Проснулась я только на закате. Сначала немного понежилась в постели, как в старые времена. Затем со вздохом поднялась. С Мишелем я поссорилась, но сообщать об этом Генриху было не с руки. Поэтому я сделала вид, будто на сегодняшнюю ночь у нас магом назначено встречу.
На самом-то деле, хотела прогуляться. В аристократических кварталах редко случаются преступления. Можно хоть всю ночь гулять. Кого-кого, а даму здесь не тронут. Это ведь не трущобы, где каждому: мужчине, женщине, ребенку — не важно, необходимо вооружиться стилетом!
Для начала я сошла с набережной — слишком велик риск, что Генрих, или Амелия заметят. Затем углубилась в закоулки и мало помалу пришла к старому городу. Я никогда прежде здесь не в этой части Авиана, но не узнать это место было не возможно. Здесь все казалось идеальным. Старые искусники, а ведь именно их усилиями была построена старая часть Авиана, в самом деле, были великими. Они сумели без помощи магии создать тончайшие плетения на камнях. Будто бы и не камень вовсе, а простая глина. Поверх же всего этого великолепия была насыпана золотая пыль, что в свете заходящего солнца золотым блеском резала глаза.
Все было великолепно, пока из окна ближайшего дом на мостовую не упало тело. Я тихо вскрикнула от удивления: "вот же наворожила, будто бы здесь ничего не происходит!" Правду говорят, духи нас слышат! Не следует пытаться взлететь выше них! И поспешила подойти поближе. Остекленевшими глазами на меня смотрел старик. И умер он не от падения с балкона — в груди торчал кинжал. Крови не было вовсе. Но у меня перед глазами стояла иная картина. И в ней крови было предостаточно!
Я зажмурилась, пытаясь унять боль в сердце, пытаясь выбросить видение с головы. Но ничего не выходило.
Сзади кто-то подошел и положил руку мне на плечо. Я вздрогнула. Быстро повернула голову.
— Что вы здесь делаете?
— Гораздо интереснее, что здесь делаете вы! — Маг резко потянул меня к себе, заставляя подняться на ноги и поглядеть на него. — Теперь вы попались, Селин!
— Нет! Подождите, прошу вас! Я ничего не делала. Когда я подошла к нему, он уже был мертв! Клянусь вам!
— Много ли веры вашей клятве?! Не смешите! Но, как вы узнали, что это он?
— Кто он? Я вас не понимаю!
— Тот, кто сдал вас!
— Не говорите загадками! — я начала колотить Мишеля кулаками по груди. — Я вижу этого человека первый раз в жизни. Как он мог сдать меня? Как он вообще мог что-то знать про меня. Это невозможно. НЕ ВО-ЗМО-ЖНО! — по слогам повторила я. — Поймите, наконец!
— Он рассказал… не мне, другому человеку — того убили, теперь и этого старика тоже, о заговоре!
— О каком заговоре, Мишель? Клянусь вам! Вы не верите, но это правда. Я не понимаю о чем вы. Меня просто наняли, чтобы узнала, зачем вы здесь. Я не убийца, даже кинжала в руках никогда не держала. Что уж говорить о том, чтобы употребить его в дело!
— А как же Рихт — наемный убийца? Он узнал вас, да и вы узнали его.
— Узнал, но не как убийцу. Или вы думаете, наемники общаются только с себе подобными? Нет, отчасти вы правы, но… — я случайно бросила взгляд на распростертое на земле тело. Вздрогнула. — Мишель, заберите меня отсюда. Я обещаю, что все расскажу!
Маг сложил свои руки у меня за спиной в замок и щелкнул пальцами. Я моргнула и тотчас оказалась в доме у мага. В гостиной.
— Как мы оказались здесь? — мой голос дрожал. Теперь я боялась еще больше, чем в старом городе.
— Телепортация — это перемещения из одного пространственно-временного портала в другой с учетом несуществования в промежуточных точках континуума. — Маг отошел от меня и присел в мягкое кресло.
— Простите?! — я убрала руки от лица и в недоумении посмотрела на Мишеля.
— Магия, — коротко разъяснил Торский.
— И вчера вы тоже могли так перенестись?
— Конечно!
— Тогда почему же вы этого не сделали?!
— Проверял вас.
— А рана?
— Иллюзия.
— А вам не приходило в голову, что я схожу с ума от волнений?!
— Вы лжете, — со смехом заявил Мишель.
— Но ведь могла бы! — я топнула ногой.
Мишель поднялся с кресла и подошел ко мне.
— Тогда это были бы не вы… И не я.
— А вдруг вы ошибаетесь на мой счет?
Он поцеловал меня. Я чувствовала его тяжелое дыхание и свое, что с каждой секундой учащалось. А еще сильную руку у себя на талии, его тело, которое все сильнее прижималось ко мне…
Я отстранилась. Он лишь усмехнулся.
— Не думаю! Вы постоянно лжете. Хоть раз говорили правду?
Я вскинула голову и упрямо посмотрела ему в глаза.
— Ох, не вам меня судить, Мишель! Я обещала сказать правду, я ее скажу. Но вы сами забыли, что значит правда!
Мы не сводили с друг друга взглядов, а губы, казалось, еще миг, как сольются в поцелуе.
Следуя советам Амелии, мне уже сейчас следовало упасть в обморок. Но я не была одной из тех глиняных леди, что она слепила по своему образу и подобию, и потому даже не думала лишаться чувств, просто прилагала все силы, чтобы снова его не поцеловать…
Маг сделал несколько шагов в сторону.
— Принести вина?
— Да, — я рассеяно кивнула, отводя взгляд — На ваш выбор.
Поцелуи, вино, обжигающие взгляды — это походило на обольщение… Что ж, ничего не имею против!
Через минуту маг появился с бутылкой и двумя бокалами в руках.
— Конкорне! — провозгласил он. — С западных виноградников. Больше двадцати лет выдержки.
Будто бы мне это что-то сказало!
Маг разлил вино по бокалам. Мы чокнулись и выпили.
— Итак, — начал Мишель, — рассказывайте, Селин. Я умею быть внимательным слушателем.
— Не сомневаюсь! — Я вертела бокал в руке. — Но с чего начинать?
— С самого начала. Откуда, к примеру, вы знаете Рихта?
Бывают воспоминания, от которых становится больно. Это было одним из них. Если бы я могла, то забыла бы о том дне, о той ночи. Но память мне не подвластна. Я помню все: влажные губы, большие шершавые руки, с которых и не подумали снять перстни, даже обручальное кольцо. Помню свой стыд и…
В тот день минуло ровно семь месяцев со дня смерти моих родителей. Я не могла больше ждать. Ненависть словно хищный зверек сжимала сердце.
Я жаждала мести, хотела, чтобы вслед за телами моих родителей в землю положили тело их убийцы. Но мне даже не было известно, кто он. Я должна была это узнать!
В тот день я пошла в полицию. С пятью злотыми в кармане — доставшимися от очередного клиента, в облегающем, до неприличия коротком платье. На что-то Коверни, должен был купиться!
Он купился на тело! Когда в предрассветном тумане я завязывала шнуровку на платье, мужчина назвал мне имя, не исполнителя — он так и остался неизвестным — купца Видера, что ему за неделю до смерти отец перешел дорогу — вероятного заказчика…
