Он был поражен, снова увидев Орлака, полного жизненной силы, такого огромного и цветущего. У Кайруса скрутило живот при виде его, и он подумал, узнает ли его бог. Конечно, не узнает, сказал Кайрус сам себе, но это все равно не уняло внезапно возникший страх перед могучей силой, которая стояла перед ним.
Заговорил Рубин, не в силах оторвать взгляд от златовласого человека.
— Он утверждает, что нам всем угрожает опасность от кого-то по имени Доргрил, в особенности — Лаурин.
— Вы должны бежать, — добавил Орлак. — Он попытается снова захватить ее, а при этом убьет вас всех. Каждая секунда, которую вы теряете, усиливает угрозу вашим жизням. — Он посмотрел на Лаурин. — И ее. — Потом бог взглянул прямо в глаза Джилу. — Доставь ее в безопасное место.
— Почему вы нам помогаете? — спросил Кайрус. Это был явно провокационный вопрос.
Бог покачал головой и дал самый очевидный ответ.
— Она заслужила жизнь. Она смелее всех нас. Скажите ее отцу, чтобы ждал меня. Я вскоре приду. А теперь уходите. Доргрил уже явно ищет ее.
Джил с Кайрусом побежали прочь, но Рубин задержался и кивнул златовласому мужчине:
— Вы более благородны, чем мы ожидали.
Орлак уныло улыбнулся:
— Не нужно так быстро делать выводы.
— Я — Рубин. Один из Трех.
— Трех?
— Мы тебя уничтожим.
— Можете попробовать.
— Встретимся снова в Сердце Лесов.
— Очень подходящее место. Ты — ее брат?
— Я — сын Торкина Гинта. Да.
— Ее щенок бегает где-то в этом саду. Если увидишь его, возьми его с собой. Песика зовут Пелисс. Она будет без него скучать.
Рубин с любопытством посмотрел на молодого бога.
Орлак внезапно почувствовал прикосновение Доргрила к своему сознанию и дернулся. Он знал, что старший бог это почувствовал. Он кивнул Рубину.
— Встреча с тобой, племянник, — честь для меня. Но я предлагаю немедленно уходить.
Рубин смотрел на него еще мгновение, потом поклонился дяде. Когда он взглянул на него в последний раз, то увидел, что глаза Орлака стали красными.
Король перекинул Лаурин через плечо. Это был не самый уважительный способ переноски одной из тех, от кого зависело спасение мира, но Джил решил: только так он сможет быстро передвигаться и одновременно держать в руке меч.
Они уже приближались к причалу, но тут внезапно остановился Кайрус.
— В чем дело? Что случилось? — повернулся к нему Джил.
Прайм-офицер выглядел подавленным.
— О, Свет! Нет!
Двух мужчин догнал Рубин.
— Что случилось?
Кайрус посмотрел на дворец, а потом снова в сторону причала.
— Как я мог про них забыть? Мне нужно вернуться.
— Что за чушь! Зачем? Про кого вы говорите? Кайрус грустно улыбнулся королю.
— Забирайте ее. Пусть корабль уходит. И возьмите с собой моего мальчика, — сказал он, глядя на Рубина с любовью. — Не ждите меня.
— Кайрус! Куда ты собрался? — закричал Рубин.
Солдат снова повернулся к ним и посмотрел на их шокированные лица, затем обнял Рубина и крепко прижал к себе, потом посмотрел на короля.
— Простите, Ваше величество, но там остались мои друзья. В этой суматохе я забыл, что они там. Адонго и Джуно… Они — Паладины Лаурин. Мы не можем их бросить.
Джил в этих делах не разбирался, но знал, что это как-то связано с друзьями его матери, владеющими магией. Он и раньше слышал слово «Паладины».
— Кайрус, вы не можете говорить серьезно. Вероятно, они ранены, а то и мертвы, если их не оказалось рядом с ней. Вы должны идти с нами.
Но прайм-офицер уже удалялся.
— Я бы понял, если бы они погибли. Пусть «Ворон» отплывает. Рубин, каким-то образом доберитесь вместе с Лаурин в Сердце Лесов. И также не дожидайтесь Херека.
Он развернулся и поспешил вверх по склону к месту, где обитали злые боги.
* * *
Доргрил сбежал из Пустоты, злорадствуя и восхищаясь собой. Он избавился от Ксантии и ловко поймал в ловушку Лисе. Он точно знал, что она обязательно выберет Элиссу, а не его самого. Пришлось его отпустить ради спасения собственной дочери. А поскольку силы богини равны его собственным, для нее не имело смысла сражаться с ним с целью удержать в Пустоте. Ведь так она рисковала нанесением вреда Элиссе. Нет, Доргрил предоставил ей лучший выбор, даже хотя он Лисе и не понравился.
Все то время, пока он жил в Пустоте, Лисе постоянно находилась рядом. Только так она могла держать другого бога в заточении. Она отвлеклась всего один раз, в ту секунду, когда Торкин Гинт случайно ввалился в Пустоту.
Доргрил рассмеялся. Лисе допустила ошибку при неожиданном появлении Гинта, и узник тут же воспользовался представившимся шансом. А теперь Лисе снова допустила ошибку. Для спасения дочери ей пришлось покинуть Пустоту, но зато пришлось его выпустить. Богиня не смогла его удержать!
О, как ему это понравилось! Дерзкая, надменная, самоуверенная Лисе… И провалилась не один раз, а целых два.
«А куда подевался Орлак?» — задумался Доргрил. Он поздравил себя с тем, что не отпустил след молодого бога. Если бы он не удерживал эту связь, то Орлак мог бы от него сбежать.
Зависнув между Пустотой и земным миром, куда он собирался вернуться в тело Орлака, Доргрил связался с молодым богом по мысленной связи: «Ты пока не можешь от меня сбежать, племянничек».
Доргрил протянул щуп к молодому родственнику и вступил в контакт. Орлак поморщился.
«А-а, вот ты где, — прошептал Доргрил и быстро полетел к цели. Прибыл он как раз вовремя, чтобы увидеть убегающего молодого человека. — А это кто?»
«Он не представляет из себя ничего особенного», — ответил Орлак.
После того, как Доргрил снова оказался внутри него, Орлак снова почувствовал себя мерзко. Неприятно, когда тебя используют.
«На меня твой трюк произвел большое впечатление».
«Какой именно?»
«Тот, когда ты сидишь очень тихо и притворяешься, будто меня не слышишь. Тот, когда ты ждешь — о, как терпеливо! — мгновения, когда я потеряю бдительность».
«А, этот…»
«Он никогда больше не сработает».
«Значит, придется придумать что-то новенькое».
«Как я предполагаю, она спрятана?»
«Ты прав».
«Я думаю, что в любом случае с ней закончил, — осторожно заметил Доргрил. — У твоей Лаурин прекрасное тело, но девчонка ни разу не ответила на мои ласки».
Орлак преднамеренно держал эмоции под контролем. Он сделал глубокий вдох.
«Доргрил, с Кипресом я закончил. И с тобой мне больше нечего делать. Я теперь отправлюсь прикончить Торкина Гинта и выполнить свое обещание Таллинору… независимо от того, нравится тебе это или не нравится».
