— Отец, это оркское наречье?
— Хуже. Твою ж налево…
Я сел на помятый золотой унитаз. Наверное, местный глава ГИБДД выбросил, поменяв на платиновый. Мд-а, и что мне теперь с ним делать? Все, кто здесь дрыхнет — бывалые вояки и тупые качки. Польза будет от каждого. Один Йолопуки разгонит половину города, как Грета Тунберг на мясном фестивале.
«Не играть по правилам». И как? Может настало время «доверять правилам?». Мол так надо — смирись. А то ведь придется парня сдать в детдом.
Твою муть. Не могу я так поступить. Мелкий хоть и недоросль, но все-таки Зеленая Анаконда. А мы своих не бросаем. Он пошел за мной и моя принципиальная позиция — беречь тех, кто в меня поверил.
— Элиза, есть идеи?
— Я не понимаю, почему ты спрашиваешь меня, отец. Я напомню, что здесь не по своей воле…
— Да что ты? — вспылил я. — А по чьей же? Твою жизнь так легко испортить другим? Ты могла бы уйти из дома, пойти к гоблинам и сдать меня. Сказать, что явился сам Трайл и убил гоблина. Получила бы медальку за отвагу. Но ты же так не сделала, верно?
Почувствовал от Валькирии злость.
— Не будь эгоистом, отец. Я сделала это ради мамы.
— А ты попыталась ее уговорить не идти за мной? Хоть как-нибудь? Вы прожили вместе сотни лет, Ашу я знаю не больше года. Думаешь, она бы не прислушалась к тебе? Я чувствую ее. Ты ей важнее, чем я. Просто она понимает, что вокруг одно дерьмо.
Элизиума открыла рот, но я поднял руку:
— Хватит. Даже сейчас у тебя есть выбор. И если ты и в будущем будешь меня винить, то лучше проваливай прямо сейчас.
— Трайл… — занервничала Аша.
Элиза смотрела на меня космическими глазами. Еще немного и меня засосёт в эту черную дыру. Я выдержал этот взгляд и дождался, когда валькирия отвернется, радуя меня идеальными полупопиями, плотно сжатыми черной материей. Офигеть, это что же за фасон платья такой, где даже размер попки учитывается? Если бы ткань была телесного цвета, я бы только впритык понял, что она не голая.
«О.С.Т.А.Н.О.В.И.С.Ь.»
— Надеюсь, разговор окончен. Аша, разбуди их, пожалуйста. Что-то мне хреновато. Посижу на этом… агрегате сдерживания внутренних дел… тьфу ты… шлаков. Отдохну.
Нимфа кивнула. Красивая… Ладно-ладно, завязываю.
— Трайл… — замерла Аша, втыкая в мусорный клубок отходов гоблинской жизнедеятельности.
— Ну?
— Насчет Каи…
Я посмотрел в спину нимфы.
— Что с ней?
— Она тебе сделает плохо.
Интересно девки пляшут. О письме Итерны я никому не говорил.
— С чего ты взяла?
— Ну. Раньше я могла видеть струны.
— Это все объясняет, Аш. Не томи, пожалуйста. У нас очень мало времени.
— Это кентавры только могут. Видят их, переплетающиеся судьбы. Кая душит твою судьбу. Берет так и… кхрк.
— Кхрк, да?
— Тяжело объяснить. Я никому не объясняла. Всевидящие, в отличие от видящих, часто отличают неизменные струны судьбы. У Каи она не меняется и тянется к твоей. Стягивает ее. Как петелька на шее. Может не стоит ее… ну… будить?
Я хмыкнул.
— Если все так неизменно, то есть ли смысл рыпаться, а?
— Смыла… нет. Все случится.
— Что случится?
— Что-то плохое. Ты же знаешь, что говорить о будущем бессмысленно. Его никто не видит и не понимает. Все провидцы могут только чувствовать.
— Ага, ясно. Да, Аша, я в куре. Даже не так. Я знаю, что она меня предала. Не спрашивай, откуда. Но знаешь, что? Сколько бы я ее не сканировал, я не вижу в ней злых помыслов. Она не желает мне зла. Наоборот. Только хорошего. Понимаешь теперь, почему я в крайней степени замешательства? Помнишь Эридраса? Блаженного Лайра. Ему еще Астария отс… прислуживала.
— Да.
— Я его убил. Потому что почувствовал в нем злой умысел. Была еще причина, но это неважно.
— Ты убил Эридраса? — развернулась Элиза. — Того самого?
— Что, еще одна знаменитость?
— Конечно. Он и еще одиннадцать аристократов остановили натиск орков в эльфийские земли. А потом он просто пропал. Никто не знает, что с ним случилось.
