Браннун со всей силы хлопнул меня по плечу.
— Счастье улыбнулось тебе, парень! — воскликнул он. — Я загрузился товаром уже шесть дней назад и жду лишь подходящего ветра, чтобы отплыть в Веннеспорт. Но что ты сидишь тут, весь иссохший, словно пустынный цветок? Эй, хозяин — эля для моего пассажира! И для меня! Что за товар ты везешь? Предупреждаю, в моем трюме почти нет места.
— Я надеюсь вернуться с товаром, — ответил я, — но сейчас у меня ничего нет. Только мои личные вещи.
— Тем лучше, — радостно взревел Браннун. — Я боялся, что тебе понадобится место в трюме, у меня его нет. Давай, допивай свой эль, и я покажу тебе «Ищущий Бури» — лучший корабль из всех, на палубе которых хотелось бы стоять.
Поднявшись, он сгреб со скамьи рядом с собой темно-желтую груду, которая сперва показалась мне кипой шкур. Заметив мой взгляд, Браннун громко расхохотался.
— Сомневаюсь, что ты когда-либо видел живьем зверя, подарившего мне эту шубу, — провозгласил он. — Это настоящий лев — да, один из тех редких зверей из краев к югу от Долин. Когда я был молод — примерно твоего возраста — он напал на меня во время плавания вдоль побережья. Мы сошли на берег, чтобы пополнить запасы пресной воды. Я стоял, наклонившись, и наполнял бочонок из ручья, когда лев прыгнул на меня из зарослей. Должен сказать, славная была схватка! Не окажись у меня на поясе топорика, возможно, моя собственная шкура по праву украсила бы его логово. Так или иначе, я заполучил эту превосходную шубу — и украшение для моего боевого шлема — одним ударом.
Бросив на стол несколько карстенских серебряных монет, он потащил меня к двери.
Мне никогда прежде не приходилось бывать на морских кораблях. Весь мой опыт ограничивался речными судами. С необычной для своих размеров ловкостью Браннун спрыгнул с пристани на палубу внешне неуклюжего, но устойчиво державшегося на плаву широкопалубного сулкарского корабля. Как и у всех подобных кораблей, его нос украшала гротескная фигура в виде чешуйчатой змеи.
Браннун потянул носом воздух и, прищурившись, взглянул на низкие облака.
— Ветер пока слишком слаб, чтобы мы могли выйти в море — возможно, к утру он усилится. Идем!
Можешь выбрать себе каюту — хочешь, рядом с вином, хочешь — рядом с шелком. Или ты предпочитаешь спать на палубе?
Я заверил его, что предпочту место в трюме. Мне казалось благоразумным как можно больше времени проводить под палубой, по возможности не показываясь на глаза сулкарцам и уменьшая тем самым вероятность разоблачения. Я признался Браннуну, что это мое первое морское путешествие, и выразил опасение по поводу возможных штормов. На какое-то мгновение мне показалось, что он задохнется от негодования.
— Шторма, шторма! — сплюнул он. — Я хожу в море зимой, хожу среди штормов! Почему, по-твоему, я назвал свой корабль «Ищущий Бури» ? — Он яростно взмахнул руками. — Потому что шторм для него — наивысшее наслаждение; чем выше волны, тем быстрее он летит по ветру. — Он покачал головой, не в силах поверить в мое невежество. — Возможно, в трюме ты не столь сильно промокнешь, — с неохотой признал он, затем глаза его вспыхнули. — Конечно, во время по-настоящему сильного шторма мне потребуется каждая пара рук на борту. Не сомневаюсь, твой наставник достойно оценит приобретенный тобой опыт.
На восемнадцатый день Луны Первых Щенков мы вышли из Эстпорта. Три дня спустя на нас обрушился первый шторм. Я узнал о кораблях и морском деле столько, сколько никогда не предполагал узнать — как на палубе, так и под ней. Команда Браннуна состояла из шумных и задиристых парней, типичных сулкарцев, но они были искусными моряками и, как мы в свое время узнали на собственном горьком опыте, отважными воинами. Каждый раз, когда я оказывался на палубе, от меня ожидали какой-либо помощи, и потому я при малейшей возможности предпочитал оставаться в трюме.
Впрочем, даже там я не мог полностью уединиться.
Едва закончился первый шторм, Браннун вошел в мою кабину со счетными палочками и документами в руках и бросил их на мою деревянную койку.
— Разберись-ка с этими грузовыми накладными, — приказал он. — Вряд ли твоему учителю понравится, что ты впустую теряешь время, когда у тебя столько возможностей набраться опыта.
Я с удовольствием сказал бы ему, что для подобной работы у меня есть управляющий, но, чтобы не выдать себя, постарался навести некоторый порядок среди исписанного неразборчивым почерком бумажного хаоса.
Когда Браннун вернулся несколько часов спустя, я сообщил ему, что, судя по счетным палочкам, в его трюме недостает четырех тюков шерсти — по сравнению с почти нечитаемыми грузовыми накладными.
— Вы, торговцы из Долин, — заявил Браннун, — вечно помешаны на точных подсчетах. — Он опять хлопнул меня по плечу так, что у меня застучали зубы, и проревел:
— Идем, пообедаем у меня в каюте! Там и обсудим, как правильно вести бухгалтерию.
Именно во время этого обеда я едва себя не выдал, Когда мы ели какую-то, вполне приемлемую на вкус, вареную рыбу, я заметил большую крысу, высунувшую голову из-за деревянного шпангоута, изгибавшегося вдоль стены. По привычке, прежде чем я успел что-либо сообразить, моя рука потянулась к висевшему на поясе ножу и метнула его в крысу, пронзив гнусную тварь насквозь.
Браннун набрал в грудь воздуха и пристально посмотрел на меня.
— Где ты научился так швырять нож, ученик? — прорычал он.
Проклиная себя за то, что позволил моим мускулам действовать помимо моей воли, я, стараясь выглядеть как можно более униженно, поведал ему о своем мнимом горьком прошлом.
— Несколько лет я был рабом в одном из ализонских замков, — объяснил я. — Замок этот просто кишел грызунами. У ализонцев нет таких чудесных животных, как ваши кошки, и потому нас, рабов, заставляли уничтожать каждую, попавшуюся на глаза крысу, именно таким способом. Прошу прощения за то, что обнажил нож без твоего разрешения.
Браннун расхохотался и так стукнул меня по плечу, что я чуть не свалился со скамьи, которая, как и стол, была прикреплена к палубе деревянными гвоздями.
— Разрешения? — проревел он. — Если бы я мог так ловко и метко бросать нож! Мне потребовалось несколько лег, чтобы обучиться искусству метания топора — и пока я не увидел твоего броска, я восхищался собственной ловкостью. Ты должен показать моим парням, как ты это делаешь! Я вижу, ты так наловчился за все те годы, что реагируешь на любое движение, едва заметив его краем глаза. Будь, пожалуйста, осторожнее, и не прибей ненароком нашу корабельную кошку или кого-нибудь из матросов ростом пониже. Мы теперь будем звать тебя не иначе как Казиар-Быстрый-Нож!
