— Гостевой вариант! — рявкнул кто-то позади меня. Звуковая волна, да и чего уж там — мой испуг, были настолько сильны, что я, взвизгнув, повалилась в снег.
— Кто тут? — я лежа обернулась к домику.
— Гостевой вариант, — басом пропело строение, обнаружив сверх-способности.
— А-а-а, — я схватилась за голову. — Хватит с меня говорящих домов!
Подскочила и махнула к основному строению. Однако в дом меня не пустили. Я дернула дверь один раз, второй, постучала рукой, побарабанила ногой — ничего. Не пускают!
Я отошла на несколько шагов, попыталась увидеть свет в окнах — ничего.
— Вы чего там? Вымерли все?
Ответа не было.
— Вы чертовы невоспитанные затворники! Можно хоть раз ответить нормально?
— Нет! — гаркнул на меня портал на входе, снова усаживая попой в снег.
— У, злые вы! — я обиженно кривила губы, отряхивая накидку. — Уйду я от вас!
Думаете, ко мне ринулись со всех сторон и принялись уговаривать погостить еще немного?
Фигушки!
Я стояла, уперев руки в бока, вокруг шумели деревья, чирикали птицы.
Выдержав мхатовскую паузу, я махнула рукой и отправилась искать выход в город. Или куда там?
Уж не знаю, кто у них тут дорожки метет, но со своей работой он явно не справляется.
Дорогу приходилось угадывать. Ориентирами служили сугробы, в бесснежную пору года представлявшие собой места для отдыха, или попросту — скамейки.
Минут через двадцать я устала переставлять ноги. Вспотела и была зла на саму себя, Темного и Кильвара, кем бы он ни был.
Любые отголоски городской суетной жизни терялись в плотном строе деревьев. И если бы не замеченная мною решетка кованого забора, бродить мне по парку до темноты. А так, выворачивая в очередной раз на новую, еле видимую тропу, я краем глаза обозначила идеально прямые и часто повторяющиеся полосы. В природе такого не увидишь, значит, это дело рук человеческих.
Вот так у нас все — параллельно-перпендикулярное, а сойдешь с прямой дорожки, протоптанной тысячью пар ног до тебя — сразу в сугроб. Ух!
Я так и сделала: зазевавшись и засмотревшись на монотонный орнамент, шагнула в сторону и провалилась в снег по самое аппетитное.
— С-с-с…пасибо, блин, — ругалась я цензурно, чтобы не дай бог не разбудить еще какого-нибудь спящего хозяина или хранителя. Мне по уши хватило знакомства с духами галереи, дома и сортира!
Накидка-«термо» от холода спасала, но вот чистить от снега пришлось ручками, да еще и без перчаток, поэтому к большим кованным воротам я выходила, активно выдыхая горячий пар на ладони.
— Во, как! — восхитилась я задумкой гениального архитектора.
Гуляй я по поместью своего нового знакомого летом, заблудилась бы в секунду, и ни за что бы на свете не рассмотрела за густой листвой выход из парка. Хотя, чего это я? Летом-то хоть дороги и аллеи видны…
Но ладно, лирическое отступление с неглубоким погружением в воспоминания о тепле отставляем в сторону и возвращаемся к нашим баранам. Итак, задумка архитектора вкупе с ландшафтным дизайнером меня покорила: огромные кованые ворота обрамлялись двумя высокими — почти в три этажа — башнями, огромный дуб, обнесенный невысоким парапетом каменной кладки, опоясывала круговая аллея. Опять же таки — выяснила по сугробам-скамеечкам.
А по другую сторону ворот располагалась небольшая прямоугольная площадка, чтобы желающие погулять по Микартовому парку, толпились перед воротами, стекаясь с многолапого разветвления узких улочек.
В отличие от парковых аллей, дороги городка, раскинувшегося за пределами дендрариума, были вычищены от снега. Или затоптаны… В любом случае, сквозь решетку я смотрела на более живое сообщество, чем в доме Темного: люди, телеги, лошадки, собаки, коты, буйволы, снова люди. Высокие, низкие, толстые, худые, пьяные, веселые, бегущие, дерущиеся… Любая разновидность сапиенса.
Каменная кладка дорог не давала возможности расти деревьям. Да и кроме близко поставленных домов в максимум три этажа, я ничего не обнаружила. Вывески, качающиеся на ветру, несколько колодцев, расставленных по кругу в самом центре большой площади как раз напротив входа в имение водного мага, небольшой базарчик, состоящий из сбитых из бревен домиков и крытых прилавков… Провинциальный городок со своей социальной иерархией и ворохом развлечений для любого сословия.
В том, что ворота и доступ к парку открывались и для простого люда, я не сомневалась.
Толпа должна, так сказать, культурно обогащаться, а сделать это в хорошо оформленном поместье — с таким-то садовником — проще, да и лучше всего. Та самая колоннада, которую я миновала в самом начале знакомства с поместьем, служила целям именно культурным.
Хорошая акустика и удачное расположение позволяла гуляющим далеко и близко слушать мелодии, играемые оркестром.
Замечталась я снова о лете…
— Выйти-то как отсюда? — спросила я у ворот. Ворота не откликнулись. — Я спросил у тополя, — начала я грубо подпевать, вышагивая к башенке, показавшейся мне более обжитой что ли, — я спросил у ясеня… ты б еще у тумбочки, идиот, спросил…
Башенка оказалась нежилой, однако, именно у ее стены я обнаружила калитку, замаскированную под часть больших ворот. Ни замка, ни задвижки на решетке не было.
Поэтому я, не задумываясь, толкнула железяку от себя.
Моего триумфального выхода из застенок «графского» парка никто не заметил. Все были заняты собой. Чужой мир, а привычки у людей все те же.
С другой стороны, я вовсе не желала оказаться на очередном костре инквизитора.
Невыгодно мне высовывать голову и совать нос не в свои дела.
«Бур-рк!» — сказал мой живот, а глаза машинально отметились на копченой ноге, призывно венчающей колбасный ряд.
А кушать-то хочется…
Похлопав себя по бокам, отметила, что ни намека на деньги, карманы, оружие, нет. Зачем, спросите вы меня, оружие? А фиг его знает. Грабить я точно никого не собираюсь. Мне проще помыть посуду за миску горячего супа.
А ведь хорошая идея! Надо наняться, например, официанткой в какой-нибудь популярный в народе бар, типа «ресторан», и выведать всю информацию про Темного.
Прислушавшись к местному говору, обнаружила полное сходство с родным языком. Даже подделывать акцент не пришлось — ляпота! Еще раз печально взглянув на манящую своим аппетитным видом свиную ногу, вздохнула и побрела туда, где улочки пестрели вывесками.
Конечно, это громко сказано — пестрели. Это вам не Лас-Вегас неоновый, и не «резиновая» с новогодними гирляндами. Странно, что магически или электрически эти демонстрационные ячейки не подсвечивались.
