Я все еще должен (СИ) - Мелешкин Максим

— Хорошо бы. Вот и мой постой. — наконец-то подошли к входу в заведение. — До завтра.

— Бывай, боец.

Быстро закинулся яичницей, запил холодным квасом и пошёл в сторону базарной площади. Там была хорошая лавка со сладостями, в которую регулярно наведывался.

— О, Эван, здравствуй дорогой! — расцвёл хозяин магазинчика при моём появлении на пороге. — Давно не заходил, как дела? Как братья?

— Всё хорошо, Бархил. Вижу у тебя тоже? — улыбнулся в ответ. — Сделай, как обычно. Извини, спешу.

— Ох, хорошо-хорошо, сейчас всё соберу. — заспешил сухонький старичок.

Вскоре вышел из лавки и уже через час подходил маленькому неухоженному домику, расположившемуся в бедном квартале, почти у самой крепостной стены. Обшарпанный низенький штакетник отделял малюсенькую лужайку с чахлой травой от улицы. На таком же обшарпанном, давно не крашеном, крыльце сидела худенькая девочка и игралась какой-то игрушкой. Я точно знал какой. Этого медвежонка, заказанного у именитого столичного мастера за достаточно большие деньги, я подарил на её прошлое день рождения. Малышка не выпускала его из рук, даже когда ложилась спать. Когда бодрым шагом подошёл к скрипучей калитке, девчушка оторвалась от своей игрушки, просияла, узнав меня, взвизгнула и бросилась навстречу.

— Дядя Эван присол! — подбежала она ко мне и обняла худыми ручками за ноги.

— Привет, Теная.

Отстранил от себя девочку, держа за плечики, и присел на корточки, практически став с ней одного роста. Худенькое тело, казалось, способен унести порыв ветра. Большие синяки под глазами Тенаи и изнеможённое лицо, напомнили мне Женю, который еле ползал по дому в поздней стадии болезни.

— Как ты себя чувствуешь? — улыбнулся девочке.

— Хорошо. — соврала она, не моргнув и глазом.

— Мама дома?

— Да. Пойдём. — вывернулась Теная и потянула меня за руку.

Сделал вид, что малышка меня повалила на дорожку. Пока я, кряхтя, поднимался, тихо бурча что-то милое в её адрес, она заливалась смехом и в нетерпении пританцовывала на месте. На крыльце нас уже ждала улыбающаяся женщина. Довольно симпатичная, ещё молодая, но уже видно, как её придавило жизнью и горем. Простенькое застиранное платье слегка трепал ветерок, Бьянка пыталась справиться худыми пальчиками с непослушной прядью тронутых сединой волос.

— Привет, Эван! — махнула она мне ладонью с видимыми мозолями и загрубевшей кожей от тяжёлой работы.

— Утречка, Бьянка. Всё хорошо?

— А что ты принёс? — потянула меня за ткань безрукавки малая.

— Теная! — воскликнула её мама и укоризненно посмотрела на потупившуюся девочку. — Разве так можно?

— Всё хорошо. — опустился на колено, с таинственным видом покопался в сумке, нагнетая интригу, и достал пакет со сладостями.

— Ух ты! — подпрыгнула девочка, когда увидела, что внутри. — Фнуснатища! А пирожков нет?

— Теная! — опять воскликнула её мама.

— Спасибо, дядя Эван. Я просто их очень люблю. — опять потупилась девочка.

— Эх-хе-хе-х… — прокряхтел и достал ещё один пакет с пирожками. — Хотел себе оставить, но ты меня раскусила. Ничего от тебя не утаишь.

— Ага. — расцвела она и повисла на моей шее.

Потом цапнула пакеты и умчалась в дом, не забыв любимого медведя.

— Балуешь ты её. — покачала головой женщина.

— А кто ещё, если не мы?

— Заходи, чай на столе. — грустно улыбнулась Бьянка.

В доме было чистенько, но очень бедно. Минимум мебели о чём-то другом и упоминать не стоит. На небольшой кухне стоял стол, несколько стульев, мойка и печь. В углу сиротливо лежала стопка колотых дров, рядом хворост в видавшем лучшие времена ведре. На столе стояли две грубые глиняные чашки, у одной была отломана ручка.

— Мам, можно пирожок?

— Бери, милая. Погуляй во дворе, мы с дядей Эваном чай попьём.

— Хорошо. — взяла большой пирожок с ягодами из пакета девочка и вышла из кухни.

