— А как? — жадно спросил Джогли.
— Что как, дедуля? — начал я злиться.
Разговор с самого начала пошел неправильно.
Сам виноват. Надо было закутаться в плащ, гордо и надменно стоять около могилы, одним своим видом вызывая уважение… а я сальто кидать вздумал, всем местным духам на потеху. Вот, наверное, потешаются сейчас.
— Как ты ее? Ну это… того…
— Не того, дедушка, а восстанавливаю! Хм… ну это, забираю деньги у бедных и отдаю богатым, защищаю слабых от сильных…
— А еще?
— Э-э-э… еще утешаю обездоленных, помогаю, чем помогу… деньгами опять же…
— А еще?
— Еще чудищ разных уничтожаю, что мирным людям покоя не дают.
— А еще?
— Дедуля!
— А деньги… неужто деньги вот так, задаром раздаешь? А?
— Ну… раздаю…
— И награды за дела свои не требуешь?
— Ну-у-у… не требую, — осторожно протянул я.
— Дурак ты, — вздохнул призрак, почесав бороду. — Как есть дурак. Еще, похоже, и на голову немного того… сынок, тебя в детстве на твердое не роняли?
— Слушай, дедуля! — озлился я. — Ты из могилы для чего вылез? Чтобы мне кости перемывать?!
— Вылез, потому как думал, что меня серьезный человек ждет! — не растерялся противный дедок, с вызовом уперев призрачные кулаки в призрачные же бока. — И что разговор серьезный будет!
— А я, значит, человек не серьезный?!
— Конечно, не серьезный! Ежели ты награды не требуешь, то что с тебя толку? И стараться поди не будешь!
— Да кто сказал, что я награды не потребую? Потребую!
— Во-о-от! — обрадовалось привидение. — Теперь на разговор похоже! А то бубнил тут чушь разную… так чего потребуешь? У меня и нету ничего! Призрак я бестелесный! Ну… ежели только цветочки с могилки заберешь…
— А чего тогда о награде говоришь?! Ладно, — устало выдохнул я. — Давай с самого начала, уважаемый Джогли. Достопочтенный торговец Стехан просил меня узнать истинную причину вашей внезапной смерти. И только поэтому я осмелился нарушить ваш вечный покой.
— Слова ладно складываешь, — одобрительно прогудел дедок, откидываясь спиной на могильную плиту. — Продолжай.
— Потому и нарушил ваш покой, — повторил я. — Осталось узнать имя убийцы, хотя и так уже его знаю. Но вот как именно это произошло…
— Знаешь?! — подскочил призрак. — Ишь, догадливый какой! И кто ж меня порешил?! Ну-ка, молви…
Выдержав паузу, я горделиво выпятил грудь и молвил:
— Невестка ваша Алишана.
— Все-таки дурак ты… как есть дурак, — сокрушенно вздохнул призрачный Джогли.
— Не понял.
— Чего тут непонятного?! Не она это! — скрежетнул зубами призрак и внезапно исчез с могилы.
Не успел я глазом моргнуть, как его бородатая харя с оскаленными зубами внезапно появилась перед самым моим лицом и яростно проорала:
— А вздумаешь на Алишанку поклеп возводить, так я тебя даже из могилы достану! Самого в землю закопаю! Понял?!
— Понял, — оторопело кивнул я, непроизвольно отшатываясь назад. — То есть не понял…
— Так и знал, что на невестку подумают… — резко успокоившись, печально выдохнул Джогли, возвращаясь к своей могиле. — Не она это. Как там тебя кличут? Росгард? Так вот, Росгард, будет у меня к тебе просьба великая, отплатить особо нечем, но если выполнишь ее, то будет тебе вечная моя благодарность.
— Не вопрос, — осторожно ответил я. — Слушаю.
— Деревенские и так постоянно косились на избранницу сына моего, а теперь и вовсе заклюют ее. Не позволь этому свершиться. Укажи на настоящую убийцу. Всеми богами тебя заклинаю.
— Постойте, уважаемый, — выставил я перед собой ладони. — Даже просить не надо. Ради этого я сюда и пришел — чтобы свершилось правосудие. А что на невестку вашу грешил, так уж простите, не по своей вине. Просто люди сказывали, что вы с ней ужиться в одном доме не могли, все лаялись, как кошка с собакой.
— Ха! Да наша Алишана золото, а не невестка! Уж так повезло моему дурню, уж так повезло! Умудрился пленить сердце настоящей красавицы! А что по дому ничего сделать не могла, так это только по первому времени. А теперича как ни старайся во всем доме ни одной пылинки не найдешь! Вкусно готовить она завсегда умела, просто не нашенские каши да похлебку, а блюда заморские! Как сейчас помню — ложку в рот положишь, да как начнешь с воплями заполошными ровно козел по двору прыгать, а во рту будто пожар разгорается… эх… было же времечко… Вот ведь! До внука всего немного не дожил, ну да ладно, беда невелика, может, сподобятся принести младенца к могилке моей, чтобы я, старый, полюбоваться им мог…
— Постойте-постойте, уважаемый, — прервал я разошедшегося старца. — То есть не ссорились вы с ней?! В мире жили?
