Это был пересказ легенд и преданий, записанных еще до Войны Монстров по прихоти его матери, королевы Лебедей, и вот теперь Эмзар сосредоточенно вглядывался в страницы манускрипта. Он знал эту книгу, сколько себя помнил, но до недавнего времени полагал, что за всеми этими историями не стоит ничего или почти ничего и они могут быть интересны разве что жадному до чудес детскому уму или поэту. Но над Таррой поднимался ураган безумия, и местоблюститель Лебединого трона вспомнил о «Фиалковой книге». Оставалось отыскать в куче изысканной словесной шелухи зерно истины. Дело не двигалось, и Снежное Крыло был почти доволен, когда юноша из Дома Ивы взволнованно, но строго по этикету доложил, что глава Дома Розы Астен Кленовая Ветвь просит аудиенции.
Гадая, что могло понадобиться брату, Эмзар поспешил в Зал Лебедя. Астен стоял у окна, тонкие пальцы нервно теребили кисти занавесей. Тратить время на приветствия он не стал, а устало опустился в кресло у стола и буднично произнес:
— Только что убили Тину.
Яркие голубые глаза местоблюстителя широко раскрылись, но лицо осталось спокойным.
— Кто?
— Уверен, Эанке и ее приспешники, но уверенность не есть доказательство. Никакой магии. Стрела в спине. Лук, из которого она выпущена, полагаю, уже покоится в болоте, должным образом обработанный. Заклинание сродства нам ничего не даст.
— Ты рассказывал про нападение Эанке на Тину. Я должен был понять…
— Ты не мог понять, — Астен безнадежно махнул красивой рукой, — тогда это была лишь отвратительная каверза. Девушки несколько недель проходили бы с опухшими лицами. Согласен, это неприятно, особенно женщине, но не смертельно. Это не слишком переходило границу прежних выходок моей дочери, но убийство! Это уже серьезно. Я уж не говорю о том, что станется с молодым Клэром…
— А где он?
— Я держу его в Серых Грезах.
— Боюсь, — Эмзар тряхнул темными волосами, отбрасывая назад выбившуюся из-под серебряного обруча прядь, — долго оставлять его в таком состоянии нельзя. Он не только потерял свою любовь, он — художник, а художник, задержавшись в Грезах, может там и остаться.
— Я не видел другого выхода. Надо было отнести Тину домой, сообщить тебе, позаботиться о Герике, собрать родных… Я боялся, что Клэр может что-то сделать с собой или… совершить какое-то безумство.
— Убить Эанке?
— Хотя бы. — Синие глаза Астена стали на удивление жесткими. — Возможно, смерть моей дочери необходима для спасения клана, но Эанке слишком сильна в магии.
— То есть ты не был уверен, что Клэр выйдет победителем? — Голос Эмзара стал резким. — Неужели ты думаешь?..
— Сейчас самое время попробовать захватить власть и вырваться из мира Тарры с помощью Лебединого камня. И я не уверен, — Астен взглянул в лицо брату, — что эта попытка окажется безуспешной, ведь защиту, если я правильно понял то, что рассказал Рамиэрль, будут ломать с обеих сторон. Мы, возможно, и уйдем, но те, кто ворвется сюда через открытую нами дверь, не оставят Тарре даже надежды…
— Не думаю, что нас отпустят. — Эмзар тяжело вздохнул, и на его лице, прекрасном, не знающем возраста лице Светорожденного, вдруг проступили следы прожитых столетий. — Я пытаюсь разобраться в том, что мы считали детскими сказками. Силы, что затаились по ту сторону барьера, безумно голодны. Им все равно, что за добыча идет к ним в пасть — эльфы ли, люди или же, охорони Великий Лебедь, грязные гоблины. Ты всерьез полагаешь, что у Эанке есть сообщники?
— Дом Лилии всегда с нежностью смотрел на трон. Собственно говоря, у них на дороге лишь мы с тобой и Рамиэрль. Эанке отдаст свою руку Фэриэну, который из династических соображений будет готов какое-то время терпеть ее норов. Вместе они попробуют заполучить Камень и, кто знает, вдруг сумеют его подчинить…
— Все это так, хотя другие Дома вряд ли на это согласятся.
— Ты забываешь, как все сейчас напуганы. Эльфы не слепы, хоть иногда и кажутся таковыми. Стараниями Эанке и Примеро с его предсказаниями все поняли, что Тарру не ждет ничего хорошего. Мы здесь чужие, не живем, а прозябаем. Так почему мы, Светорожденные, должны гибнуть вместе с остальными, когда появился шанс уйти? В Убежище многое изменилось. Даже за последние месяцы…
— Я все же не думаю, что дело зашло так далеко, — Эмзар машинально поправил и так безупречно лежащие складки туники, — но все равно я не понимаю, зачем кому-то понадобилось убивать Тину? Как вообще это случилось?
— Как я понял из рассказа Герики, они забрались на мыс Светлячков. Клэр рисовал, Герика смотрела, а Тина побежала за красками и едой на всех троих. На обратном пути ее застрелили. Небезынтересна одна подробность. Герика внезапно почувствовала необъяснимую тревогу и потащила Клэра назад. Когда Тину убили, они были почти рядом. Клэр сразу же почувствовал несчастье, а вот Геро, напротив, испытала облегчение. Кстати, она встретила на тропе Эанке и Фэриэна.
— И они ее выпустили?
— Да, но не думаю, что они этого хотели. Эанке ненавидит Геро, к тому же та видела их в очень неподходящем месте. Но в Убежище моей гостьи немного опасаются, а девочка повела себя очень умно. Она шла прямо вперед, словно ее врагов вовсе не существовало.
— Ты говоришь так, словно видел все своими глазами.
— А я действительно видел. — На мгновенье лицо Астена озарилось улыбкой, тут же, впрочем, погасшей. — Они растерялись, когда поняли, что Герика не собирается ни останавливаться, ни отступать, а потом… Я дал понять своей дражайшей дочери, что не допущу ни убийства, ни чего-либо еще.
— Тебе тоже стоило бы поостеречься, брат. — В голосе Эмзара чувствовалась неподдельная тревога. — Не думаю, что родственные связи служат сегодня хорошей защитой.
— Я тоже не думаю, — сверкнул глазами Астен, став удивительно похожим на своего спутавшегося с людьми сына, — но она мне ничего не сделает. Пока. Просто потому, что я сильнее и ее, и Фэриэна.
— Как знаешь, — с сомнением протянул правитель, — хотя на твоем месте я все же проявил бы осторожность. Не представляю, что же нам теперь делать. Надо изобличить убийцу, но, ты говоришь, это невозможно?
— Боюсь, что так. Тина убита в спину, вряд ли видела, кто стрелял, так что даже если ты рискнешь…
— Я рискнул бы, будь хотя бы один шанс, но они недаром воспользовались обычным оружием, а не магией. Тут ничего не поделаешь. Постой! — Эмзар в волнении хлопнул ладонью по полированной столешнице. — Я понял! Нас сбила с толку ненависть Эанке к Тине и ее первое нападение… Стрела предназначалась Герике. Они были убеждены, что Тина, как всегда, смотрит, как рисует муж, а у Герики такая же накидка.