— Я ненадолго. Завтра смена. — уселся на шаткий стул и попробовал пальцами чашку с чаем. — Горячий.

— Недавно кипел. — села, напротив, Бьянка. — Надеялись, что придёшь.

— Как она?

— Плохо. — всхлипнула женщина. — Боли стали возвращаться. Ест плохо.

Молча отхлебнул чая, несмотря на вот-вот разрыдающуюся мать больной девочки.

— Ещё немного и повторится тот кошмар. — всё же покатились слёзы из её глаз. — Эван, ничего нельзя сделать? Я продам дом… Хотя бы немного… Ещё чуть-чуть, чтобы она пожила..

— Ты же помнишь, Бьянка, маг сказал, что это был последний раз. — тихо сказал я. — Больше они не помогут.

— А вдруг. — подняла на меня красные глаза она. — Может быть, он ошибается.

— Нет. — покачал головой.

— Эван… Прошу… Ты сделал для нас и так слишком много… Но… — спрятала она лицо в ладонях. — Я не смогу опять видеть, как она умирает.

— Бьянка, посмотри на меня.

Женщина подняла на меня красные заплаканные глаза, по щекам катились крупные слёзы.

— Возможно, скоро я приду за вами, ты должна довериться мне. Без разговоров выполнять то, что я скажу и тогда есть надежда, что Теная излечится полностью. Ты мне веришь?

— Да. — после долгой паузы ответила мать девочки больной такой же болезнью, как у моего старшего сына. — Если бы не ты, она давно уже была мертва.

Из маленького дома Бьянки уходил с тяжёлыми мыслями. Эту семью встретил случайно, около двух лет назад. Худая девочка своим болезненным видом напомнила мне моего старшего сына, совсем недавно выглядящего похожим образом. Немного разузнал о них, походил в фазе и практически уверился, что у девочки рак. Отец Тенаи погиб где-то недалеко под Тикруном. Так как косвенно я был причастен к этой смерти и множеству других, решил немного помочь, хотя бы им. Выдумал банальную историю, что служил в одном легионе с их папой и он спас мне жизнь, в одной из заварушек с альвами, теперь считаю своим долгом позаботиться о них. Вскоре целитель подтвердил диагноз и провёл два сеанса лечения. Это помогло продлить жизнь Тенаи на некоторое время. Сейчас постепенно болезнь возвращалась и я намеривался отдать девочку Байрону для проверки его намерений и возможностей круга архимагов. Сильно надеялся на то, что всё закончится хорошо. Маги справятся с болезнью, а магистр меня не подведёт и просто отдаст ребёнка без всяких вопросов, в таком случае я буду знать, что делать с Женей.

Глава 7

Повезло, ночное дежурство прошло более-менее спокойно. Всегда бы так. Несколько раз бегали разнимать трактирные драки, но ничего серьёзного. Пару тычков, устные внушения и все спокойны. Напарники говорят, что когда я пришёл в нону стало намного легче с этим. Раньше часто ходили с синяками и ссадинами. Несмотря на обилие огнестрельного оружия, его не любили и применяли нечасто. Предпочитали выяснять кто неправ сталью, считая это честнее и благороднее.

Утренняя прохлада уже ушла, и солнце начало свой забег по небосводу. Люди пока ещё бодрым шагом проходили мимо нашей ноны, дежурившей в теньке, на своём обычном месте. Совсем скоро жара испарит силы всех кто вынужден бегать под палящим солнцем, чтоб заработать на хлеб насущный, так же как делает это с водой, вылитой на раскалённую мостовую. Предстоял долгий день. Последний день перед выходными почему-то всегда был необычайно длинным и нудным. Удивительное свойство. Даже если что-то происходило, всё равно его завершение тянулось необычной нудно. Вот и в этот раз все, кроме новичка, уже были морально готовы насмерть сражаться с жарой и временем. Постные и потные лица моих напарников немного преобразились, когда до наших ушей донёсся быстро приближающийся крик:

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а… Стра-а-а-жа-аа!

Через пару минут из-за поворота выбежал всклокоченный подросток в одних широких штанах и, увидев нас, бросился к Логу.

— Дяденька, помогите! — на глазах пацана были видны слёзы. — Пойдёмте быстрее! Они там! Отец там!

— Пацан тянул в сторону, из которой прибежал, нашего нонера и пытался что-то внятное сказать.