Аркадий Застырец - Кровь и свет Галагара

Как видно, об этой опасности всесильный дварт Су Ан не смог или не захотел предупредить цлиянского властелина.

Четырехрукий противник Ур Фты тем временем вероломно завершил свое вооружение двумя волнистыми кинжалами, выхватив их из-за спины левыми руками. Вообразив за собой превосходство, он решил атаковать способом «Индриг сплетает кокон». Плоский клинок его меча, разделенный ровным ребром посредине, стремительно описал в воздухе сверкающую двойную петлю. Кинжалы, оба враз, нарисовали тот же узор, но перевернутый вертикально. У царевича не было кинжалов — зато была свирель Кин Лакка, и она вела его к победе кратчайшим путем. Ур Фта взмахнул мечом и ответил врагу приемом «Золотой треугольник», в результате чего выбил кинжал из левой нижней руки. Последовала новая атака — «Арканная петля». Ур Фта встретил ее приемом «Вспыхнувший факел» — и в воздух, вращаясь, полетел второй кинжал, а рука, только что сжимавшая его, повисла, как плеть. За сим преимущество противника было исчерпано. Поэтому Ур Фта, не останавливаясь, провел череду выпадов «Леверка раскрывает бутон», чем заставил врага в замешательстве отступить и уйти в глухую защиту, потом сделал шаг в сторону и замахнулся, как бы собираясь использовать прием «Низкая туча». Во всяком случае, так и подумал его противник и поспешил сделать выпад, называемый «Радужным всплеском», нацелившись в открытую грудь царевича. Но вместо «Низкой тучи» Ур Фта неожиданно резко развернулся, уходя от удара, и в свою очередь нанес врагу удар со спины способом «Падающая звезда». Противник рухнул вниз лицом, выпустив меч, и больше не поднимался. Царевич подобрал валявшийся неподалеку кинжал, опустился рядом с поверженным на одно колено, перевернул его на спину и, подцепив лезвием, откинул ребристое забрало. Раздался негромкий стон.

— Ты что-нибудь видишь? — спросил Ур Фта, склоняя навстречу стону зеркальную голову.

— Вижу смерть в своих глазах… — прозвучал в ответ слабеющий голос.

— У тебя хорошее зрение, — сказал царевич и с нисходящей трелью свирели нанес последний удар.

Раньше других к телу убитого подоспели юноши из Восточного Залесья и не признали в нем своего. Зато когда сняли шлем, на голубоватом лбу мертвеца обнаружили клеймо — изображение замкнутого в кольце темного мохнатого индрига.

— Мохнатый индриг? Поздравляю тебя, сын мой, — сказал Син Ур, принимая наследника в свои объятья, — побежденный тобою — раб Ра Она. Верю, настанет день, когда и его господин примет смерть от твоей руки.

И это слово царя — последнее из сплетенных в третий урпран книги «Кровь и свет Галагара».

Третий круг завершала массивная братская чаша за пиршественным столом в последнюю ночь Золовата, когда царю сообщили о посланце из крепости Стор. Великий царь, велев продолжаться веселью, удалился в соседние покои в сопровождении одного лишь советника Од Лата. Но холод тревоги не тронул разве самых бесчувственных сердец. Вскоре Од Лат возвратился, прошел вокруг стола и скрылся вновь. На этот раз, повинуясь его негромкому слову, один за другим поднялись и направились в Восточную башню арфанги и старейшие воины Айзура, герои последней войны. Оставшиеся уже не могли беспечно пировать и заговорили о военном совете.

В тот же лум Кин Лакк, сидевший рядом с царевичем, встрепенулся, отговорившись нуждою, стремительно вышел из зала и незаметно покинул дворец.

Прервал трапезу и обеспокоенный не меньше других Ур Фта. Прервал и уединился в своей опочивальне. Сидя на тесной лежанке, он раскурил длинную трубку, набитую отборным саркаром, — и события минувшего дня громкой стремительной чередой закружились в его голове. Но тут предрассветная прохлада, ворвавшаяся в проем окна, толкнула царевича в грудь — и он забылся глубоким сном.

