— Капитан Ермолин, — вызвал я. — Что там у вас?
— Несут бомбы, но мы их не пустим, — отозвался капитан. Ему лет двадцать, но дело своё знает.
— Они не должны обнаружить наших Исполинов! Сбейте их на подходе!
— Принято!
Пилоты вражеских крылолётов тоже обучались за морем, в Дискреме. И сами машины тоже покупали там. Могут воевать друг с другом прямо в небе, а могут сбрасывать бомбы. Жаль, что их у нас мало.
Плохо, что на высоте мы не сможем помочь нашим. Просто в темноте даже не видно, кто свой, а кто чужой. Да и на такой дистанции это мало бы помогло.
Бой в небе продолжался, крылолёты кружились, выпуская целые очереди трассирующих снарядов. Около дюжины, не очень много, но всё равно. А ведь они же учились все вместе. Впрочем, какая теперь разница.
Если враг пустил свои крылолёты, значит, вот-вот начнётся общий штурм.
Один сбили, и он полетел в реку, вращаясь по часов стрелке. Одно крыло отломилось прямо в воздухе. За ним тянулся огромный огненный шлейф. Судя по радостному крику капитана, это не наш.
Я попросил радиста переключить меня на другой канал.
— Ян? — позвал в микрофон. — Что у тебя?
— Готов выдвигаться, — отозвался Янек. Едва его услышал, сигнал слабый.
— Марк?
— На позиции, жду приказа.
Экран радар засветился сплошным светом, я его вырубил. Это не просто так. Мы глушили всё, чтобы враг не понял, сколько нас в городе и где наши ригги. Противник делал то же самое, поэтому полагаться мы могли только на разведку.
— Колонна панцирников вошла в пригород, — доложил хриплый голос. — Мы подбили первую и последнюю машину! Они застряли, сейчас мои ребята ищут танки с Копьями и сжигают их с гранатомётов!
— Принято, — сказал я.
Атака с востока тоже отбита. Мы уже прошли дальше, Василий вроде уже освоился с габаритами, и только раз оборвал обесточенные провода электропередач.
— Остановка, — объявил я.
Бой в небе затихал, теперь там кружились пять машин, враг улетел. С востока прорвалась только одна колонна панцирников, и её заперли в пригороде, где методично расстреливают. Взрывы слышались даже здесь.
С запада тоже тишина.
Одно из двух. Или сейчас начнётся обстрел артиллерии. Или же основной штурм. Я достал часы и раскрыл крышку.
7:59 утра. Секундная стрелочка почти достигла двенадцати.
А теперь ровно восемь.
Я услышал свист сквозь броню.
И через десять секунд ригга начала дрожать. Взрывы слишком громкие. Это не обычная артиллерия, это осадные мортиры ОМР-22, которые стоят на Рейтарах. Значит, они выдвинулись вперёд.
— На юг, полный шаг! — приказал я.
— Есть!
Первый пилот потянул рычаги. Мы на высокой скорости пошли к югу, сбив по пути пару телеграфных столбов. А рация уже докладывала о ходе боя:
— Снова идут через реку!
— Прорываются с востока!
— Ещё звено в воздухе! Встречаем!
— Они прорвали южную оборонительную линию, — доложил Климов спокойным голосом. — Их шагоходы идут в город.
— Понял, — сказал я. — Всем квадрам! Встречаем гостей.
А скоро я уже сам видел, кто именно наступает. Было так много огня, что светло, как днём.
Они всё же решились на главный штурм. И уже первая волна впечатляла.
Целых три квадры Паладинов продвигались к нам. Двенадцать бронированных машин пробились через оборонительные линии и медленно шли в город.
Строй называется «фаланга». Шли чуть ли не плечом к плечу, залпом стреляя по городу из дополнительных орудий.
Пушки главных калибров были подготовлены к стрельбе. Дадут залп и войдут в город, круша всё на своём пути. С их количеством тактика может оправдаться.
Следом за ними шли две квадры Рейтаров, осадных ригг.
И будто этого было мало, рация произнесла:
— Печать Огня выдвигается к берегу.
— Пожиратель Скал и Марионетка сменили позицию! Левиафан остался на месте!
— Принято, — сказал я. — Всем квадрам в городе! Разрешаю открыть огонь из главного калибра. Исполины — к бою!
