Белшазу потрясал уцелевшей клешней вслед Фарону.
— Мы еще встретимся, маг! — проревел он. Фарон, с трудом пробираясь по туннелю, хихикнул:
— Когда Абисс растает, Белшазу.
Едва ли этому суждено было случиться, поскольку только что Фарон наложил на лед заклятие вечности.
Когда Рилд выбрался из туннеля, Верхний Мир окутывала тьма. С того момента, как Мастер Магика оставил своих спутников в пещере и отправился в путь, прошло некоторое время. Над макушками деревьев висела полная луна, полускрытая за облаками, но все же такая яркая, что не позволяла ему воспользоваться ночным видением. Снег, укрывший разрушенный храм, был испещрен отпечатками ног, но Рилд сумел отыскать те, что принадлежали жрецу и воинам Дома Джэдр. Они вели лишь в одном направлении — в туннель. Сбежавший жрец этим путем не возвращался.
Рилд внимательно оглядел деревья, выискивая любые возможные признаки того, что в лесу затаились еще воины из Дома Джэлр. Никого не увидев, он крадучись выбрался из входа в пещеру.
Мгновением позже Рилд услышал тихий мелодичный свист. Он узнал мелодию.
— Халисстра? — прошептал он.
Халисстра отменила заклинание, делавшее ее невидимой, и кинулась ему в объятия.
— Рилд! — воскликнула она. — Я думала, ты не вернешься.
Он попытался спросить, почему она сомневалась в нем, но она прижалась губами к его губам в поцелуе. Несколько долгих мгновений Рилд обнимал ее, взволнованно упиваясь ее запахом и вкусом. Она жива! Потом он вспомнил про убитых воинов — и жреца, который удрал.
— Нам нельзя здесь оставаться, — сказал Мастер Оружия. — Дом Джэлр выследил нас. Я внизу наткнулся на одну из их поисковых групп.
— Знаю, — ответила Халисстра, удивив его. — Я видела, как трое шли по лесу, сразу после заката. Я немного нашумела и привлекла их сюда. Меня они не нашли, хотя долго искали, после того как обнаружили мои перчатки.
— Я очень рад, — горячо прошептал Рилд. — Однако теперь их опасаться нечего. Они мертвы.
Он услышал, как женщина порывисто вздохнула, и решил было, что это реакция на его слова. Но потом понял — она задохнулась, когда он сжал ее руку. Халисстра была ранена. Повернув ее ладонь, Рилд увидел прокол в том месте, где кончался рукав кольчуги. Рана была залечена — наверное, при помощи магии, — но совсем недавно, поскольку все еще причиняла ей боль.
— Думаю, я отомстил им за твои перчатки, — сказал Рилд. — Что случилось?
— Стирги. Множество стиргов, но я их всех перебила.
— Как?
— Я оглушила их магией, а потом сделалась невидимой.
— Своей лирой?
Когда Халисстра покачала головой и ухмыльнулась, Рилд удивленно моргнул.
— Тогда как же? — спросил он. — Или Ллос проснулась?
Халисстра презрительно рассмеялась:
— Давай проверим. Ллос, ты проснулась? Видишь вот это?
Отчаянно хохоча, она сделала богохульный жест, повернув руку ладонью кверху и согнув пальцы, изображая мертвого паука.
Рилд непроизвольно сжался, но спустя пару мгновений, когда ничего не произошло, медленно позволил себе расслабиться.
Халисстра улыбнулась и похлопала по рукояти меча, взятого у жрицы Эйлистри.
— Я нашла новый способ творить свою магию. Мне больше не нужна лира — и Ллос тоже.
Рилд кивнул. Его тревожило не столько ее святотатство, сколько страх перед тем, что может последовать за этим. Над ними висела луна — символ бога, изгнавшего Ллос из Арвандора. Не предъявит ли свои права на Халисстру Кореллон или какой-нибудь другой из наземных богов?
Стараясь не думать об этом, Рилд оглядел развалины храма бога-творца.
— Пойдем, — сказал он чуть резче, чем собирался. — Здесь опасно.
Халисстра мгновение смотрела на него, потом кивнула:
— Пошли.
* * *
Рилд привлек внимание Халисстры быстрым взмахом руки.
— Тише, — показал он жестами. — Теперь слышишь?
Весь остаток ночи они шли через лес и не слышали ничего, кроме стука дождя, грязью растекающегося под ногами, но теперь откуда-то спереди долетел звериный вой. Несколько мгновений спустя ему ответил другой, справа, окончившись отрывистым коротким тявканьем. Лай звучал осмысленно, почти как речь.
— Их, по меньшей мере, двое, — просигналила в ответ Халисстра.
Рилд кивнул. Он вглядывался в лес, но свет восходящего солнца, пробивающийся сквозь прореху в тяжелых тучах, лишал его ночного видения.
Халисстра взялась за меч.
— Они идут нам навстречу, — показала она.
— Да. И движутся быстро, но… — Рилд на миг прислушался и уловил тревожный пронзительный вой. — Они не охотятся. Они убегают от чего-то.
Халисстра с мрачным лицом потянула из ножен меч, мокрые волосы ее рассыпались по обтянутым кольчугой плечам. Как ни странно, она не изготовилась для удара, но вместо этого перевернула клинок и поднесла к губам рукоять.
— Поднимись в воздух, — прожестикулировала она свободной рукой. — Спрячься.
Жрица Меларн прижалась губами к эфесу и подула, воздух наполнился странными звуками. В следующий миг она исчезла. Только взглянув на землю, Рилд мог определить, что она все еще здесь. Пятно, на которое не падал дождь, выдавало, где стоит Халисстра.
Вой и тявканье приближались, и Рилд коснулся своей броши. Он бесшумно взмыл в воздух сквозь мокрые ветки, завис на высоте примерно десяти шагов и приготовил арбалет. Через мгновение-другое он услышал в кустах шорох. На открытое место вылетел огромный зверь с серой шерстью, на четырех длинных ногах, бегущий изо всех сил, вывалив язык и вытаращив глаза. На бегу он озирался — это был не ужас дикого существа, но разумный взгляд, словно зверь искал, где бы спрятаться. Он снова затявкал, услышал ответ своего товарища откуда-то из чащи леса и исчез.
Рилд мог бы выстрелить из арбалета, но не стал этого делать. Он хотел сберечь напитанные магией заряды для того, кто гонится за этим зверем. Долго ждать не пришлось. Несколько мгновений спустя он услышал, как кто-то, спотыкаясь, ломится через лес. Судя по походке — человек, но по треску сучьев, пыхтению и похрюкиванию Рилд предположил, что некто должен быть гораздо больше. Когда существо оказалось в пределах видимости, одним небрежным взмахом руки сломав пополам тонкое деревце, Рилд обнаружил, что оказался прав.
Это был тролль.
Пятнистую серо-зеленую шкуру тролля, что был в два раза выше дроу и почти в пять раз тяжелее, усеивали серые шишки. Существо двигалось скачками на уродливых трехпалых ногах, гибкие, как из резины, руки были такими длинными, что костяшками пальцев задевали землю, чиркая по грязи. Зеленовато-черные волосы росли от скошенного лба по спине на манер спутанной, грязной гривы, и даже под затяжным дождем от тела его исходило ужасное зловоние, нечто среднее между человеческим потом и смердящим рофьим пометом.
