Небо закрывали низкие темные облака, и все, что я видел перед собой, это далекое непонятное свечение. Кентавр медленно поднял руки, изобразив пальцами серию быстрых жестов, и мне стало ясно, что сейчас грядет — с подобным колдовством я был знаком.
Над слоем облаков во все стороны побежали зарницы. Волосы на моем теле встали дыбом от атмосферного электричества, и в следующую секунду с неба на землю обрушился ливень молний.
Это был действенный и эффектный способ осветить территорию, которая оказалась вполне достойна такого представления.
Мы находились на краю пологой возвышенности, где кончался Запретный лес. Впереди простирался голый склон холма; внизу была широкая речная долина. За рекой лес появлялся вновь — но лес, непохожий на тот, по которому мы недавно прошли. Между деревьями плавал зеленоватый туман, чье свечение я видел в темноте. Ветви были покрыты листвой, стволы исчезали в тумане, то ползавшем по земле, то вздымавшем вверх длинные изогнутые языки. Далеко на горизонте высились черные силуэты гор.
Молнии исчезли так внезапно, что на секунду я ослеп, погрузившись во тьму. Спустя несколько секунд глаза приспособились, и я разглядел тусклый свет шаров, висевших у меня над головой.
— Торговаться не в наших правилах, — сказал кентавр, поворачиваясь, — но если ты поможешь нам, мы поможем тебе.
Я смотрел на зеленый туман.
— Вы действительно думаете, что я могу вам помочь?
Некоторое время кентавр размышлял над ответом.
— Да, — наконец, сказал он. — Мы так думаем.
— Но если с этим ничего не может поделать Сильван…
— Сильван может и делает, — перебил меня кентавр, — но силы его не безграничны. Он сдерживает продвижение, однако за последние годы захваченная территория увеличилась в несколько раз.
— Кто еще об этом знает? — спросил я, имея в виду их представителя в Министерстве. Кентавр понял меня правильно.
— Думаешь, люди утруждали себя подобными прогулками? Они боятся. Боятся леса, нас, темноты. Сюда никто не приходил, разве что ваш лесник, но дело не только в этом. — Кентавр вновь помолчал. — То, что увидят они, и то, что увидишь ты — разные вещи.
С этим было не поспорить.
— Пауки ушли за реку? — спросил я.
Кентавр кивнул.
— Некоторые иногда возвращаются. Ты бы их не узнал.
Он не стал меня провожать и скрылся за деревьями, росшими вдоль края холма, а я в сопровождении двух шаров направился к замку.
Гнетущее ощущение пустоты и царившей в Запретном лесу безжизненности немного развеяло стадо фестралов, мирно бродивших среди деревьев. Когда я шел мимо, они подняли вытянутые головы, оглядев меня круглыми белыми глазами, и вернулись к своим нехитрым занятиям, продолжая пастись у сооруженных Хагридом кормушек.
Третьим живым существом, которого я повстречал в лесу, оказался магматический питон. Не заметить его было невозможно — в темноте он походил на узкий огненный язык лавы, изливающийся из отверстия в земле.
Я приблизился, уверенный, что питон со мной поговорит. Встреча меня обрадовала, даже если он просто выполз поздороваться, в чем я, зная их породу, сильно сомневался. Наверняка им что‑то от меня надо.
— Мы тебя заждались, — довольным голосом сообщил питон. — Верь не верь, но здесь по тебе скучали.
— Я тоже по вас скучал, — ответил я, присев на корточки и с трудом подавляя желание погладить змею.
— У нас для тебя подарок… так сказать, по случаю встречи. — Питон повернул голову к норе. На снегу рядом с отверстием я разглядел небольшой черный камень.
— Знаешь, что это? — спросил он.
Я отрицательно покачал головой.
— Бери, — сказал питон. — Этот камень — из мира людей, и в лесу ему делать нечего.
— Значит, вот почему вы меня ждали — чтобы от него избавиться…
— А то! Не Хагриду же его отдавать. Но на правиле подарка мы не настаиваем. Если он тебе не понадобится, верни его владельцу.
Я не стал трогать камень, а наколдовал стеклянную коробочку и заклятием переместил его внутрь. Питон молчал, никак не комментируя мою осторожность. Спрятав коробочку в карман, я на всякий случай спросил:
— И кто же его владелец?
— Ты найдешь, — сказал питон.
— Ну конечно, — усмехнулся я. — Кстати, вы ничего не слышали о недавнем налёте на школу?
— А разве ты уже не договорился с кентаврами? — Питон размотал свои кольца, переливавшиеся оттенками алого и оранжевого, и неторопливо заскользил к норе, давая понять, что разговор окончен.
Вернувшись домой, я поставил коробку с камнем на стол и отправился в душ, отдохнуть и поразмышлять над увиденным. То, что случилось с Запретным лесом, не было чем‑то уникальным — я видел заколдованные леса, пораженные проклятиями, населенные вредоносными существами всех мастей, измененные из‑за косвенного или прямого влияния колдовских и даже маггловских технологий. Практическое решение этой проблемы могло быть сложным, но алгоритм действий был прост — вызвать экологов, которые проведут анализ и сделают заключение, а потом пригласить бригаду специалистов по биобезопасности.
Камень питонов казался мне более интересной загадкой.
Выйдя из душа, я увидел Мадими, нависавшую над стеклянной коробочкой.
— Откуда он у тебя? — спросила Мадими.
— Магматические питоны подарили.
Мадими опустилась на стол и вернулась в свое гнездо под лампой.
— Подумать только, магматические питоны! — повторила она с такой интонацией, будто, взяв камень, я совершил крайне сомнительный поступок.
Я начал разбирать постель.
— Ты знаешь, что это? — спросила Мадими.
— Понятия не имею. На самом деле это не совсем подарок. Питоны намекали — мол, было бы неплохо найти его хозяина. Думаешь, камень опасен?
— Пожалуй, нет. По крайней мере, для тебя.
— То есть ты знаешь, что это такое.
— Ну… я бы сказала, что это дохлый рак.
В самом начале нашего знакомства способ мышления Мадими нередко ставил меня в тупик. Магические поля она воспринимала образно, но я быстро научился переводить ее восприятие в более привычную для себя систему координат.
— Тем лучше. Значит, он уже никому не оттяпает палец.
— Нет. Палец не оттяпает. Но может случайно оцарапать, если кто‑то проявит неосторожность. Кстати, у него довольно приятная магия. Немного сладкая, немного соленая… но в общем, ничего особенного.
— Этого рака потеряли или спрятали в лесу, — предположил я, сев на кровать и включая планшет, чтобы проверить почту. — Хозяин может быть рад получить его обратно, пусть даже дохлого.
— Или его выкинули, — сказала Мадими. — И тогда хозяин огорчится.
Я никогда не думал о Тейлоре специально, не испытывал вины за случившееся и не успокаивал себя тем, что попадись он, например, Брустверу, его ждала бы смерть. Он бы не попался. Вряд ли мое хладнокровие маскировало под собой чувство вины; я сомневался, что Тейлору в эти годы приходилось скучать — Стражи были бы дураками, если б не воспользовались его опытом для исследований Азкабана. Просто такая судьба, не хуже и не лучше любой другой. Я лишь внес в нее свой вклад.
