Отец с заместительницей ушли вместе с профессором и его ассистентом. А молодым сотрудникам, оставшимся рядом с палатой, оставили нудное задание — отслеживать вспышки магической активности по Москве и сообщать обо всем Марго. Вот так предполагалось спасать Иру.
— Только тебя не хватает, — ударил себя ладонью по лбу Иван, стараясь не замечать Шаулину. — Включай навигатор и следи за колдунишками.
— Зря ты меня отвергаешь, я думала, что смогу помочь. Понимаешь, я тут слышала недавно, будто в переулках рядом с Арбатом есть магическое агентство 'Черная кошка'. Может, у них получится нам помочь.
— Спасибо, — ухмыльнулся Дураков, — давайте всем шарлатанам расскажем, чем мы занимаемся и что нам нужно найти, а потом строем отправимся на эшафот.
Он резко встал и взял под руку сестру:
— Пошли, Маша. Я люблю Иру и найду ее хоть на краю света без помощи отдела и всяческих богов.
— А сам-то разболтал! — крикнула Шаулина вслед.
Несмотря на то, что Ваня поначалу заигрывал с дочкой начальника, и их взаимоотношения иногда заходили достаточно далеко, парень предпочитал держаться от Юли на расстоянии. Девушка пугала его чем-то неведомым. Иногда казалось, будто она читает его словно открытую книгу, и все его мысли ясно выстраиваются перед ней, мол, посмотри, какие мы. Скрывать от любимого человека что-либо Ваня не желал. Смышленый программист старался быть искренним с претендентками на руку и сердце. Большая часть из них, правда, ограничивалась легким флиртом в качестве платы за контрольные по высшей математике или курсовые по программированию. Сколько бы ни пытался Ваня отгородиться от этих неискренних особ, поступивших на факультет информатики, чтобы найти умного жениха, но девицы с завидной активностью активизировались два месяца в году: в январе и июне. Юля, правда, никогда не требовала от Дуракова решения задач или написания сложных программ. Хотя ее мотивов обучения на компьютерной безопасности Ваня не понимал: разве что девушка пыталась таким образом выбить себе хорошо оплачиваемую должность в отделе, где зарплаты и без того зашкаливают. Так что с учебой Шаулина справлялась сама. Отношения у двоих коллег не сложились. Почему — Ваня объяснить не мог. Просто Ира затмила перед ним Юлю, и он понял, что коллеге никогда не стать его единственной и самой любимой.
Вот и сейчас, когда крошечная зацепка, мало-мальская помощь могла вытянуть все дело, Дураков гордо отвернулся и ушел прочь, всем видом показывая Юле, что не нуждается в ее помощи. Магическое агентство 'Черная кошка' не внушало программисту доверия. А что было делать?
Ваня и его сестра брели вдоль Садового кольца и разговаривали о чем угодно, только не об Ирине Семеновой. Программист таким образом пытался бороться с болью сковавшей сердце и с безысходностью.
— Сметан-ра, Рамсес или какой-нибудь Хеопс, — говорила Маша, глядя под ноги, — всех их не упомнишь. Эта древняя история — пестрое полотно имен и событий, и мне до завтра надо все это вызубрить. Сметан-ра… Я даже не представляю, в каком веке он жил!
— История, сестренка, — брат взял ее под руку и предложил свернуть в тихий переулок, ведущий в центр города, — очень похожа на математику, которую ты несколько недолюбливаешь.
Желтые, зеленые, голубые дома старой Москвы, казалось, внимательнее Маши слушали размышления программиста Ивана Дуракова. Хотя девушку заинтересовала мысль брата, которую он раньше ей не высказывал.
— Что общего между теоремой Вейерштрасса и завоеваниями Тутмоса Третьего? — пошутила она, пытаясь хоть как-нибудь приободрить брата и заставить его усталое лицо улыбнуться хоть на секунду.
— Логика и причинно-следственная связь, — безапелляционно заявил Ваня. — Историю, как матан или алгебру невозможно выучить, если не понимаешь причин и предпосылок происходящих событий. Что-то можно вывести, до чего-то додуматься чисто логически. А где-то помогут простые расчеты.
— Нелегка студенческая доля. Предлагаешь за ночь вывести формулу развития египетской и хеттской истории? И проинтегрировать их всех в несобственном смысле?
— Эх, шутница ты, мелкая, — потеребил девушку по затылку брат, — за ночь ты этому не научишься. Это тебе бонус на второй курс. Сейчас бы тебе с ловкостью рук потренироваться и со скорописью. Вдруг твои преподы не читали Википедию.
Маша облегченно вздохнула и улыбнулась. Их престарелая преподавательница, называемая студентами за глаза бабушкой Рамсеса, страдала Интернет-фобией, и с большим интересом воспринимала рефераты, написанные по материалам электронных энциклопедий, и находила там уйму нового и весьма занятного: о любовницах и внебрачных детях правителей, о неожиданных родственных узах и оригинальных выводах насчет происхождения той или иной народности. Поэтому-то Ванина подколка о не читавших Интернет преподавателях пришлась прямиком по адресу. А попадись Маше билет про фараона Тутанхамона, так она с превеликим удовольствием расскажет об украинском побеге[2], вот преподавательница обрадуется, услышав новую версию происходившего.
— Ты прав на все сто… — согласилась девушка с братом.
Напряжение удалось снять. Но ненадолго. Разговор об экзамене по истории очень быстро себя исчерпал, и на смену ему опять вернулись мысли об Ире и неизвестном фараоне, будто этот Сметан-ра как тень шел по пятам программиста и его сестры, смеясь им в спины и намекая: 'Недогадливые люди будущего! Вот он я! Возьми у меня душу своей возлюбленной, Дураков! И от этого становилось не по себе.
Вдруг Ваня остановился как вкопанный. Его словно обдало холодной водой, когда он увидел, что они с сестрой стоят на пороге агентства магических услуг 'Черная кошка', только расположено оно не в переулках Арбата. Крыльцо выходило на шумную Садовую-Сухаревскую и его дизайн в египетском стиле выделялся из однотипных вывесок сервис-центров, кофеен, книжных, аптек и прочих магазинов. Ворота из известняка, на которых некий мастер вытесал несколько десятков иероглифов, из которых Маша понимала только малую часть, рассмотренную в учебнике, встретили двух студентов и словно манили зайти внутрь.
— Кажется, это судьба, — буркнул под нос Ваня, пожав плечами. — Идем?
Напуганная сестра не сводила глаз с надписей на воротах. Обычно современные дизайнеры не задумываются о смысле написанных в интерьере значков, лишь бы красиво выглядело. Так, например, увлекающийся японской культурой Ванин друг долго ругался на горе-дизайнеров одного суши-ресторана, которые выдали за хокку случайные наборы иероглифов и надписей на кандзи.
