— Как это ты заметил… Дара рассказывала, её мерещилась тень на моей террасе, это был ты, Долус?!
— Да, — недовольно подтвердил тот. — И сейчас мне нужно знать, что было в тайнике твоей прабабки, Мира.
— Как ты самоуверен!
— А я завидую твоей самоуверенности, — от его печального взгляда Мире стало не по себе. — Ты до сих пор не поняла, что я не играю без козырей в кармане?
— Я пока лишь заметила, что иногда ты сходишь с ума и бросаешься вперёд, не разбирая дороги. И рушишь всё, что сам построил, калеча себя…
Повисла пауза. Они изучали друг друга. Мира отпила немного вина и откинулась на спинку кресла. Она знала, что постаревшее лицо сейчас ярко освещено, и бывший любовник видит её… такой. Старой развалиной. Пусть! Как ни странно, от этой мысли Мира чувствовала себя только увереннее, будто её старость была дополнительной броней.
Гектора, действительно, поразил внешний облик собеседницы. Его взгляд метался по её лицу, фигуре.
— Не жалеешь, что исцелился? — хрустальным голосом спросила она. — Изменения внешности происходят тем быстрее, чем больше разрыв между биологическим возрастом вампира и возрастом инициации.
— Не жалею. Главное — свобода от проклятия Макты. Ты согласишься с утверждением: проклятие carere morte — плохо, но Бездна — вовсе не плохо?
— Не соглашусь. В «Тени Стража» я видела иные проявления Бездны, и они отвратительны не менее вампиров.
— Напрасно! В некоторых случаях силой Бездны не должно быть отвратительно пользоваться даже охотнику. Например, в случае Макты…
— Что я слышу?
— Ты застряла, Мира! Дэви контролирует Макту, и тебе нечем ему ответить. У тебя нет оружия, которым можно было бы сражаться с новым Дэви!
— Есть ещё Избранный.
— Когда Макта ходил свободный, вы также не торопились его исцелять. После смерти Габриель ты не объявила новых поисков Избранного… Почему? Полагаю, потому, что Дара Избранного будет маловато для Макты.
— Откуда ты это знаешь?
— Об этом нетрудно догадаться. Кроме того, те же мысли терзали старого главу Ордена, Латэ, как раз когда мы с Конором его «обрабатывали».
— О! И ты согласен с Латэ?
— Безусловно. И я, также как он, думаю, в деле уничтожения Первого вампира следует вовсе отказаться от помощи Избранного. Нужно искать научный путь. Я ведь, Мира, продолжил исследования, которые начал Латэ…
— Ты?! — Мира неуверенно рассмеялась. — Когда я раздумывала, кто станет судьбой и смертью Первого вампира, меньше всего думала, что это будешь ты! Исследования проводили и в Ордене, но я их запретила по примеру Латэ.
— «Слишком опасна эта область», да?
— Да.
— А я продолжил и получил любопытный результат. Вещество, которое можно было б использовать в битвах с Дэви и Первым. Оно — идеальное оружие, не чета Избранному, — задумчиво заметил Гектор.
— Как оно работает? Оно отдаст Макте недостающую энергию жизни?
— Нет. Но оно разрушает всё, любой материал. Ему нужны лишь солнечные лучи. Подробнее о нём я расскажу позже, сейчас вернёмся к тайнику Регины Вако. Это ты вскрыла его?
— Я, — Мира горделиво улыбнулась.
— Что в нём было?
— Это теперь тайна последней госпожи Вако, — Мира хихикнула: вино уже ударило в голову. Она ощущала себя актрисой театра. Странная, будто прописанная в сценарии беседа, кажется, что она наперёд знает все свои и его реплики.
— Ты расскажешь мне её, — без угрозы в голосе уверил Гектор. Никаких шуток, констатация факта. Мира засмеялась:
— Под пытками? Или как-то иначе? Доставай уже свои козыри, Долус.
— Смеёшься… — он помрачнел. И Мира засмеялась громче. О, теперь она вспомнила, вспомнила, кто такой Гектор Долус! И опять кружилась голова… Рядом с ней огромный, страшный хищник, и он так смешно покорен каждому её жесту!
— Если б нас не развела историю Избранного, мы составили бы отличную пару, Долус, — заметила она.
Гектор усмехнулся. Но поддерживать её шутки он по-прежнему не собирался.
— Чтобы покончить с вампиризмом, необходимо уничтожить Старейшего. И у нас мало времени на поиски решения, как это можно сделать.
— Нет и быть не может никаких «нас», Гектор. И времени сколько угодно.
— Ошибаешься! Северяне давно занимаются изучением проклятия carere morte. И они близки к разгадке. Знаешь, кто помогает им в этом? — Наши вампиры.
— Что?!
— А ты думала, прогнав бессмертных из Карды, ты избавила мир от их проклятия? Дикари ушли в «Гроздья», старейшие собираются вокруг непобеждённого Владыки. И нам нужно первыми докопаться до сути проклятия, или север нас сметёт… нашим же оружием. Ты совсем запуталась, Мира!
Мира долго молчала, пальцем обводя край своего бокала.
— Хорошо, — хрипло сказала она. — Убедил, времени мало. Что ж, тогда придётся вновь заняться поисками Избранного. Вампирских способностей видеть и чувствовать Дар у меня более нет, зато есть научный, проверенный способ определения Дара по крови. Эрик и Габриель усовершенствовали его. Главное, чтобы об этих поисках не прознал Владыка… А где Дэви прячет Макту, мне известно.
— Ого! Известно? Откуда?
— Есть у меня один козырь в кармане.
— Отлично, что козырь есть. Но что потом? Если Дара Избранного не хватит для исцеления Первого?
— Может быть, Макта убьёт Избранного. Что поделать? Избранный избран для жертвы.
— Убьёт… или же обратит чудовищем, пострашнее себя — знаешь о таком исходе?
— Знаю. Охотники постараются присутствовать при этом и… не допустить. Если придётся, убить Избранного.
Гектор удивлённо приподнял брови и захохотал:
— Опять «убить»? Ты меня изрядно повеселила, Мира. Ну-ка, повтори это ещё раз, — он поболтал вино в бокале и залпом допил его до дна.
— Что повторить?
— Вот это: Избранный избран…
— Избран для жертвы.
— А если я скажу, что Избранный — твой сын?
Смысл сказанного не сразу дошёл до Миры. Сначала она решила, что Долус просто пошутил, что на месте «сына», могла оказаться «дочь» или «сестра». Но взгляд бывшего вампира был серьёзным и печальным. И тогда она пролепетала:
— Донат… Ты говоришь о Донате?!
— Как же иначе он сумел бы тебя исцелить? — Гектор встал и прошёлся по комнате. Его взгляд не отрывался от дамы в кресле, он опутывал её им, как паук свою жертву. — У простого человека не хватило бы сил исцелить неисцелимую. Кстати, напрасно ты рассказываешь всем, что исцелилась, благодаря ребёнку в своей утробе. Счастье, что никто до сих пор не заподозрил в твоём сыне Избранного! А уж что будет, если имя Избранного станет известно Дэви…
