— Сзади! — Эльза о появлении мелкого, но крайне злого вредителя была не в курсе, так что следовало предупредить. И ещё Карф рванулся к окну — закрыть.
Питер тормозит четыре секунды, Эльза — три… Ну хорошо, две — самооценка должна быть здоровой. Четыре и два — это шесть. А шесть — уже много. Короче, толкового она не сделала. Обернулась и… и всё.
Может, времени бы вышло побольше, отнесись Эльза серьёзно к выражению лица Питера. А вот не отнеслась. Подумала: чего с людьми не бывает? Действительно, чего не бывает? Уже сказочные существа в окна лезут.
Вот только… уже и четырёх секунд было слишком много. За это время Икки уже успел прыгнуть на подоконник, занести руку с маленьким окровавленным ножиком для удара, а затем ловко, почти через всю комнату, прыгнуть на Эльзу. Ровнёхонько в момент, когда Питер начал кричать «сзади». Благо приземлиться на плечи и зацепиться за волосы Эльзы гоблин успел, а вот ударить — ещё нет.
Заслоняться не было смысла — гоблин решил как можно скорей покончить с сестрой… Питер рванулся вперёд, надеясь перехватить руку гоблина или хотя бы не дать смыться безнаказанным…
Существуют на свете люди — борцы. Люди не то чтобы хорошие (они в этом плане обыкновенные), но впечатляющие. Захваты, наскоки, броски — красота же! Эльза всегда хотела попробовать, но телосложением же не вышла. Короче! Надо упасть! Схватить штуку на плечах за кривые лапы (чтоб не втыкали ножики) — и попытаться шандарахнуть об пол, да покрепче. Если повезёт — даже раздавить. И плевать на ногу. Потому что давить, давить супостата, с потерями — не считаться!
Эльза словно бы сама захотела помешать Питеру. Вцепившись гоблину… во что-то, она упала. Конечно, гоблину от этого падения тоже пришлось не очень, и он укатился себе куда-то под кровать, но и Эльзу в результате скрутило болью: сразу несколько новых синяков и, разумеется, громкое возмущение собственной ноги.
Девушка на этот раз справилась сама, только вот разбередила ногу. А Икки… ну, отправился воплощать сказку о подкроватных чудовищах, и выцарапывать его оттуда нечем. Вот Питер и решил вначале поднять сестру, а там уже думать, как от гоблина избавиться.
Эльзу поднимают — Эльза поднимается. Как антиневаляшка. Потому что неваляшку не поднимают — неваляшка сама выправляется по верному перпендикуляру.
— Надо бежать… в этой комнате оставаться нельзя! — пискнула фейка, покуда Питер поднимал Эльзу. Их молчаливый кряхтящий дуэт в это время, кстати, находился очень опасно близко к новому подкроватному монстру.
— Почему? Под кроватью безвылазно сто лет не проживёт, — спросил у феи Питер.
Миром разрешить конфликт уже точно не удастся, оставалось только извлечь гада и прибить, но чего боится Негга, которая про нечисть знала точно больше двух родственников?
А пока Питер говорил… шаг назад сделать стоит, чтобы мелкий не дотянулся ножиком. Да и забивать обратно будет легче.
— Спасибо, — сказала девушка Питеру. Уж конечно, не мелкой. Мелкая много говорит, а толку с неё как с барана молока. Если б Эльза могла быть настолько бесполезной, она бы тоже болтала. Отчего не болтать? Но ведь нельзя. Совесть не позволяет. Ну и карлики с ножами. Пучеглазые. Лесные. Какие-то лешие. Кстати, неужели эта штука не выронила ножик при падении?
Эльза подняла с пола стул. Его Икки сшиб, когда катился под кровать. Подняла и на стул оперлась. Если будет сейчас вылезать из-под кровати — так и огреть его стулом. А если затаится… ну, подумаем. Перевела дух.
— Не обращай внимания, — снова сказала. — Если бы ещё что-то толковое говорила…
— Вот именно! Как выпрыгнет! Как выскочит! Пойдут кулачки гулять по закоулочкам! — пискнула Негга. — Он ведь что-нибудь страшное и опасное задумает. Крысу али таракана заколдует!
— Не думаю… своими клочками он точно дорожит… — мрачно сообщил Питер. Тот добрый парень куда-то делся… нет, не так. На какое-то время добряк оставил управление, маяча неподалёку. Где-то за углом или ещё чем, за чем заметить сложно. — Что ненавидят гоблины? Или что он помимо вскакивания сможет? — повторил вопрос Карф, наблюдая за подкроватным партизаном, насколько это было возможно.
Стула парню не досталось, так что оставалось сторожить так — с фонарём.
— Заколдует, значит… — повторила Эльза и позвала гоблина. — Эй! Вылезать не собираешься?
В конце концов, вдруг он уже решил сдаться?
— Ну-у… они не любят святую воду, — ответила Негга Питеру. — И удары палкой по голове.
Вылезать мелкий гад не торопился. Он… он вообще вёл себя тихо, и можно было заподозрить, что гоблина там уже нет.
— Только это? — уточнил Питер. — Так… выцарапывать его долго… — студент сделал шаг назад и присел, чтобы подсветить фонариком. Кто этого типа знает? — А невидимок… кто тогда часы скинул? — задумался Карф вслух.
— Сколько у нас с ним общих черт, — заметила девушка. — Люди тоже не любят по голове. Может, мы родственники? Братья-сёстры?
А Эльза нашла кружку. Тоже где-то валялась, а Эльза её нашла. Не то чтобы ей нравилось бить посуду, но чем ещё прикажете швырять в гоблина? Нашла — и стала выжидать. Вон Питер уже смотрит под кроватью. Вдруг под кроватью никого и нет?
— Да что тут, чёрт возьми, творится?! — крик был уже откуда-то из места совсем рядом с комнатой.
Понятно, хозяйка дома увидела бардак в коридоре. Сейчас, небось, зайдёт в комнату. А тут фея.
— Прячься, — шепнул фее Питер и встал. Впрочем, прятаться — означало вернуться в карман и не отсвечивать.
Эльза обернулась к окну. Посмотреть. Нужно быстро что-нибудь придумать… Вот окно — окно открыто… а кто за окошком?
Сейчас за окном виднелась только старшая из девочек. Бедняжка аккуратно заворачивала погибшего пса в ткань, при этом, судя по всему, отчаянно стараясь не стошнить.
— Эй, что там у вас? Кто тут бьёт вазы?! — сурово спросила женщина, громко постучав в дверь… судя по всему, Питера.
— Присмотри за этим… — вздохнул Питер. Кажется, придётся принимать огонь на себя. Незаслуженный, между прочим. — Если что, зашёл спросонья проверять, что случилось, — буркнул напоследок Карф и направился к выходу. Фея… что ж, в кармане или за пазухой может неплохо спрятаться.
Ситуация — карикатура. Секундой ранее кипел бой, смертный бой, но стоило замаячить взрослому — магия развеялась, растаяла, как костёрный дым, и только осадок, горькое послевкусие напоминали о ловких ножах, неистовых гоблинах и смекалистых каратистах. А что в осадке? Дохлый пёс — вот что в осадке. Неприятно. Впрочем, пусть Карф поступает, как знает. Не нравится — предложи своё. Хорошее правило. Эльзе предложить было нечего. По крайней мере сейчас.
Швырять кружку она поостереглась, но и приводить комнату в порядок не спешила. Ну да. Чучело с ножом под кроватью, а комнату — в порядок приводить?
— Питер! — женщина удивлённо повернулась в сторону открывшейся двери. — Это ты разбил вазу? Ты тут шумишь? — строго спросила она.
— Извините, спросонья пошёл не в ту сторону, вот и задел вазу, — поморщившись отчего-то, ответил Питер.
А что говорить? Предъявить Икки с ножиком? Интересная мысль, но с непредсказуемыми последствиями.
Эльза подумала. Потом ещё раз подумала. И подала голос:
— Тётя Оливия, здравствуйте. Так кого-нибудь поймали?
По плану, это был такой намёк на суровость положения. Ну кто будет придираться к вазе, если на улице собаку убили?
— Благоверный уже побежал ловить, но, я уверена, никого он не поймает, — женщина поджала губы. — Похоже, на горячем поймать этих уродов не смогли… хотя трое подозреваемых имеются.
— Кто? — поинтересовался Питер. Устало поинтересовался. Но честно старался проявить интерес. Впрочем, настоящего виновника он знал.
— Если бы хотели убить Саймона, подкинули бы яд или стекла битого, это проще, — заметила Эльза чисто для поддержания разговора. — А с ножом… Странно как-то.
Девушка подумала вдруг, что рядом Икки, который всё слышит, который в следующий раз сыпанёт в сахар какой-нибудь выжимки мухоморов, но быстро подавила эту мысль. Если он так туп, что не способен додуматься до подобной мелочи самостоятельно — плохи его дела. И мухоморы не помогут. В любом случае, впредь стоит быть поосторожнее с сахаром и вообще. Труп Саймона — хороший на это намёк.
