— Второй месяц на исходе, Сибелиус. Нашёл ли ты способ обратить проклятие?
Маг вздрогнул и отвернулся от монитора.
— Сир.
Кащей нетерпеливо махнул рукой. Мол, не до титулов.
Сибелиус поклонился скрывая усмешку.
— Разгадка близка. Я нашёл способ, заставляющий спиннеры размножаться. Здесь, как я думаю, и кроется ключ к отмене проклятия.
— Ты испытал их? На ком?
Маг кивнул.
— Ваша блестящая идея заслать к народам гномов армию гомункулусов сработала. Две луны назад я отправил их с опытным образцом спиннера к подземному народу. Результат — гномы разделились на касты. Их производительность возросла в сотни раз против прежнего.
— Хм, — Кащей не без удовольствия посмотрел на свои латы, — неплохо, но тогда эта проклятая игрушка не размножалась.
— Верно, сир. Это результат последних дней, но процесс испытания уже идёт. Причём, что самое интересное, во Вселенной, где исчез Ваш брат.
Глаза Кащея из красных стали тёмно-синими.
— Успешно?
— Испытание только началось, — возразил Сибелиус, — исход может быть успешным, но это зависит от…
— От тебя, чернокнижник. Кощей — позор нашего рода. Я хочу видеть его покорённым, но не мёртвым. Я убью его сам. И если ты посмеешь тронуть его хотя бы пальцем…
Кащей сжал кулак, так, что стало слышно, как в железной рукавице треснули кости.
Маг поклонился, сжав кулаки под монашеским балахоном.
— Конечно, сир. Я всего лишь хотел напомнить, что экранирование дворца и лаборатории запитано от вашей семейной магии. Это даёт возможность не только отследить перемещения вашего брата, но и наши действия. Если бы я мог прикоснуться к тайнам древности, вероятно, смог бы перенастроить защиту.
— Нет, — ухмыльнулся Кащей, — создай помехи. Когда кончается опыт?
— На днях, сир.
— Доложи об успешном окончании.
Чародей завернулся в плащ и исчез.
Сибелиус повернулся к монитору и с его губ сорвалось проклятие. Один из сосудов с гомункулусами исчез.
Глава 10. Нападение
Паша и Виталий что-то увлечённо обсуждали со Степаном Казимировичем, когда ноутбук издал резкий звук. Почти сразу же от стены отделился странный светящийся предмет, двинувшийся со зловещим жужжанием в сторону обитателей комнаты, потом ещё один и ещё.
Виталий не понял, быстро оттолкнул Павла себе за спину. Непонятные устройства угрожали.
— Ах, ты ж погань басурманская, — цветисто выругался домовой. Нападать на спиннеры не стал, только спросил:
— Паша, где зеркало?
«Кажется, Игнат Казимирович нам больше не помощник», — подумал Виталий. И очень удивился, когда Павел, потирая плечо ответил:
— На стене, рядом со шкафом.
Домовой щёлкнул пальцами, большое зеркало в серебристой раме отделилось от стены и зависло перед спиннерами.
Виталий приоткрыл рот. Он точно помнил, что ещё сегодня утром в их комнате настенного зеркала не наблюдалось. Были стандартные зеркальные экраны в ванной и рядом с рабочим местом, но старинного зеркала не было ни одного.
«Это не главное», — одёрнул он себя.
Происходило что-то странное. Отразившись в зеркале, спиннеры переставали сиять и падали, рассыпаясь в прах. Через несколько минут в комнате не осталось ни одного агрессивного механизма. Зеркало, немного повисев в воздухе, исчезло. Впрочем, как убедился Виталий, оно вернулось на своё место у шкафа.
В комнату с громким мявом влетели Василий и растрёпанный больше обычного профессор Сирин.
— Все целы?
Следом за ними прибежала Ядвига Густавовна.
— Что здесь происходит?
Виталий кратко обяснил.
— Непонятные предметы. Нападение. Защитило зеркало.
Сейчас не время было для долгих разговоров всё решали секунды.
Тем временем профессор, собрав магией пыль, с интересом в неё всматривался.
— Очевидно, это у всех, Яся, — серьёзно сказал он. — Механизм саморазмножающийся, с высокой степенью проникновения. И не скажу как, но влияет на психику. Вам, молодые люди, просто повезло.
Ядвига Густавовна сняла очки.
— Павел, нам нужно снять копии с вашего зеркала, нужно спасать студентов.