— Да куда там в мире, — хмыкнул призрак. — Кажный день ругались! Ну так и что с того? Может, и ругались, а соседям до этого дела нет! Я ей бывало два слова скажу, а она мне в ответ десять. Слово за слово и по двору пыль столбом! Она меня полотенцем гоняет, я крышкой от бочки прикрываюсь, а мой дурень за нами бегает и причитает… Эх! Не жизнь, а сказка!
— Да уж, — оторопело согласился я.
При жизни дедуля явно был не сахар. Седина в бороду, бес в ребро — пословица именно про таких вот неугомонных.
— Зато дружно жили! — с вызовом буркнуло ударившееся в воспоминания привидение. — На зависть другим! Она и моего дурня за ум взяться заставила. Он при ней и пикнуть не смел! Сын-то у меня хоть и добрый, ровно телок, так зато олух, каких еще сыскать надо. Правда, силищи в нем как у быка, так что с того проку? Своей выгоды не видит, едва концы с концами сводили. Добытчик удачливый, с охоты бывало вернется, да пока до дому дойдет, в руках только шкура драная да копыта, а все мясо у соседей… Как Алишана в доме нашем появилась, так и достаток появился. Сын мой гулять да пить перестал, все в дом нести начал!
— Уф. Вот бардак… — устало выдохнул я и умоляюще протянул: — Дедуля, так кто же вас убил-то? Кто?! Теперь не знаю на кого и думать уже…
— А чего тут думать-то?! Соседка наша, Фелагея, чтоб ей пусто было! — рявкнул старик. — Кто же еще!
— Действительно, — поспешно кивнул я. — И не говорите. Чего тут думать, угу, с первого же взгляда ясно. Так она это? Как ее… Фелагея?
— Она! — твердо заявил Джогли, воспаряя над могилой и увеличиваясь в размерах. — Под вечер явилась в гости и попотчевала меня грибочками солеными, знала ведь, что я до них падкий очень, особливо под пивко домашнее! Посидели мы с ней, поболтали о временах минувших да на том и попрощались. А под утро в животе боли резкие начались, только было я рот открыл, чтобы сына позвать, да тут и преставился! Потом ужо как в призрака оборотился, вспомнил, что Фелагея пивом моим не побрезговала, а вот к грибам не прикоснулась. Ведьма старая! Отравительница!
— Ясно, — задумчиво произнес я. — Фелагея соседка… и почему она решила отравить вас?
— Как почему? Да потому что Алишана дитя понесла! Говорил же тебе — родит скоро! Потому Фелагея и решила меня отравить!
— А? Э-э-э… а ей-то что за дело?!
— Фелагея спит и видит, чтобы за сына моего свою уродину дочь сосватать! И тем самым к рукам все добро наше прибрать. Дворы-то рядышком! Забор порушить и вот тебе один большой двор! Да она спит и видит, как поля наши пшеничные заполучить! Понимаешь теперича? Сын-то мой как есть телок безрогий, слова против молвить не сумеет. Не в меня характером уродился! Фелагея всем управлять будет!
— Так! Постойте, дедуля! Правильно ли я понял — вас отравила соседка Фелагея, с целью устранить вас со своего пути к овладению всем движимым и недвижимым имуществом?
— Слова больно мудреные говоришь! Ты не из тех умников, часом, что только и умеют, что книги разные читать? — подозрительно осведомился призрак, косясь на меня одним глазом.
— Что вы, я не такой! — поспешно открестился я от обвинений. — Так я правильно понял?
— Да что тут понимать? — горестно вздохнул Джогли. — Все ж ясно как божий день. Дело нехитрое, чай. Фелагея давно уж глаз на моего сына положила, все свою дочь сватала. А потом Алишана появилась и этим все замыслы ее порушила. Так Фелагея выжидать стала, все надеялась, что мой дурень с Алишкой не слюбится, да что я скоро помру. А все в точности наоборот вышло. Алишана дитя понесла, а сын лекаря привел, и тот заявил, что я еще сто лет проживу всем на зависть…
— И Фелагея мгновенно перешла от пассивного ожидания к активным действиям, — подытожил я.
— Чего?
— Грибами, говорю, вас накормила!
— Ага! Не иначе поганок подсыпала! А ведь как вкусно посолила грибочки! Я в одно рыло цельную миску умял и не поморщился!
— Было бы чем гордиться, — буркнул я, и призрак смущенно умолк. — Джогли, а ведь это не конец…
— А?
— Это не конец, говорю! — рявкнул я. — Вас-то она убрала со своего пути, но ведь еще Алишана осталась! И дитя в ее чреве!