Разбудил его на рассвете хриплый голос неугомонного форла.

— Полно спать, царевич! — говорил Кин Лакк. — Гаварды оседланы. Коцкуты набиты под завязку. Все готово для дальнего похода. Пора отправляться, покуда не заперты ворота!

— Воин Цли в походе всегда. Днем и ночью, верхом и пешком, во сне и наяву, живой и мертвый, — воскликнул по заученному с детства царевич, мгновенно стряхнув оковы сна. — Но что случилось, учитель?

— Случилось то, чего ждет Галагар уж не первую дюжину зим; то, что ничуть не удивляет и напротив — повергает меня в веселый трепет; то, что должно было случиться, ибо вперед начертано на камне судьбы в пещерах Фа Эля! Радуйся, царевич! Началась война! Крианское войско перешло Пограничную степь и, оставив четыре грузные дюжины для осады Стора, приближается берегом Асиалы к стенам Фатара. Укбат и Каллар захвачены еще вчера при помощи кораблей, и нынче утром Фатар уж верно будет заполнен беженцами.

— Ты был на военном совете, — не дрогнув, вымолвил Ур Фта.

— Да, я поднялся на крыльях к бойницам Восточной башни, притаился на балке, слышал все и готов повторить слово в слово.

— Какую же часть цлиянского войска доверил мне великий Син Ур? Куда мы направляемся, к Стору или Фатару?

— Ни то, ни другое, царевич. Ибо великий Син Ур не доверил тебе ни единой полдюжины своих воинов. Советник Од Лат, восхищенный исходом турнира, был на твоей стороне. Кое-кто из арфангов поддержал его в твердом убеждении, что ты способен возглавить не только часть, но и все цлиянское войско. Но царь отвечал им во гневе. Он сказал, что вести несметные силы на поле великого боя — совсем иное дело, нежели для потехи размахивать мечом на турнире. И слепому это дело не под силу.

— Довольно! — воскликнул Ур Фта. — Царь хочет еще доказательств — и я представлю их ему!

— Царевич, я думаю так же! — сказал Кин Лакк и весьма неучтиво схватил наследника цлиянского престола за руку. — Мы вдвоем заменим целое войско, и это не пустая похвальба. Послушай, благородный Ур Фта, мне ведомо, что в тылу у кровопийц Кри в землях Тсаарнии несть числа ненавистникам Сарката, готовым по первому зову с оружием в руках выступить против криан. Мы с тобой перейдем горы Шо через Сакларский перевал и не позднее чем через два дня, прибудем в Набир. Там ты соберешь себе войско и двинешь его на Зимзир и Саркат! Мы возьмем их штурмом, захватим дворец Цфанк Шана и выиграем войну!

— Вдвоем выиграем войну? Прекрасно, — сказал царевич, гордо вскинув лицо. И если бы его глаза не были слепы, они, верно, засверкали бы в этот лум. — Мы отправляемся в путь немедленно!

Кин Лакк не смыкал глаз этой ночью и не терял времени зря. На задах царского дворца у малой пристройки неподалеку от гавардгала их дожидалась пара оседланных и нагруженных всем необходимым гавардов. Это были могучие боевые звери черно-серебристой масти. Фыркая и негромко рыча в утреннем тумане, они нетерпеливо переступали с лапы на лапу, готовые мчаться без отдыха десятки атроров. Вскочив им на спины, легкой рысью подъехали Ур Фта и Кин Лакк ко все еще по-праздничному распахнутым воротам Айзура и, нахлестывая гавардов кожаными плетками, помчались в горы мимо шатров, окутанных сном под стенами цлиянской столицы. А из бойниц Западной башни за ними следил спокойным взором великий царь Белобровый Син Ур. И когда всадники скрылись за поворотом дороги, он повернулся к стоявшему рядом советнику Од Лату и молвил горделиво: