— Что? — моему терпению пришел всяческий конец, — За что я должна извиняться, крашеный? За то, что ты сам довел меня до белого каления своими выходками? За то, что ты невыносимый тип с эгоистической сущностью? Да я лучше помру прямо здесь, но не стану валяться у тебя в ногах! В любом случае, я уже обречена на это. Пусть меня мучают лекверы из Совета, но от меня ты не дождешься никогда ни одного комплимента!
— Да ну? — кажется, мое заявление только развеселило Гервена. Он сразу же поднялся на ноги, но встал так, что я бы не смогла сбежать ни через дверь, ни через окно. Его убойные заклинания успели бы несколько раз поразить меня, предприми я хоть попытку к бегству. Занял, гад, самую выгодную позицию, — А давай поспорим, на что хочешь, что все будет наоборот?
— Спорить? — недоверчиво приподняла я бровь. Парень кивнул:
— Только учти, что любые договоренности спора должны быть исполнены. Иначе тебя ждет еще более жестокое наказание, чем смерть.
— Интересно, разве что-то может быть хуже смерти? — не поняла я. В моем представлении неизбежное окончание жизнедеятельности любого существа было самым кошмарным из того, что с ним могло случиться. Возможно, верь я в ад и рай или в реинкарнацию душ, было бы намного легче смириться с мыслью, что все мы когда-нибудь закончим свой тернистый путь. Но я была до мозга костей атеисткой, и для меня за гранью жизни не было ничего. Я не понимала, как можно в одночасье просто перестать быть, чувствовать, существовать. Меня бросало в ужас от одной мысли, что все мои старания и помыслы тогда станут пустой пылью, как бы я не старалась. И теперь Гервен говорит мне, что есть хуже этого? В моей голове такая информация прижиться просто не могла.
— Ты станешь вечной рабой того, кому проспорила и не отдала долга. В данном случае, — моей. Ты будешь все такой же ненормальной человеческой женщиной, с твоими мозгами, если они у тебя есть, с глупым сердцем. Но не сможешь даже носа вытереть без моей воли.
— Да, пожалуй, это в тысячи раз хуже, — согласилась я. Мне на работе хватило моего начальника. Конечно, сотрудники могли вытирать носы без его ведома, но все клонилось к тому, что скоро это стало бы прекрасной мечтой. Я вздохнула. Перспектива была не из приятных. Но ведь еще неизвестно, что за условия предложит мне этот самолюбивый павлин. Кстати говоря, сейчас Гервен был очень похож на эту замечательную птицу. Мне даже захотелось ласково произнести, подобно барону Мюнхгаузену из мультика: "Спой, птичка! Ну, спой, рыбка!". На лицо на мгновение даже наползла тень улыбки, которая была не так понята леквером:
— И даже не думай обойти правила споров, — предостерег он, — Лекверы вырабатывали веками средства защиты от всяческих мошенничеств.
— Да я и не собиралась. Допустим, я согласна поспорить с тобой, что до конца моей жизни ты не услышишь ни одного комплимента. Но что ты ставишь на кон?
— Ты поможешь мне в одном дельце. Когда-то давно один очень нехороший сосед украл у моего предка нашу семейную реликвию, артефакт, обладавший весьма интересными особенностями. Я хочу вернуть его.
— Но причем тут я, разве вам самим это не по зубам? Неужели вы не пробовали договориться, выкупить реликвию, в конце концов? Или же тут собака глубже зарыта, чем ты все мне представляешь.
— Мы пытались купить, шли на любые уступи и переговоры. Но это настолько ценная вещь, что отдавать ее никто не захотел. Несколько веков назад артефакт пропал. Возможно, перешел к кому-то по наследству, был утерян, мне это не известно. Но несколько недель назад я нашел его нового владельца. Я приехал к нему, обещал большую цену за возвращение семейной ценности, но он и слушать не стал. Отобрать же артефакт силой не выйдет. Формально, он принадлежит не нам. Любая же попытка незаконно завладеть драгоценностью будет караться тюрьмой, как и любое преступление подобного рода.
— А я-то тут с какого краю? Не думаю, что, увидев меня в своем доме, его хозяева будут рады. Меня ждет то же, что и вас.
— Вот в этом и вся прелесть, — ухмыльнулся леквер, — Пока воровство не будет обнаружено, ты останешься как у Сотворителя под дланью. За это время я смогу отправить тебя из нашего мира. Опять же, формально мы будем не причастны к воровству, а тебя найти не смогут. Так что, решай, хочешь ли ты вернуться домой, помочь мне и при этом еще и выдержать испытание спором?
— Но ведь это при условии, что я сойду с ума и начну тебя хвалить? — уточнила я. Почему-то перспектива стать обычным зерном между жерновами местных разбирательств меня не прельщала. Я уже давно решила, как только, так сразу, самой сбежать из этого мира. Ну, или хотя бы с территории Кайроса. Как пояснила мне Руалла, на нейтральной территории ее братец даже пальцем не посмел меня бы тронуть. Главное было внимательно следить за ним. Как только леквер отвлечется, я тут же покину гостеприимный дом его родственницы. Возможно, он почти сразу обнаружит мою пропажу, но это лучше, чем сидеть здесь и дожидаться, пока за тобой придут палачи.
— Конечно же, Лида, — сладенько протянул Гервен. Я окатила ого своим фирменным взглядом и протянула руку, чтобы соединить наш договор рукопожатием. Леквер степенно приблизился ко мне, сидящей на кровати. Его пальцы были белы, как снег за окном, но по лицу разливалось довольное выражение победителя. В голове мигнула мысль: "Не дождешься!". В этот же миг парень коснулся моих пальцев, рывком сдергивая меня с удобного матраса. От резкого старта закружилась голова, так что я даже не сообразила, как Гервен умудрился меня поцеловать. Картинно плеваться я не стала, отчасти из-за того, что была ошеломлена его поступком.
— Так у нас скрепляют договор между мужчиной и женщиной, — спокойно пояснил леквер. Жалко, что другого способа не придумали.
Я скривилась. А Гервен продолжил, как ни в чем не бывало:
— Ты собираешься исправлять последствия твоего словесного недержания? Хорошо, комплименты и унижения можешь пропустить, но на колени встать просто необходимо.
Мне ничего не оставалось, как неистово рухнуть ему под ноги, отчасти из-за того, что хотелось как можно быстрее покончить со всем этим цирком.
— Прости меня Гервен, я сожалею, — слова дались намного легче, чем мне думалось. За дверью кто-то хлопнул в ладоши, и, не дожидаясь какой-либо реакции, вошел. Я все еще стояла на полу, стараясь как можно аккуратнее выпутаться из платья, при этом не помяв его.
— О, Лида, а что ты делаешь? — произнес за спиной удивленный голос Руаллы.
— Не обращай внимания, просто она решила принести мне искренние извинения за свои поспешные слова, — я обернулась, краем глаза замечая, как на деревьях распускаются новые иголочки. Лес снова стал могучим, только теперь он словно обновился, помолодел и перестал быть таким угрюмым. Именинница стояла раскрыв от изумления рот. Между тем ее братец с улыбкой продолжил, — Я уговаривал ее не волноваться по этому поводу, но она буквально молила меня простить ее. Лида, ну что же ты на полу делаешь, немедленно вставай! Я же сказал, что совсем на тебя не злюсь.