Сам я отложил карту и взялся за рычаги наведения своего главного калибра. У меня же там новая пушка. Время её проверить. Правда, всего один выстрел, но враги-то этого не знают.
В боях на риггах есть один нюанс. Шагоходы настолько большие, что все манёвры у всех на виду.
Вот и сейчас видно, как все двенадцать Паладинов и восемь Рейтаров остановились. Не просто так, они готовятся стрелять из главных калибров и мортир.
— Небожитель готов открыть огонь ракетами, — доложил Ян немного дрожащим голосом.
— Ужас Глубин готов к стрельбе.
— Ищейка готова к стрельбе.
Докладывали командиры квадр, каждый выбирал свою цель.
На какое-то мгновение стало тихо, потом снова раздались взрывы.
Куча шагоходов с юга, и наши замерли, будто ожидали, кто начнёт стрелять первым. Их орудия наводились на цели.
Наши тоже. И я навёлся на Паладина, торчащего в самом центре построения.
— Всем квадрам и Исполинам, — передал я. — Огонь!
И большим пальцем надавил тугую красную кнопку на своём пульте.
Глава 6
Изобретатель Лингерт Риггер возился со своим самым первым шагоходом, который построил ещё в молодости, до самой старости. Воткнул в него много чего, но не успел поставить эту пушку.
Потому что тогда такие орудия существовали только на чертежах. Но даже он сумел придумать, как поставить главное орудие Исполина на Старого Герберта так, чтобы отдача не сломала риггу.
И вот, хоть ремонтники и артиллеристы испытывали это орудие после установки, сейчас это было первым применением в настоящем бою.
Отдача пошатнула нас так сильно, что я решил, будто нас сейчас опрокинет. Противовесы внутри корпуса скрипели и щёлкали от натуги, но мы всё же устояли.
За мгновение до выстрела в моих наушниках сработал щелчок, из-за которого я не услышал залп. И это помогло мне не оглохнуть. Вместо громоподобного выстрела до меня донёсся только раскатистый грохот.
Теперь слышно шипение, это остывал толстенный ствол тяжёлого орудия.
— Небожитель, есть попадание! — сказал Ян по рации.
— Ужас Глубин, есть попадание!
— Ищейка! Готов ублюдок!
Отчитывались о попаданиях и прочие ригги. Но на такой дистанции навредить Паладинам могли только большие пушки. И у нас они были.
Но это ещё не всё.
— Готовимся! — сказал я.
В оптику всё равно не видно, что происходит, слишком много дыма вокруг меня. Но я знал, что сейчас будет. Успел спрятать оптику за бронезаслонками.
Вот и ответный удар.
Риггу пошатнуло снова. Раздался звон, когда в нас врезался снаряд.
Следом взрыв, от которого на несколько секунд в кабине пропал свет, потом загорелась красная лампочка.
Мои телохранители сидели в стороне, держась за поручни стиснутыми пальцами. А Василий Дерайга, новый первый пилот, он же мой адъютант, повернулся ко мне, выпучив глаза от страха.
Запаникует — высажу. Сам сяду за рычаги. Сейчас же у него начнётся истерика. Зря взял новичка.
Ещё одно попадание, прямо напротив кабины. Взрыв! Меня подбросило в кресле, сирена запищала. Я бросил взгляд на манометры.
Ерунда, перебита резервная пневмомагистраль, прорвёмся без неё.
— Готовы к новому залпу! — доложила рация.
— Огонь по желанию! — ответил я.
Теперь пора оценить результат.
Но сначала глянул на пилота. Он вспотел, руки дрожали.
— Сменить позицию! — приказал я. — Идём на перезарядку.
Василий выполнил приказ и взялся за рычаги, пусть и немного с опозданием. Значит, остаётся.
— Ну что же, Василий Дерайга, — я усмехнулся. — Ты потомок своего храбрейшего предка, как я вижу.
Шагоход начал идти, а я наконец-то смог увидеть, к чему привела краткая перестрелка из огромных пушек.
Здания вокруг нас были разнесены в щебень. Совсем рядом упал снаряд из миномёта, догорали балки трёхэтажного дома. Прямое попадание из главного калибра Паладином пришлось нам прямо в лоб, но не пробили, само собой, слишком далеко.