Аша зацепилась пальчиками себе за нижнюю губу:
— Это плохо.
— Почему?
— Один из тех, кто ждал тебя все это время и помог сохранить это место, был его слуга. Ты его назвал Леголасом. Он много лет пытался разобраться, что случилось с его господином.
Я поморщился:
— Хм, нежданчик. Я думал, он тогда ушел с концами.
— Нет, он вернулся. Мы с ним многое пережили. Он помог мне с вампирскими чарами. Я думала позвать его на помощь, как только мы тут закончим.
— Я-я-ясно… Так, ладно. Об этом разговоре ни слова. Никому. Аша, Элиза, понятно?
Аша кивнула, а Элизиума проигнорировала. Я посмотрел на нее:
— Понятно же?
— Очень хорошо понятно, отец, — холодно посмотрела на меня дочь. Черт, похоже я слишком рано доверился ей. Ладно, похер.
Я продолжил:
— Так вот. В Кае я не чувствовал никакой угрозы. Я натура чувствительная и убивать тех, кто ко мне так хорошо относится, не готов. Это, не говоря уж о том, что у нее в животе моя… эээ… еще одна прелесть. Слышишь, Элиза? У тебя будет братик или сестрёнка. Ты рада?
— Не могу сказать, что чувствую радость, отец. Я знала про нее.
— Много тебе рассказали, как я погляжу. Аша, буди. И ротик на замочек, иначе я… огорчусь. Эридрас пропал, ясно? Споткнулся в волчью яму или был изнасилован орком и покончил жизнь самоубийством, не выдержав позора на эльфийскую аристократическую попку. Мне срать. Вы ничего не знаете. Буди. С Каей я сам разберусь.
— Отец, а что, если эта Кая просто забыла, что предала тебя? Что если она потеряла помять? Или у нее ее отняли? Тогда она не будет ничего помнить, и ты ничего бы не почувствовал. Я сама очень давно попалась на это. Меня подставил очень хороший друг. Это возможно. У эльфов были специальные обряды, если высший аристократ терял свою маску, но знал слишком много. Сейчас это тоже есть. Но только для самых влиятельных гоблинов.
Я задумался. Умная девчонка. Вся в меня. Да, это действительно могло бы сработать. Дерьмо. Вообще-то это полностью объясняет, как можно предать, но при этом об этом не думать и не чувствовать. Возможно, кто-то умный знал о моих возможностях и просто меня переиграл.
— Память можно восстановить?
— Я не уверена. Может быть. Лучше спросить об этом какого-нибудь эльфа, пережившего тебя.
Я встал с унитаза.
— Буди, Аша.
Нимфа подходила к каждому по очереди, клала им на лоб ладонь и что-то бубнила.
— Это Доган тебя научил?
— Да. ТрэшЛакал…
— Не стоит его лакать. Что это за язык? Я не понимаю…
— Хранитель сказал, что это знания некроморфов.
Первой очнулась Кая, заморгала глазами, резко встала:
— Ой… Я умерла. Ой, кто ты? Ой, Аша! Ой! Ой, какая красивая!
Элизиума улыбнулась. Похоже, орчиха ей понравилась.
— Кая, ты как? — спросил я.
— Я как? Даже не знаю. Трайл… это ты?
— Как ты догадалась?
— По улыбке. Ты всегда страшно улы… А что происходит? Где песочек? Что-то мне… страшно.
— Элиза, могу я тебя попросить объяснить всем просыпающимся, что происходит. Или нет. Ты… успокой их. Ну ты же умеешь, как я. Потом соберем оперативку.
— Как скажешь, отец. Что такое оперативка?
— Увидишь.
Следующий — Гурон.
— Я иду к тебе… камень… моя Дри…и…иии…
Гурон в теле эльфа-вампира крякнул, резко сел на задницу:
— Жопа склирса.
Изрек он гномью мудрость и, замотав головой, схватился за нее рукой.
— Йолопуки, молотом тебя по… что он мне подлил в грог?
— Гурон, бро, это не бодун.
Гном посмотрел на меня заплывшими глазами:
— А ты что за склирз? Где я? Где моя Дри?
— Я — Трайл. А это моя дочь Элизиума. Она тебе проведёт краткий ликбез и вернет в реальность. С возвращением в мир живых, дружище.
Пробуждение Дриайи оказалось скучным. Ну а что? Какая-то тупенькая девочка поохала, поахала и пошла обниматься с Гуроном, с раскрытым ртом слушая вступительную речь Элизиумы. Кстати, умная у меня дочка. Так все красочно и четко объясняет. Прямо распирает от отцовской гордости. Трахать такую в попку будет жаль…
