крупный, — вздохнул он согласно. — И страшный. Шкуры у нас невзрачные, по умному такое называется: с высокой поглощающей способностью. Мы, как врачи говорят, через кожу питаемся энергией напрямую. В общем, из-за этого блеклые. А я удачный по признакам породы, то есть самый блеклый. Ой, беда, если с Тимрэ сравнивать или твоим Элом…
Сидда тихо засмеялась. Довольно уткнулась в массивную, как скала, грудь «страшного», погладила его больное плечо. И со вздохом честно признала — красивый, умный и даже слишком, она вот не такая… Я успокоилась, им разговоров на весь день хватит. Рядом уже бурно дышала Рила, вполне веселая и довольная жизнью. Слезы высохли, а боль, которую так легко не сотрешь платком, она спрятала. Пройдет, да и Ринк с Лайлом помогут. Ниса тоже подошла, светло-золотистая и яркая, с темными бровями и угольными ресницами.
Я усмехнулась — и не захочешь, получишь комплекс неполноценности среди таких красоток. Впрочем, мне это не грозит, я несравненной теткой Лиммой с детства тренирована. А Сидда… Златовласка Ниса тяжело вздохнула, завистливо тронув пальцем косу брусы.
— Она мне раз десять и думала, и объясняла, все без толку, — грустно признала и эта обиженная судьбой, — руки-крюки, так еще мой владелец говорил. Да и волосы так себе, в один цвет. У нее вон переливчатые, красотища. И хожу я страшнее дикой, мной детей пугать можно. Грива дыбом, комбинезон велик. Ногти обломаны.
Как в таком виде найти себе мужа? Загнать-то мы его загнали, и свалили, и отлупили. А его еще регулярно кормить надо! Вон, кроме Сидды с ее пирогами им никто не хорош. Прилетим на Релат и каждый вечер все мужики будут выть от голода под окнами Йяллов. Кошмар!
Бруса снова рассмеялась, уже ничего не понимая в своих и чужих страхах. Я отказалась от мысли делать из нее психолога, для стаи должность бесперспективная на фоне Лайла, и пришла к новому решению. Пусть учит женщин быть домашними. Тоже — дело, и надолго. Она расслышала мысль, согласно и серьезно кивнула.
— Завтра пойдешь и поговоришь с Лиммой, она перешлет тебе информацию по покроям, прическам, домоводству и прочему. Тимрэ расскажет, как работает система моделирования одежды. — Я была собой очень довольна. — Тошно на вас смотреть в комбинезонах, одинаковые до безобразия. Кстати: дома-то вам строят невысокие. Во что вы газоны превратите? А цветники?
За сообразительность мне дали еще два пирожка. И добавили по рукам, когда я потянулась за третьим: волвеков много, а пирожки некрупные. Я отнесла ополовиненную по дороге добычу Яли, отдала и сменила ее. Пусть отдохнет. Когда дверь закрылась и шаги удалились, подошла к экранам и нервно обшарила их взглядом. Пока живут, что тут еще скажешь. Процесс чуть стабилизировался, теперь распад замедлился и уверенно обещал еще одну ночь до начала того, что никто пока не делал и едва ли решится повторить. А я по-прежнему не знаю, цел ли наш шанс на выживание. Чутье молчит, отдыхает. Не идти же снова к Лайлу? Ему и так страдальцев хватает.
Вот — еще один. Внеплановый!
Вожак втащил Тиэрто, усадил и накинулся сердито на меня. Я грубая, бестактная и ничего не понимаю в айри. Он все знает и Ринк тоже, дочь призналась, и что теперь, доводить еще одного человека? Не человека, какая разница! Он так уютно кипел и злился, что даже айри слушал с растущим любопытством. Иссяк, махнул на нас рукой и ушел.
— А ты поймал мое впечатление от волвеков, самое первое? — заинтересованно уточнила я.
— Да! — Тиэрто дернулся, как от боли. — Кто же знал, что вы так плохо воспринимаете чтение? Это моя особенность, я умею — другие нет. Я и сам не знал.
Пока до твоего сознания не добрался.
— Риан тоже читает. Но очень бережно. Мне интересно, ты сам их как воспринял?
Сначала?
— Намного хуже, — буркнул он. — Дикие, могучие и тупые звери. Я и женщин их считал самками, каюсь. Даже думал, им не мучительно унижение, и так удивился, заглянув в ее сознание, что стал рыться. Стыдно, конечно.
— Любишь новое.
— Люблю. Что мне теперь, прятаться? Ей и правда очень плохо, и помочь в таком случае ни один врач не может. Все проверил — никаких шансов.
— Ага, кроме двойни! — серьезно кивнула я. — На что спорим? О, знаю на что: пойдешь к тетке Лимме и попросишь мне на свадьбу туфли на плоской подошве. Она тебе не решится возражать… наверное.
— Как тебя Вэрри терпит! Риан то есть.
— С трудом. У волвеков дети рождаются как и у людей, через девять месяцев?
— По данным Гнезда чуть позже, недели на две. А что?
— Улетать надо, пока не обзавелись мы тремя, а то больше, дамами глубоко в положении. Сидда — это раз, и я прямо уже жду, когда. Ниса, она успешно охмурила себе вожака, даже со сломанными ногтями. И Рила с ее гарантированной двойней.
