— Я бы хотел поклониться могиле Великого Короля, — негромко сказал он, — и увидеть место последнего успокоения Перегрина Тукка, Воина Гондора, принесшего присягу Наместнику Денетору, и Мериадока Брендибэка, Рыцаря Рохана…
Слуга поклонился, с уважением глядя на хоббита.
— Твое желание, почтенный, будет исполнено. Следуй за мной.
Они шли тем же путем, которым несли бездыханного Фарамира в день Пелленорской Битвы. Молчаливая улица, улица королевских гробниц; а вот и стоящие в стороне три гробницы вместе — три фигуры со скрещенными на груди руками. Перегрин, Мериадок и Великий Король Арагорн, Элессар Эльфийский…
Слуга отошел в сторону, оставив хоббита наедине с мертвыми. Они казались спящими, их тел не коснулось тление; хоббит долго смотрел на иссеченное морщинами лицо того, кто был его предком, чья рука оборвала нить жизни Короля-Призрака — страшное наследство которого, однако, продолжало жить, и вот уже потомок великого Мериадока готовился встать с ним лицом к лицу.
— Они думали, что зло избыто навеки, — прошептал хоббит. — Теперь я знаю, что это невозможно. Они достигли всего, чего только могли, — и ушли…
Фолко повернулся и зашагал обратно — в мир живых.
Минула беспокойная ночь. Хоббит вертелся, не в состоянии заснуть. Вечером он пытался мысленно поговорить с Гэндальфом — и у него ничего не получилось; тогда он вынул перстень Форве и сосредоточился на магическом камне.
И вновь мало-помалу исчез, погас, скрылся в жемчужно-серых тенях окружающий мир, раздвинулись стены, перед мысленным взором хоббита замелькали поля, пажити, покосы, дома; пронеслась и исчезла лента величественного Андуина; взгляд уходил все дальше и дальше на восток. Вот показались мрачные громады Изгарных Гор; вот остался позади Мораннон. Потянулась безжизненная равнина Дагорлада. Хоббит нетерпеливо ждал, когда же наконец появится сам принц — но вместо этого увидел скопище темных теней на обожженной Сауроновым пламенем земле. Он невольно вздрогнул, пригляделся — и стиснул зубы.
По широкому тракту темной рекою текла степная конница истерлингов. Фолко разглядел многочисленные знамена и значки кланов, конных лучников, копейщиков, немногочисленных пехотинцев — видно, из числа истерлингов-пахарей; войско двигалось сплошным потоком, и конец этого потока терялся где-то во мгле востока. Очевидно, камень в перстне был чем-то сродни Палантирам — мог при определенных условиях показывать, что происходит в дальних краях, к которым тянулась мысль обладателя перстня. Фолко попробовал задержать свой взгляд на войске подольше — но, видно, он еще недостаточно хорошо умел обходиться с этим чудесным инструментом. Его мысль скользнула дальше, настойчиво отыскивая Форве, и наконец нашла его. Хоббит увидел прекрасный покой с широкими арчатыми окнами, забранными многоцветными витражами. В кресле красного дерева, подперев кулаком голову, в глубокой задумчивости сидел принц, не отрывая взгляда от расстеленной перед ним на столе карты Средиземья. Внезапно он встрепенулся, словно разбуженный резким порывом ветра: взгляды эльфа и хоббита встретились.
— Я видел… видел воинство на пути вдоль Изгарных Гор к Андуину, — в горячке даже не поздоровавшись, выпалил хоббит. — Это Олмер? Да?
— Олмер, — медленно кивнул Форве, и взгляд его был тяжел. — Наши дела совсем плохи. Мы блокированы. В Серединном Княжестве что-то готовят, но им нужно время — и немалое. А Вождь идет на Запад! И скажу еще — зашевелился Харад. Мы только что получили эти сведения — от Черных Гномов, и не спрашивай меня, как нам это удалось! Они опять уходят вглубь и не выставят войска.
— Что значит — зашевелился Харад? — стиснул кулаки Фолко.
— Вожди племенных союзов Ближнего и Дальнего Харада двинули ополчения к Поросу. Один их удар направлен против Умбара — но, по-моему, он отвлекающий. Главный же удар они нанесут с направления, откуда никогда не атаковали раньше — вдоль южной цепи Эфель Дуата, Гор Мрака. Южный Гондор — от Пороса до Харнена — ныне густо населен, но они хотят отрезать его, пробиться вдоль гор к переправе на Поросе — и ворваться в Южный Итилиэн. План их ясен — не нужно быть магом, чтобы прочесть их намерения. Олмер берет Гондор в кольцо, но, по-моему, все действия харадримов направлены на то, чтобы просто сковать силы Гондора и обеспечить прорыв главных сил Вождя через Андуин в Рохан — и дальше, за Туманные Горы.
— Предупредить Рохан мы уже не успеем, — мрачно заключил Фолко.
— Не успеете. Разве что кто-то из Гондора, не мешкая, пошлет туда весть о надвигающейся беде. Но вам нужно спешить к Болотному Замку! Насколько мне известно, Главное Мертвецкое Кольцо у Олмера близ сердца, но пока что он его не надел. У меня такое чувство, что он все-таки наденет его перед первой битвой, чтобы действовать наверняка. Бой будет где-нибудь недалеко от Рэроса — скорее, севернее, там удобнее подступы к Андуину с востока, ровная степь на западе, кроме Чистолесицы, — никаких преград до самых Ворот Рохана и Исены… Но скажи, как дела у вас? Ведь вы сейчас в Гондоре?
— В Гондоре, — кивнул Фолко. — Но, похоже, нам не очень-то здесь верят… — Он быстро рассказал принцу об их беседах в Минас-Тирите. — И мне до крайности важно понять: действуют ли еще Палантиры Гондора? Ведь если с ними все в порядке — то объяснить происходящее здесь с нами я никак не могу.
— Палантиры Гондора могли и ослепнуть, — озабоченно покачал головой Форве. — Ты, наверное, уже догадался — камень в твоем перстне во многом подобен им, хотя, конечно, куда как слабее. Но у него иной принцип действия — и потому враг еще не до конца заблокировал его. Гондорские Камни он вполне мог ослепить.
— Почему ты так думаешь? — воскликнул хоббит.
— Потому что замутились и стали неуправляемы те наши видящие камни, что были созданы когда-то по образу и подобию Палантиров Феанора, — мрачно пояснил Форве. — Слишком долго Враг владел одним из них — владел и проник в тайны их работы. Кольца Назгулов дали Олмеру неосознанное знание о том, как можно избежать этого всевидящего ока. Боюсь, скоро он заставит закрыться и наши с тобой каменные зрачки… Короче, торопитесь к Дол-Гулдуру! Если вы потерпите неудачу и там — одно лишь вмешательство Валаров или Великого Орлангура сможет изменить ход событий. Постарайся убедить короля! Покажи ему этот перстень. Постарайся вызвать меня — быть может, я смогу как-то повлиять на него, если вам не будет веры.
— Так и сделаю, не сомневайся…
Утром следующего дня их позвали к королю.
Тронный зал был полон торжественно одетой толпой придворных. Сверкала драгоценная гномья сталь доспехов и клинков, пламенели гордые девизы на древних гербах. От самых ворот Цитадели был выстроен почетный караул — воины в черном и серебряном, с мечами наголо. Резное крыльцо дворца покрывал роскошный ковер. Пели трубы, звонко звучали большие гулкие рога. Слуги распахнули обе половины широких дверей — и хоббит увидел Короля.