— Конечно.
Сирин произнёс несколько слов на языке, похожем на санскрит и завершил фразу резким пассом. Завкафедрой положила ладонь ему на плечо. От зеркала отделилась копия и улетела в коридор. Сделав около сотни, они попросили студентов не выходить из комнаты и вышли.
Воспользовавшись их отсутствием, Виталий пристал к другу. Паша не стал отнекиваться и рассказал свою историю.
ИСТОРИЯ ПАВЛА.
— Ничего, если я опущу моменты, которые у нас похожи? — спросил Паша. — Не хочется повторяться, а детство у нас прошло практически в одно и то же время.
— Разумеется, — согласился друг, — ты про зеркало расскажи, вот нюхом чую, что именно здесь собака зарыта.
— Тогда придётся начать с Нового года, — решил Паша.
— А?
— Это новогодний подарок, так получилось, — пояснил Паша и замолчал вспоминая. — Понимаешь, Новый год это, пожалуй, единственный праздник, которого я в детстве ждал с нетерпением. Да, с тех пор, как я научился читать, я знал, что в Деда Мороза постоянно переодевается папа. Как-то раз к нам приходил сотрудник с его работы — дядя Кеша. Скорее всего, сказалось бабушкино воспитание. Я всегда знал, что где-то далеко есть настоящий Дед Мороз. Просто есть традиция, на время праздника он делегирует часть своих обязанностей папам. Не разорваться же ему на миллионы маленьких Дед Морозиков из-за всех ребят? Это потом я узнал, что у него есть коллеги в других странах. Извини, я не слишком толково объясняю, — смутился Паша.
— Ничего, ничего, рассказывай, после такой встряски выговориться это, как говорится, то, что доктор прописал.
— Помнишь детсадовские утренники, когда мамы всех наряжали в костюмчики, а воспитатели нагнетали таинственность, заставляя выстаивать группы перед музыкальным залом, мол, ёлка ещё не готова?
— Ещё бы, — хмыкнул Виталик. — Мы однажды с приятелем, папа у него был химик, на Новый год протащили в детсад магниевую смесь для фейерверков. Он у папаши стащил. Перед тем, как нас повели на ёлку, задержались в группе, открыли окно, и выбросили подожжённую смесь на улицу. Как раз чья — то группа гуляла. Хотели народ порадовать, а в результате? Море визга, дыра в асфальте и нахлобучка от родителей.
Паша хохотнул.
— Ну, а меня в тот раз нарядили в костюм солнечного зайчика. У мамы от платья осталась куча жёлтого атласа, вот она и придумала, куда его девать. Значит, стоим, ждём. Точнее, мы устроили возню с догонялками, чтобы не скучать. Догоняя Сашку, вёрткий, зараза, я на вираже зацепил нашу местную вредину Зинку. Что тут началось! Мало того, что она вертелась среди других девчонок и меня бросились лупить аж трое, так она ещё подбила их фейскими коронами драться! Естественно, я отбивался, а чего? Они сами полезли. Впрочем, когда я дал пару тумаков, поостыли, надули губки. И тут эта вредина, я Зинку имею в виду, сообщает, что я останусь без подарка. Дескать, Дед Мороз меня не узнает, потому что жёлтых зайцев в природе не бывает. Догадываешься, как меня немедленно стали дразнить?
Виталий задумался, вспоминая, девчонок своего двора и их дразнилки.
— Единственное, что приходит на ум… Желток?
— Точно, — кивнул Паша. — Ух, так им врезать захотелось. Если честно, кому-то я всё- таки костюмчик попортил, Зинке бы тоже досталось, но она, гадина, укрылась за спинами подруг, а тут как раз воспитательница подбежала.
— Сочувствую.
— Спасибо. Моих объяснений слушать никто не стал. Отправили в группу, велели посидеть и подумать над своим поведением. А я как раз должен был выступать, мы с мамой танец разучили, а папа фонограмму записал.
Когда я остался один, то, разумеется, поревел. Вот ещё, перед этими дурами сопли размазывать, не дождутся. Читать не хотелось. В окно пялиться тоже не очень весело. Когда я проревелся, то понял, что не один. В углу под старинными деревянными часами, рядом с ёлкой, стоял какой-то мужчина в голубой шубе до пят, расшитой серебром. Поверх шубы был широкий кушак, за который были заткнуты огромные рукавицы.
